«Игра в одни ворота». Почему в России нет феминистской партии и нужна ли она вообще

Куда пропали женские партии

Феминистки и профеминистки в России начали строить свой путь в политику столетие назад. Всероссийский союз равноправия женщин в 1905–1907 годах боролся за избирательные права для женщин, действуя через думскую оппозицию. 

Большевики, казалось бы, решили вопрос с равноправием, но феминистское движение появилось и в позднем СССР. В 1979 году диссидентки начали нелегально издавать альманах «Женщины и Россия». Писали о том, что такое «женский вопрос» в Союзе, о советских родильных домах, о домашнем рабстве женщины, о распаде семьи и отчуждении отцов от воспитания детей. Эту издательскую деятельность разгромил КГБ.

В 1990-е годы начался новый подъем женского движения, хотя, как отмечает политолог Наталия Шавшукова, в плане ценностей российское общество в то время немного «откатилось назад».

— Считалось, что мы должны восстановить Россию, которую мы потеряли. Говорилось о том, что мы должны вернуться к патриархальной семье. Эти предубеждения остались среди старых демократов, — говорит она.

Тем не менее к 1998 году Минюст зарегистрировал более 600 женских объединений, в том числе профеминистских, но и они подверглись преследованиям со стороны государства. 

— Беда в том, что все они финансировались на западные деньги, — считает руководитель гендерной фракции «Яблока» Галина Михалёва. — Когда приняли закон об иностранных агентах, они просто пропали. 

Но именно в 90-е годы в Госдуме (на данный момент — в первый и последний раз) была представлена полностью женская фракция: в 1993 году в российский парламент прошла 21 представительница движения «Женщины России», основой которого был Комитет советских женщин. В их повестке не оказалось собственно «женского вопроса», хотя, как утверждает его бывшая председательница Екатерина Лахова, равные права и возможности для мужчин и женщин были приоритетом движения. Фракция занималась вопросами семейной политики, здравоохранения, образования и прочими социальными темами. 

По версии специалиста в области гендерных исследований Светланы Айвазовой, «Женщины России» выиграли не благодаря притязаниям на перестройку гендерных отношений, а потому, что апеллировали к архаичным пластам массового сознания, в частности образу материнства. Противоречивость программных установок не могла не сказаться на фракции: в следующие составы Госдумы «Женщины России» уже не прошли. 

Последующие попытки создать женскую партию не увенчались успехом. В 2012 году с такой инициативой выступали организация «Союз женщин России» и партия «Женский диалог». В первом случае дальше обсуждений дело не пошло. «Женский диалог» в 2017 году выдвинул в кандидаты на пост президента России свою председательницу Елену Семерикову, но уже в 2020 году партия была ликвидирована решением Верховного суда РФ. Оформиться в партию пыталась и Народная партия женщин России, но Минюст отказал в регистрации. 

Попытки охватить женскую повестку не прекращаются. Например, в феврале 2020 года продюсер Иосиф Пригожин объявил, что его жена, певица Валерия, создаст женскую партию «Сильные женщины» для избрания в Госдуму, выборы в которую пройдут в 2021 году. В интервью изданию «Фонтанка» Пригожин сообщил, что половина Госдумы должна быть женской: «Именно женщину бог наградил способностью вынашивать ребенка». 

О желании создать «женское подразделение» в составе своей партии объявили и «Коммунисты России». С тех пор об этих намерениях ничего не слышно, а в списке зарегистрированных политических партий Минюста России до сих пор нет ни одной женской и тем более феминистской партии. 

Есть ли феминизм в системной оппозиции

Представители системной оппозиции на протяжении последних пяти-семи лет пытаются так или иначе работать с женской повесткой. Есть, например, Социал-демократический союз женщин, связанный со «Справедливой Россией». В разные годы его участницы проводили круглые столы на тему женского лидерства в политике и бизнесе, поднимали тему домашнего насилия. Правда, в регионах активность сводится в основном к патриотическим и благотворительным акциям. Женское движение с 2018 года появилось и при петербургском отделении ЛДПР. При поддержке КПРФ действует Всероссийский женский союз «Надежда России». Судя по информации на сайтах организаций, на вопросах равноправия мужчин и женщин эти ответвления не только не специализируются, но зачастую даже не пытаются их продвигать. Единственной зарегистрированной политической партией, в программе которой есть гендерный вопрос, является «Яблоко». В его составе есть фракция, образованная в 2002 году.

