17 белгородцев и их семьи лишились жилья из-за квартирных мошенников. Полиция возбудила уголовное дело лишь спустя шесть лет

Не было денег, чтобы оплатить лечение или купить продукты

Потерпевшие рассказали «7х7», что банки отказали им в кредитах, из-за чего они обратились в компании, предоставляющие микрозаймы под залог недвижимости. Однако при заключении сделки им вручили не договоры займа, а договоры купли-продажи квартир с сильно заниженными суммами, и заверили, что их необходимо подписать в качестве залога для обеспечения возврата выданных займов. В материалах суда (есть в распоряжении «7х7») говорится, что договоры потерпевшие подписывали с компаниями «БелЗайм», «Инвест-Сервис», «БелгородИнвестЦентр». Некоторые из потерпевших лишились квартир еще в 2013–2014 годах.

В марте 2020 года троих подозреваемых по делу о мошенничестве в сфере недвижимости – Игоря Мангояна, Дениса Мартынова и Константина Алексеева – взяли под стражу. На них завели уголовные дела по части 4 статьи 159 УК. По данным полиции, на их счету 17 эпизодов мошенничества, а общий ущерб, причиненный собственникам квартир, — свыше 30 млн рублей.

В июне 2020 года Свердловский районный суд Белгорода приговорил Игоря Мангояна к двум годам лишения свободы в колонии-поселения с ограничением свободы на один год. Денис Мартынов получил три года лишения свободы в исправительной колонии общего режима. По статье «Мошенничество» им грозило до десяти лет лишения свободы, однако суд учел, что Мангоян возместил часть ущерба, также оба сотрудничали со следствием. Суд над третьим фигурантом дела Константином Алексеевым продолжается.

По словам потерпевшего Алексея Кузнецова, защита Алексеева заявила на заседании 28 декабря, что в документах, подтверждающих продажу квартир, стоят подлинные подписи тех, кто считает себя пострадавшими от рук ее клиента. Потерпевшие не отрицали, что сами подписали договоры купли-продажи, но заявили, что владельцы фирмы по выдаче займов «внушали доверие» и потому они без всяких сомнений поставили свои подписи, считая, что договоры временные и после возвращения займа будут аннулированы.

В материалах дела говорится, что потерпевшие находились в сложном материальном положении: кто-то занимал деньги на лечение родственников, на оплату учебы ребенка или потому что не было средств, чтобы купить продукты. Они ставили свои подписи в договорах, так как их уверяли, что после погашения займа договоры будут недействительны.

Одна из жертв аферистов Екатерина Костенко лишились квартиры после того, как взяла в микрокредитной организации 235 тыс. рублей на оплату обучения дочери и погашение другого кредита. 63-летний житель села Веселая Лопань Вячеслав Юнин за долг в 730 тыс. рублей отдал четырехкомнатную квартиру, которая стоила примерно 2 млн 700 тыс.

— Сейчас мы с женой снимаем жилье у родственников. Дочка живет у мужа. Мне 62 года, жене — 63 и мы уже не сможем заработать на квартиру, — сказал Юнин.

Другая потерпевшая Полина Бабкина рассказала «7х7», что после того, как она таким же путем лишилась однокомнатной квартиры в Белгороде, ее мать умерла от инсульта. По словам других потерпевших, еще один белгородец Виталий Лаптев, оказавшийся жертвой мошенников, покончил жизнь самоубийством.

Потерпевший Владимир Колесников четыре года жил в гараже без всяких удобств, заболел и умер после операции по удалению грыжи. По словам его дочери Ирины Лепендиной, мужчина, возможно, страдал психическим расстройством, так как рассказывал родственникам, что слышит голоса. Пройти обследование у психиатра он отказывался. И не был признан недееспособным. Колесников занял 150 тыс. рублей, а взамен отдал двухкомнатную квартиру.

