«7х7» начинает публиковать репортажи с заседаний Пензенского областного суда по делу о массовой драке русских и цыган в Чемодановке. До этого журналистов не пускали в зал из-за пандемии коронавируса. Что рассказали суду вдова убитого Владимира Грушина и Сергей Пугачев, который был три недели в коме и перенес две операции, и что на это отвечали цыгане и их адвокаты — в репортаже корреспондента «7х7».
Как судебный процесс открыли для СМИ
Выездное заседание Пензенского областного суда проходит в актовом зале старого здания регионального УМВД на берегу Суры. В нем участвует около 100 человек с обеих сторон.
К 10:30 30 июня у здания полиции стали собираться адвокаты и родственники участников конфликта. Четыре цыганки стояли на другом берегу от здания, в котором проходит суд, и отказались давать комментарии «7х7».
Начало заседания затянулось. Судебные приставы и пресс-служба областного суда не хотели пускать в зал корреспондентов редакции «7х7» из-за коронавируса – на тот момент в Пензе действовал второй этап снятия ограничений. Затем в зал пройти разрешили, но через несколько минут снова попросили покинуть помещение. При этом обеспечить видеотрансляцию заседания или предоставить аудиозаписи сотрудники пресс-службы отказывались.
Журналисты «7х7» добились, чтобы их пустили на открытое судебное заседание (это предусмотрено законодательством). В тот же день редакция направила в адрес председателя суда запрос на ведение фото- и видеосъемки процесса, ответ из суда еще не пришел.
В зале суда цыгане находятся в трех металлических клетках, по восемь-девять человек в каждой. Клетки расположены вдоль окон каскадом – одна чуть выше другой. В помещении дежурит примерно столько же приставов, сколько и подсудимых. Мягкие кресла в основной части зала занимают адвокаты, там же сидят потерпевшие.
Участники процесса жалуются, что в актовом зале, рассчитанном на 30–50 человек, очень душно, хотя работает кондиционер. Суд ничего не может с этим поделать (помещения большей площади нет) и периодически объявляет перерывы. Адвокатам с задних рядов плохо слышно, что происходит на другом конце зала, они просят говорить погромче.
Трудности перевода
Заседание длилось около пяти часов. Все это время цыгане очень внимательно слушали выступающих, судей, гособвинителя и других участников процесса. Возможно, из-за того, что не все из них понимают русскую речь, некоторые малограмотны.
Во время предварительного следствия адвокаты цыган жаловались на дискриминацию их подзащитных по языковому признаку и отсутствие переводчика. Из-за этого, по словам одного из защитников, не все обвиняемые успевали ознакомиться с материалами дела в отведенные сроки. Переводчики, которых предлагали следователи, не понимали цыганского диалекта.
Уполномоченный по защите прав человека Пензенской области Елена Рогова подтвердила «7х7», что адвокаты жаловались ей на трудности перевода в ноябре 2019 года.
Проверкой этих доводов занималась прокуратура. Из ее ответа следует, что суды и первой, и апелляционной инстанции отклоняли просьбы предоставить цыганам переводчика. Прокуратура сослалась на протоколы судебного заседания, на которых цыганам продлевали аресты.
«[На этих заседаниях] обвиняемые отвечали на заданные вопросы на русском языке, которым владели на должном уровне. Какого-либо непонимания русской речи обвиняемые не проявили и в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции. Для разъяснения им юридических терминов, которые им непонятны, требуется не переводчик, а профессиональный защитник, услугами которых они пользуются», – сообщала прокуратура.
Цыгане подтверждали, что отчасти дело не только в языке, но и в судебной терминологии.
«То, о чем говорят на судах, трудно понять даже русскому человеку», – сообщал в январе один из подсудимых в письме журналистам «7х7».
Адвокаты убеждены, что проблема по-прежнему не в юридических терминах, а в том, что обвиняемые плохо понимают русский язык. По их мнению, в процессе задействованы опытные адвокаты, которые могут разъяснить значение любых юридических терминов.
Елена Грушина, жена погибшего Владимира Грушина. Фото Евгения Малышева
«Муж сказал, что цыгане собираются против наших»
Судебное следствие началось с допроса потерпевших в драке русских и цыган, которая произошла 13 июня 2019 года.
Первой суд допросил вдову погибшего Владимира Грушина Елену Грушину. Она подала к подсудимым два иска: о компенсации морального вреда в размере 3 млн руб. и компенсации материального вреда на 45 тыс. руб., в том числе затрат на поминальный обед. По словам Елены, за прошедший год никто из цыган не предлагал ей помощь или выплату компенсаций.
Грушины были женаты пять с половиной лет, у них осталась шестилетняя дочь. Елена рассказала, что на момент драки была на работе. Муж чинил машину около дома матери на улице Кузнецова.
– Позвонил, сказал, цыгане собираются против наших [русских], – пояснила Елена Грушина суду. – Щас, говорит, дойду, узнаю, посмотрю, что к чему, и приеду домой – он должен был забрать ребенка [из детского сада].
В следующий раз Елена дозвонилась мужу только ближе к 21:00. В тот момент друзья уже везли его в чемодановскую больницу, а речь Владимира была бессвязной. Позже его отвезли в горбольницу №6 Пензы, Владимир Грушин умер там на следующий день.
Адвокаты цыган спросили Елену Грушину, знает ли она, кто бил по голове ее мужа, та ответила отрицательно. На этом суд закончил допрос – участвовать в судебном следствии до момента прений жена Грушина не захотела.