— Помимо темы равных возможностей для мужчин и женщин, у нас есть еще тема защиты прав ЛГБТ. Права мужчин мы тоже защищаем, например, чтобы отцы имели право оставить детей при разводе, — рассказывает председательница гендерной фракции «Яблока» Галина Михалёва. — В тематике социально-либеральной партии эта тема должна присутствовать. 

Фракция работает по нескольким направлениям: информационное (выпускает собственный журнал «Знак равенства», делает заявления и рассылает резолюции в органы власти), сотрудничает с женскими НКО, поддерживает женщин-кандидатов на выборах всех уровней. 

Но Галина Михалёва признает, что темой гендера даже в такой партии, как «Яблоко», поначалу было заниматься сложно: 

— Были случаи, когда мои выступления на эту тему коллеги «захлапывали» и «затаптывали». Поднимать такие вопросы раньше казалось неприличным. Потребовалось 20 лет, чтобы это преодолеть. Сейчас есть запрос на гендерные вопросы. Ситуация в этом плане изменилась, может быть, года три-четыре назад. На мой взгляд, помогла третья волна западного феминизма, движение #MeToo и тот консервативный откат, который произошел в нашей стране, декриминализация домашнего насилия и так далее. Вспомним также, что до сих пор есть запрещенные профессии, проблема неравенства зарплат у мужчин и женщин. Хотя раньше гендер путали с тендером. 

Политолог Наталия Елисеева считает, что системная оппозиция не может повлиять на «женский вопрос» в принципе: «Справедливая Россия», которая работает с Социал-демократическим союзом женщин, по ее мнению, стремительно теряет электорат, а электорат «Яблока» слишком специфичен. 

 

Кто и зачем пытается создать феминистскую партию

В странах Европы феминистские партии существуют последние 10–15 лет. У некоторых уже есть опыт, хотя и довольно скромный, участия в выборах. Например, представительница шведской партии Feminist Initiative в 2014 году прошла в Европарламент, в 2017 году одно место в городском совете Хельсинки получила представительница партии Feministinen puolue. 

В современной России есть как минимум две независимые друг от друга гражданские инициативы по созданию феминистской политической партии. Первую выдвинули участницы «Школы феминизма» на встрече в 2012 году. Одной из ее участниц была феминистка, президент АНО «Центр правовой помощи и просвещения» Татьяна Сухарева. В Facebook она ведет тематическое сообщество «Феминистская партия России», продвигающее эту идею, но многие организационные вопросы, например создание сети региональных отделений, пока поставлены на паузу. В том числе из-за пандемии, рассказала она. 

— Потребность в создании фемпартии никуда не уходила и существовала задолго до 2012 года. Женщины — это половина населения. Их дискриминируют, бьют, насилуют... Россия в этом плане хуже Нигерии, — считает Татьяна Сухарева. — Сейчас интересы женщин на политической арене никто не представляет. Но надо понимать, что партия — это довольно дорогостоящий проект. Чтобы она могла реально защищать гражданок, нужны ресурсы. Сейчас мы ищем потенциальных спонсоров и разрабатываем манифест. 

Параллельно над созданием партии работают активистки российского феминистского объединения «ОНА». Они создали базу данных потенциальных участниц будущей партии, и, как только наберется 500 человек из половины регионов России, начнется следующий этап — регистрация. 

— Считаю, что для преодоления сексизма и угнетения женщин в России нам необходимо построить сильное общенациональное движение, — говорит участница РФО «ОНА», соосновательница организации Кира Соловьёва. — При этом важно, чтобы такое движение было организованным и ставило перед собой именно политические цели, а не только социальные или культурные. Работа в этом направлении необходима для того, чтобы феминизм стал независимой политической силой, которая бы смогла добиваться реализации своих требований,

Политическая программа-минимум у РФО «ОНА» уже составлена. Она включает принятие закона о гендерном равенстве, противодействии домашнему насилию, сексуальным домогательствам и торговле людьми, отмену законодательных норм, прямо или косвенно нарушающих права ЛГБТ-людей, создание института уполномоченных по правам женщин, увеличение социальной поддержки матерям, гарантию права на безопасный аборт, обязательных квот для женщин в политических и общественных организациях и так далее. 