Дочь Колесникова считает, что владельцы фирмы по выдаче займов воспользовались его состоянием и убедили подписать договор, квартиру быстро продали, а мужчину выселили. Он рассказал родственникам о случившемся примерно через год и просил, чтобы они не вмешивались, иначе их якобы могут убить. Владимир Колесников, по словам дочери, боялся Константина Алексеева и нового хозяина квартиры. Но дочь убедила его бороться за свои права и написала заявления в полицию и прокуратуру. Сначала Колесников снимал комнату, а потом перебрался в гараж. Дочь на тот момент жила у родителей мужа, своего жилья у нее не было и она не могла приютить отца. В гараже не было ни водопровода, ни канализации.

— Возможно на этой почве ухудшилось состояние здоровья. Он позвонил мне и сказал, что у него болит живот. Мы срочно повезли его в больницу. В сентябре 2020 года он умер — не пришел в сознание после операции по удалению грыжи. Ему было всего 57 лет, — рассказала Лепендина.

Ждали приговора семь лет

Сначала пострадавшие не были знакомы друг с другом и подавали заявления по отдельности. Позднее выяснилось, что обманутых и бездомных всего 17 человек и в полицию стали обращаться уже коллективно, но безрезультатно.

В марте 2017 года старший оперуполномоченный управления экономической безопасности и противодействия коррупции Сергей Мартышов отказал в возбуждении уголовного дела по коллективному обращению Елены Юниной, Елены Костенко, Татьяны Романовой и Ирины Лепендиной, пострадавших от рук мошенников. Он объяснил отказ тем, что не смог опросить одного из потерпевших, так как тот проживал в гараже и не открыл двери, а также тем, что он не смог вовремя получить копии решений по искам потерпевших, которые пытались через суд расторгнуть договоры купли-продажи.

В октябре 2017 года и затем в феврале 2018-го старший следователь отдела №5 СУ УМВД России по городу Белгороду Алексей Атаманенко дважды отказал в возбуждении уголовного дела. В марте 2018 года начальник отдела дознания УМВД России по городу Белгороду, подполковник полиции Игорь Мотузов также отказал в возбуждении уголовного дела. Он указал, что в действиях Константина Алексеева (третий фигурант дела) есть состав преступления по статье 330 УК РФ «Самоуправство» и статье 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство», но сообщил, что сроки давности по этим преступлениям уже истекли, а мошенничества в действиях Алексеева он не увидел.

После очередного отказа в возбуждении уголовного дела пострадавшие обратились к начальнику отдела дознания областного УМВД Альберту Аветисяну. Он попросил прокуратуру отменить постановление об отказе, вынесенном Игорем Мотузовым, как необоснованное, потому как тот не опросил всех собственников квартир, не установил сотрудников, принявших документы на регистрацию договоров купли-продажи недвижимости и не отработал версию о том, что действия совершила группа лиц по предварительному сговору. Только после этого следователь Алексей Атаманенко возбудил уголовное дело в отношении Константина Алексеева за незаконное предпринимательство.

В октябре 2018 года потерпевшие пожаловались депутату Госдумы Александру Старовойтову, а тот написал в прокуратуру. В результате только в январе 2019 года полицейские возбудили уголовное дело по статье 159 статье «Мошенничество».

По состоянию на 2021 год не решена судьба третьего фигуранта дела о мошенничестве с недвижимостью и займами Константина Алексеева. В Свердловском районном суде 12 января должно было состояться очередное заседание, но его перенесли на 25 января, так как подсудимого поместили на карантин. При этом никого из представителей правоохранительных органов за отказ от возбуждения уголовных дел к ответственности не привлекали.

В августе 2020 года Белгородский районный суд признал бывшего сотрудника правоохранительных органов Сергея Мартышова виновным в попытке получения особо крупной взятки и назначил ему восемь лет колонии строгого режима. Кроме того, Мартышов дважды не нашел состава преступления в действиях сомнительных строительных организаций, получивших тендеры на капремонт в госучреждениях. Правозащитник Евгений Соколов обжаловал отказы Мартышова через суд, а прокуратура дважды отменяла постановления Мартышова. На последнее заседание 29 октября 2019 года по иску Соколова Мартышов не явился, потому что его уже отправили в СИЗО по делу о взятке.