«Власть бессильна справиться с недовольством, репрессии не помогают». Что пишут в соцсетях о митингах в поддержку Навального

«Столько никогда не соберет ни одна другая политическая сила»

МВД России в официальной сводке в несколько раз уменьшило количество пришедших на акции в некоторых городах. А в Великом Новгороде, где на митинге собралось около 100 человек (есть фото), в сводке указан ноль. Автор Telegram-канала «Сталингулаг» блогер Александр Горбунов не понимает, зачем вообще подсчитывать численность участников митингов в России:

— Количество вышедших на митинг имеет хоть какое-то значение только тогда, когда есть с чем сравнивать. А на российских улицах такая возможность разве существует? Ни одна российская политическая партия не способна собрать и десятой доли от самого низкого числа участников на любом из протестных митингов.

Ни один из пресловутых путингов без материальной поддержки и окрика бюджетников не соберет ровным счетом никого.

По мнению блогера из Москвы Кирилла Шулики, даже такое количество участников не сможет собрать ни один политик в России:

— Это невозможно посчитать точно, но совершенно точно столько никогда не соберет ни одна другая политическая сила. Причем сторонники Навального собрали такое количество людей под угрозой признания экстремистами, арестов, штрафов и уголовных дел. Я не сомневаюсь, что на акции без всех этих угроз в России вышло бы более миллиона человек. И это неудивительно... Вы посмотрите на лица политической элиты на послании, послушайте, что они говорят, и сравните с Навальным, который на голодовке в тюрьме умудряется шутить через адвокатов. Это вот и есть борьба тьмы и света, буквально визуализированная.

Доктор экономических наук Никита Кричевский считает лицемерием говорить, что акция провалилась, когда на нее пришло хотя бы немного людей, — с учетом, что был «будний день, перспектива винтилова и ареста, ненастная погода, страх за близких»:

— Люди выходят не за Навального, а против существующей общественной системы, каркасом которой стала утвердившаяся сословность, или по еще более старому – царь, боярство, дружинники и высочайшие «гости» (коррупционное купечество). Системы, которая ставит крест на развитии страны, так как разночинный цвет нации уезжает либо маргинализуется.

А еще народ выходит за мечту. Раньше был рай, потом коммунизм, после – рынок, а ныне – Прекрасная Россия будущего. И все это – под неартикулируемым стремлением к справедливости.

Журналист Андрей Лошак заметил, что средний возраст протестующих в Москве был около 20 лет:

— С одной стороны, здорово, что у нас такая молодежь, с другой — стыдно перед ними ужасно.

«Эпический провал»

Руководитель Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков охарактеризовал акцию как «эпический провал»:

— Волков-Жданов, безусловно, заслужили порцию издевательств и улюлюканий со стороны лоялистов. Заявленные как благородные цели мероприятия явно не соответствовали уровню компетентности, количеству ресурсов и политическому моменту.

Координатор «Левого фронта» политик Сергей Удальцов считает, что количество участников не дотянуло до заявленных 500 тыс. человек из-за неправильных установок оппозиции:

— Желание либералов работать только на себя и не создавать коалицию, а также антипатриотическая ставка на помощь Запада заведомо сужают базу этого протеста.

Колумнист телеканала RT (сеть информационных телеканалов, финансируемая правительством РФ) Максим Кононенко написал, что в регионах «никто не пришел», и привел данные из полицейской сводки.

— Но если в предыдущие разы это могло объясняться тем, что выбрали не тот повод, то теперь уже повод самый крайний. Ну хорошо, один шаг до крайнего.

И… никто не пришел. Никто не зарегистрировался на сайте (70 процентов ботов, мы помним), так и не собрали того, что хотели, везде, как всегда, одни и те же надоевшие лица.

Его коллега, журналист RT Екатерина Винокурова по своему чату сделала вывод, что кроме молодежи на такие акции приходят еще два типа граждан и их мотивы не связаны с Навальным:

— Во-первых, люди, которые сами в беде. Проблемы с бизнесом, с жильем, с деньгами. Которые власти просто уже не верят и которыми никто особо не занимается (зависит от региона, конечно). Ну вот, например, как объяснить про власть пенсионерке, которая 15 лет просит переселить ее из аварийного барака в Новгородской области? Да никак. Маневренного фонда нет, в аварийку ее с маниакальным упорством не включают, всю пенсию она потратила на экспертизы и суды. Районная власть безмолвствует. Конечно, она выходит. Во-вторых, гуманисты-идеалисты, которым очень легко навязать комплекс вины: «Он страдает за вас». Как правило, это люди еще и глубоких христианских убеждений. Идеальный объект для манипуляций во все времена.

По мнению руководителя Центра политической информации Алексея Мухина, на акции пришло мало людей, потому что Навальный перестал быть знаменем революции:

— Многомиллионной (и даже многотысячной) армии сторонников у иноагента ФБК* и Навального лично просто не оказалось — вышел узкий круг маргиналов. Как результат — выдать желаемое за действительное и даже навязать мнение меньшинства большинству (верные признаки тоталитарности мышления и даже сектантства).