По словам Киры Соловьёвой, у инициативы по созданию феминистской партии сейчас статус одного из возможных проектов РФО «ОНА». Такая цель не прописана в уставе объединения, и в целом с ее реализацией пока не торопятся. 

— Думаю, почва для создания движения или партии сейчас более благодатная, чем пять-шесть лет назад, запрос становится все более осязаемым, однако, мне кажется, в самом ближайшем будущем говорить о полноценном воплощении такой задумки еще проблематично. Нужна критическая масса и более массовое принятие такой стратегии, — признает Соловьёва. 

Татьяна Сухарева видит другие препятствия на пути к созданию фемпартии — это, прежде всего, специфика самого российского общества и выборов: 

— Женщины обладают меньшими финансовыми ресурсами. Нам не дают продвигаться по службе. Уголовный прессинг в отношении женщин более жесткий. С ними обращаются как с мусором. Идет игра в одни ворота. 

Женщины в политике: нет препятствий, нет феминизма

И Кира Соловьёва, и Татьяна Сухарева убеждены, что существующие политические партии не способны представлять интересы феминисток, так как они понимают «женский вопрос» слишком узко, в контексте семейной политики. Кроме того, эти партии возглавляют мужчины. 

— Отдельные политики на разных уровнях поддерживают феминистские ценности и обращают внимание на проблемы, которые нас волнуют, но они обычно включают это в более широкий диапазон тем, которыми занимаются, и я не вижу значительного объема системной работы в этом направлении, — говорит Кира Соловьёва. 

Татьяна Сухарева не видит в сотрудничестве смысла еще и потому, что внутри самих партий имеет место сексизм и харассмент, — так что сейчас российские феминистки практически полностью лишены голоса в публичной политике. Их интересы не продвигают даже сами женщины. 

Политолог Наталия Шавшукова считает:

— Это своеобразный парадокс. Женщины, которые идут в политику, стесняются женской повестки, гендерных вопросов. Почему-то это считается неприемлемым.

При этом, по словам политологов, формальных препятствий для того, чтобы женщины шли в политику, не так уж много. 

— В последнее время больше женщин стали идти в политику, — говорит Галина Михалёва. — Это пока количественный прирост, который виден, хотя и не очень сильно. Если не брать партию, стало больше женщин-лидеров. Те же Юлия Галямина, Любовь Соболь. Но и в нашей партии женщин довольно много, которые занимают руководящие должности. У избирателя изменилась позиция по поводу женщин-политиков. Они готовы выбрать женщину, если у нее есть серьезные намерения, ее знают в районе или в регионе. 

Опросы общественного мнения говорят о том, что к женщинам в политике россияне относятся довольно благосклонно. Согласно данным ВЦИОМ, на сентябрь 2019 года более 80% опрошенных считали, что женщины должны принимать участие в политике наравне с мужчинами. Но вот идеи феминизма они воспринимать, судя по всему, не готовы. Притом что большинство считает необходимым стремление к равным правам и обязанностям у мужчин и женщин, феминизм не поддерживает более половины опрошенных.

— У нас избиратель никогда не готов голосовать, — считает правозащитница, феминистка Татьяна Сухарева. — Нужно работать с женщинами. Начинать с вопросов, которые близки каждой: домашнее насилие, право на аборт. Да, это неприятный вопрос. Да, конечно, нам [феминисткам] будут противостоять мужчины, церковь, консервативно настроенные женщины. Но на то она и борьба.