Давать какие-либо дополнительные комментарии «7х7» после заседания Елена отказалась.
«Цыгане вытаскивали топоры и кричали: „Убьем!“»
Следующим суд допросил Сергея Пугачева: его дом находится в Чемодановке, рядом с местом конфликта.
В драке он получил серьезные травмы головы, перенес две операции, три недели провел в коме. Затем была долгая реабилитация, лечение и восстановление продолжаются до сих пор.
Его допрашивали на протяжении двух часов с двумя перерывами, во время которых жена давала ему на улице лекарства и мерила давление. Часть показаний после перерыва Пугачев давал сидя.
В перерыве между заседанием жена Сергея Пугачева проверяет у него давление. Фото Евгения Малышева
Он рассказал суду, что работает в местной школе водителем. В день потасовки с цыганами он закончил работу в 20:00, забрал жену (его супруга Елена Пугачева работает директором школы) и они поехали домой.
Пугачев загнал машину во двор и вышел посмотреть, что за шум: подумал, сбили ребенка. Рядом со своим домом он увидел толпу кричащих русских и цыган. Туда же подъезжали новые машины с цыганами.
– Цыгане забегали в кусты, вытаскивали из багажника топоры, трубы, биты с гвоздями, булавы, как в старину, – вспоминал Пугачев в суде. – Начали забрасывать камнями и оттеснять [русских] ребят. Они [цыгане] побежали в нашу сторону, где я стоял с соседом, стали их бить, кричали: «Убьем!» Я сказал [цыганам]: «Вы что творите, зачем вам это надо?» — и получил лопатой по голове.
Потом Сергей Пугачев получил удар железной трубой в правый бок. Удар топором он успел перехватить своей рукой – его ударили битой. В тот же момент к нему подбежал человек с битой и пробил ему бедро. После этого Пугачева начали избивать «беспорядочно», он потерял сознание и очнулся только в больнице.
Из-за чего случился конфликт, Сергей Пугачев не знает. Кидали ли русские какие-то предметы и нападали ли на цыган, он не видел. Он видел только «окровавленного [Владимира] Грушина» – тот сидел, прикрыв голову рукой.
Цыгане с показаниями Пугачева не соглашались. Один из них подошел к краю клетки, обратился к судье, уверяя, что Пугачев говорит неправду, и пожелал судье здоровья.
«Может, всех помнил. А через год забыл»
На следствии Сергея Пугачева допрашивали в сентябре 2019 года – после того, как он вышел из больницы. Тогда он опознал по фотографиям шестерых цыган, участвовавших в драке. В суде Пугачев узнал только одного – «единственного, у которого был греческий профиль».
Он прошелся вдоль клеток с подсудимыми, те сняли маски, но больше он никого узнать не смог.
– Может, [всех] помнил, а через год забыл, с такой травмой, – пояснил Сергей Пугачев суду. – Я следователю все показал, когда мне пришел разум [в сентябре 2019 года]. Это все было после реабилитации, тогда я в себя вошел, а сейчас много времени прошло, не помню.
Адвокаты пытались поочередно добиться от Пугачева ответа, узнает ли он каждого из подсудимых пофамильно. Они перечисляли фамилии, имена и отчества, иногда с месяцами и годами рождения: большинство подсудимых имеют фамилии «Юрченко» и «Иванов», из-за чего их трудно различить.
– Мне фамилии ни о чем не говорят, Юрченко или Левченко. Все одинаковые фамилии, я узнавал их по фотографиям, – ответил адвокатам Пугачев.
Сергей Пугачев, как и Елена Грушина, подал к подсудимым два иска. Он требует от цыган 2 млн руб. компенсации в виде морального вреда и 113 тыс. руб. – компенсацию расходов на лечение.
Прочитать свои иски к подсудимым он не смог – «село зрение». Вместо него их зачитала прокурор Малика Атаева. Во время допроса она периодически подсказывала ему ответы.
Адвокаты протестовали: на следствии Пугачев опознал только шестерых цыган, а иск адресовал ко всем подсудимым. Судьи отклонили протесты и пояснили, что никого из цыган суд пока не признал ответчиками по искам. Сергей Пугачев, в свою очередь, сказал, что подал иск ко всем подсудимым, потому что «все они были задействованы».
Опознание цыган по фото на следствии, по мнению адвокатов, тоже вызывает вопросы. Защитникам непонятно, по каким признакам Пугачев их опознал, если на всех фотографиях люди «на одно лицо».
– Потерпевший пришел в суд, дает показания. Если он что-то не помнит, значит [этого] не было, и это проблемы стороны обвинения, – заявил один из адвокатов.
По итогам допроса Сергей Пугачев полностью подтвердил свои показания на следствии.
Следующее заседание назначено на 7 июля. На нем суд продолжит допрашивать потерпевших и свидетелей.
13 июня в селе Чемодановка в 20 км от Пензы произошла массовая драка цыган с местными жителями. В драке погиб 33-летний сельчанин Владимир Грушин. На следующий день жители Чемодановки перекрыли автомобильное движение по трассе М5 «Москва — Челябинск», чтобы привлечь внимание к бездействию полиции, из-за которого, по их мнению, погиб человек. На похоронах Грушина 16 июня жители Чемодановки потребовали от властей выселить цыган и обеспечить безопасность села. Губернатор Пензенской области Иван Белозерцев на встрече с сельчанами обвинил в конфликте США.
Через год после конфликта власти благоустроили село, отремонтировали дороги и открыли пункт полиции.