«Освежите в памяти сводки по акциям в январе и порадуйтесь»

По словам журналиста радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Нарышкина, главный итог протестов в Москве 21 апреля — минимум задержаний:

— Освежите в памяти сводки по акциям в январе и порадуйтесь за нас всех. Силовики первыми не лезут, участники им не отвечают, да и сами ничем не провоцируют. То есть все это время можно было так? Где-то там готовы уступить самую малость, если у горожан накипело? Ну ок, если слышат. Умоляю только, не ведитесь на объяснения в духе «обделавшийся от страха бункерный дед увидел море людей и не посмел». Это упрощение и опасное заблуждение одновременно.

Политолог Аббас Галямов размышляет над причинами такого поведения властей и правоохранителей:

— Возможно, это новая тактика властей — совместить закручивание гаек в отношении оппозиционных политиков с их раскручиванием в отношении рядовых протестующих. Возможно, она даже сработает — на какое-то время. На фоне предыдущей жести отказ от повального избиения недовольных будет выглядеть как оттепель — тут даже признание ФБК* экстремистской организацией не помешает. Впрочем, возможно, я опять рационализирую нерационализируемое.

Глава юридической службы «Апология протеста» Алексей Глухов размышляет, зачем вообще сгонять силовиков и ставить заборы:

— Понятно, что это вопрос времени — составление протоколов на участников. Понятно, что сегодня ожидаются аресты. Понятно, что аресты будут не только сегодня. Непонятно только, зачем бегать по городу в обмундировании за мирными гражданами, ставить заборы, блокировать и вот это «фсе». За это «фсе» ж и спасибо не скажут, а если скажут — в другом аспекте работы наругают.

По мнению блогера из Москвы Леси Рябцевой, полиция не создавала 21 апреля новых инфоповодов, чтобы «не кормить хайперов-оппозиционеров».

Правозащитник из Сыктывкара Игорь Сажин, комментируя акцию в Сыктывкаре, отметил, что полиция 21 апреля выбрала самую вменяемую технику работы на несогласованных акциях, которую применяют в самых богатых европейских странах:

— Такие практики работы с несогласованными акциями есть в Голландии, в Дании, в Швеции, во Франции, в Швейцарии. ...> Люди собрались на свою акцию. Полиция наблюдала.

Главный редактор телеканала RT Маргарита Симоньян назвала «безупречной» работу московских властей и силовых органов 21 апреля:

— Нет жесткача — нет картинки. Нет картинки — нет воплей. Нет воплей — нет сочувствующих. Нет сочувствующих — нет подпитки протеста. Вышли какие-то люди, поорали чуток, а сегодня город проснулся — солнышко светит, скоро майские. Вежливое государство.

«Пока создается ощущение равновесия»

Политолог Борис Кагарлицкий отметил, что, несмотря на репрессии со стороны властей, энергия протеста остается достаточно большой.

— Пока создается ощущение равновесия. Власть бессильна справиться с недовольством, репрессии не помогают. Но и протестующие никак на поведение правящих кругов повлиять пока не могут.

По мнению президента Центра развития региональной политики Ильи Гращенкова, власти в этот раз решили отказаться от эскалации, что дало возможность оппозиции сосредоточиться на собственной повестке:

— Путин скоро будет встречаться с Байденом, поэтому мирная риторика послания, как и относительная мягкость к митингующим, могут свидетельствовать о том, что накануне переговоров принято решение сбавить градус напряженности.

Руководитель интернет-издания It’s My City журналист из Екатеринбурга Дмитрий Колезев считает, что 21 апреля, возможно, была «финальная битва» для ФБК*:

— Но это не значит, что протестное движение как таковое вчера окончательно проиграло, что не осталось недовольных людей, что все со всем смирились и уходят во внутреннюю или внешнюю эмиграцию. У общества накоплен уже солидный опыт взаимодействия, взаимовыручки, взаимопомощи, мирного протеста, гражданского участия, политической работы.

Этот опыт обязательно будет востребован и использован. Ну и не забываем, что у команды Навального еще остается «Умное голосование» — мощный инструмент, на котором теперь, видимо, они и сосредоточатся.

Доктор экономических наук Никита Кричевский напомнил, что и у власти нет новых лидеров:

— Сегодня у власти нет никого, кого можно предложить в качестве даже не личной, а хотя бы коллективной медийной альтернативы, кому бы пусть не на 100%, но верили (Навальному, кстати, тоже не верят – «мутный он»). Престарелые коррупционеры или шоу-попрыгунчики, занятые сохранением собственного status quo посредством цементирования сложившейся политической конструкции? Я вас умоляю.

Депутат Псковского областного собрания депутатов от «Яблока» Лев Шлосберг призвал россиян объединяться и бороться с беззаконием законным методом:

— Гражданскому обществу необходимо выстроить систему горизонтальной координации главных, самых опасных для властей политических действий — выборов. При общей деградации политической системы страны и многолетнего обесценивания выборов властями это очень трудно сделать. Но жизненно необходимо. Число людей, понимающих, что полицейское государство и жизнь без страха несовместимы, не сокращается, а увеличивается. Эти люди ищут и будут искать политический выход энергии протеста. Их надо не потерять, поддержать, воодушевить и сохранить в политике. Перемены придут тогда, когда зрелость общества выразится в консолидированной политической воле.