Нужна ли феминистская партия и что мешает ее создать

Политолог, публицист Наталия Елисеева не видит необходимости в создании феминистской партии. Она считает, что многие проблемы, о которых говорят феминистки (например, харассмент), невозможно урегулировать с помощью законодательства. По ее мнению, общество сейчас гораздо больше нуждается в просветительско-образовательных проектах, проектах женского лидерства, нежели в феминистской партии. Кроме того, потенциальный электорат такой партии сам по себе ограничен, считает она: 

— Если говорить о необходимости, то зачем? Чтобы отстаивать права женщин? Женское общество неоднородно. Как таковое фем-сообщество имеет негативный окрас. Электронная аудитория неширокая, она элементарно не наберет процент. Движение радикализируется. Сторонников у таких идей немного. Как это решить? Вопрос в представителях. Они же как олицетворение этого движения зачастую ведут себя не очень правильно. Феминистки категоричны в своих позициях. Так нельзя продвигать свои идеи, определенная гибкость должна присутствовать. 

Что потенциальный электорат фемпартии в России пока ограничен, признают и сами феминистки. 

— Любым партиям, которые не выдвигают общеполитическую повестку, сложнее получить очень массовую поддержку, — говорит соосновательница РФО «ОНА» Кира Соловьёва. — Безусловно, важно включаться и в более глобальные процессы, участвовать в оппозиционных мероприятиях (потому что без изменения ситуации в стране мы никогда не достигнем наших целей), формулировать позицию не только по вопросам, касающимся феминизма напрямую. Практический опыт фемпартий даже в тех странах, где большинство населения в целом скорее поддерживает феминизм, чем нет, показывает, что достигать высокой электоральной поддержки не так просто. Наверное, есть немало феминисток, которые могли бы сотрудничать с силами, готовыми поднимать проблемы, входящие в нашу программу-минимум. В принципах объединения «ОНА» есть пункт о невозможности поддержки тех, кто представляет или защищает действующую патриархатно-авторитарную власть, а также различные фашистские, националистические, сталинистские и тому подобные идеологии.

Председательница гендерной фракции «Яблока» Галина Михалёва считает, что потребности в создании отдельной феминистской партии нет.

— Я не вижу такой необходимости, потому что вопрос равенства существует в контексте прав человека. Нужно менять режим: при авторитаризме женщины никогда не играли ведущую роль, — говорит Михалёва. В то же время она признает, что бороться нужно еще и с гендерными стереотипами у представителей власти, — на них можно воздействовать через просвещение и воспитание.

— Для этого и нужна политика государства. Сейчас у нас нет специальных департаментов, которые бы занимались гендерным равенством. Хотя во многих бывших советских республиках (Армении, Грузии, Украине) этим системно занимаются. Есть специальные законы (у нас это только статья в Конституции), обучение для представителей органов власти, комитеты при президентах. 

Среди зарегистрированных политических партий никто, кроме «Яблока», не продвигает вопросы гендерного равноправия и защиты меньшинств, и ресурсы партии ограничены, признает Галина Михалёва. По ее мнению, мировой и европейский опыт говорит о том, что феминистские партии не слишком успешны, но на гендерную политику воздействуют другие партии, включая консервативные. С ней согласна Наталия Шавшукова. Она считает, что нужна не столько женская или феминистская партия, сколько актуальная левая повестка и политическая сила, способная ее продвигать, как это и происходит в Европе. Серьезным препятствием для гендерного равноправия, с ее точки зрения, остаются и различные стереотипы в обществе — главным образом среди элит. 

— В окружении Путина нет женщин, кроме его дочерей, которых он даже не показывает, — говорит Наталия Шавшукова. — Практически все высшее руководство страны исповедует предельно мракобесные взгляды относительно роли женщины и пути страны в целом. И пока они там находятся, мы не можем говорить серьезно ни о какой феминистской повестке. Мы можем продвигать тему женского лидерства. Есть проблема с тем, что девочки видят себя в политике и бизнесе на вторых ролях. Вот в этом общество может помочь. Но это все, что мы можем сейчас делать. В стране, где существуют равные политические институты, кандидатов не сажают, а общество поднимается против тех, кто препятствует демократическому процессу, эмансипация происходит быстрее. У нас пока не работают политические институты, поэтому невозможно не только создать феминистскую партию, а в принципе любую независимую оппозиционную партию. Банально нет работающих механизмов. Их нужно налаживать всем вместе.