После обращения президента Путина 2 апреля Сергей Гапликов объявил о своей отставке с поста главы Коми. На его место был назначен врио – замминистра здравоохранения Владимир Уйба. Редактор «7x7» Максим Поляков обсудил эти перемены с экспертами в формате онлайн-беседы. Интернет-журнал публикует видеозапись дискуссии и ее тезисы.
В беседе приняли участие
- Олег Михайлов — депутат Госсовета Коми от КПРФ
- Леонид Зильберг — общественный деятель, издатель «7x7»
- Николай Братенков — общественный деятель, учредитель независимой газеты «Веськыда сернитам» («Прямой разговор»)
- Валерий Черницын — журналист онлайн-издания «Красное знамя»
Про отставку Сергея Гапликова с поста главы Республики Коми
Леонид Зильберг
– Решение показалось неожиданным, но если чуть-чуть пораскинуть мозгами и просчитать, то оно совершенно ожидаемое. Промедление с его отставкой было связано с проведением так называемого всенародного голосования. Боялись поменять команду непосредственно перед этим голосованием. С тех пор как голосование было отменено или передвинуто на самом деле судьба Гапликова была решена.
Олег Михайлов
– Ничего неожиданного с моей точки зрения нет. Слухи о том, что Гапликов уйдет в отставку циркулировали практически с момента его назначения на должность главы Коми в 2015 году. Наверное, так часто не «уходил» в отставку ни один руководитель. (...) Пока Гапликов был главой Республики Коми, он вверг ее в системный кризис, который можно охарактеризовать тремя словами: деградация, деиндустриализация и депопуляция. Все, что можно было провалить, Гапликов провалил.
Николай Братенков
– Давно ожидаемое нами решение. Скорее всего, это потому долго шло, что Путин не любит бросать своих. Последней точкой послужил коронавирус.
– Но все-таки: что хорошего сделал Гапликов для региона?
Леонид Зильберг
– Хорошего было много. Смешно то, что хорошее – это не то, что сделал Гапликов, хорошее – это то, что не сделал Гапликов. Он в силу полного неумения своей команды развалил ту административно-командную систему, которая очень эффективно работала при Гайзере [экс-глава Коми Вячеслав Гайзер в 2019 году осужден за коррупцию]. В результате в республике стало больше свобод. Назвать это заслугой Гапликова? Ну это его заслуга, да. Пресса вышла из-под такого давления, под которым находилась, [вышли] разного рода объединения, национальные организации. Очень многие общественные движения вышли из под давления. Совершенно не уверен, что нам бы удалось открыть «Револьт-центр» в эпоху Гайзера. Это заслуга Гапликова? Отчасти заслуга. Он вообще внимания не обращал на то, что происходит в республике. Он правил спиной к республике, лицом к Москве. Это такой стиль управления. Почему я против того, чтобы бросать ему в спину камни? Он абсолютная производная этой системы. Он не хуже и не лучше кого-то.
В том, что вот такой человек был спущен из Москвы – вина Москвы. Новый человек будет нести груз этой неправильности: республика не выбирает сама из своих знакомых понятных ей людей.
Республика не обладает финансовым ресурсом, вообще ничем не обладает в итоге. И человек – любой человек – будет править спиной к республике, лицом к Москве, чтобы он не изображал.
Николай Братенков
– На моей памяти [работали] пять глав. Конечно, Морозов [Иван Морозов – первый секретарь Коми обкома КПСС] и Спиридонов [Юрий Спиридонов, первый глава Республики Коми] – это люди, с которыми никто не сравнится. Торлопов [Владимир Торлопов, третий глава Республики Коми, в 2019 году осужден за коррупцию по делу Гайзера] – мой одноклассник, но я думаю, что он ничего не сделал для республики. Гайзера я считаю главой, при котором можно было чего-то добиться. И мы добивались: когда закрывать хотели садики, мы три отстояли. Мы отстояли свой мост, когда вышли [на митинг] 500 человек. При нем еще какая-то демократия была, это нормально. Единственное и самое лучшее, что у Гапликова есть – это его великий лозунг, что будем жить лучше, чем в Европе. Такой заоблачной мысли не высказывал ни один из предыдущих глав. Я за его мечту его уважаю, а дальше я ничего не вижу, чего он сделал. У него не было команды.
Были люди, которые, может, и были хороши в его строительной команде, но не в политической команде республики.
Олег Михайлов
– Не совсем согласен с Леонидом [Зильбергом], что в республике стало больше демократии. Ничего подобного не происходило. Когда возникла ситуация с Шиесом [протестом против строительства мусорного полигона на станции Шиес на границе Архангельской области и Коми], мы активно публиковали информацию об этом. Через какое-то время, когда эта тема стала животрепещущей, когда люди стали обращать на нее внимание, тут же поступило указание многим руководителям изданий слово «Шиес» вымарывать из любой публикации. Все благополучно так и поступили. (...) Гапликов – совершенно чуждый для Коми человек, совершенно не знающий специфику, никогда в жизни до этого не бывавший [здесь] – как он сможет управлять? Естественно, у него ничего не вышло. (...) Результат мы видим ежедневно. Предвыборные обещания я уже вспоминать не буду, это уже из области фантастики. (...) Действительно: система выстроена так, что ставленник Москвы будет реализовывать ту политику, которую реализовывал Гапликов. Уверен, что с точно таким же посылом заходит нынешний исполняющий обязанности. Принципиальное наше требование и всех здоровых сил – свой местный глава, человек, который имеет связь с республикой, который в ней родился или долгое время прожил, не утративший связь с народом, который относится [к республике] как родному дому, а не как к месту работы.
Отношения глав с местными элитами и гражданами
Олег Михайлов
– Ни он [Гапликов] не ставил такой цели [наладить отношения с элитами], ни те, кто его сюда направлял. Им не нужно было, чтобы Гапликов как-то врос в республику. Им нужен был человек, который будет обеспечивать потребности федерального центра. Он эту задачу отрабатывал хорошо. Мы часть федерации – но мы не должны жить хуже, чем в федеральном центре. У нас по Конституции все регионы равны, Москва точно такой же регион как и Коми по статусу. Мы должны жить не хуже, но что происходит там и что здесь?
Леонид Зильберг
– Система такая какая она есть, вообще не важно ничего. Взаимодействие с элитами, коронавирус – это просто поводы. Гапликов не управлял республикой, вот в чем была проблема и только это причина отставки. Если бы у него была повальная заболеваемость, повальная нищета, но были бы гарантии, что в сентябре он даст хороший результат на выборах и хороший результат на референдуме, он бы остался. Только это сейчас имеет значение, это и есть главная причина ущербности этой системы. Реальные показатели – качество жизни, взаимодействие с элитами, еще что-то – это все не имеет значения. Все прощается, если глава каким-то чудесным образом умеет выдавать высокие результаты.
– Но Гайзер выдавал прекрасные результаты – и мы видим, чем это закончилось.
– За это время произошли критические изменения в политике. Сейчас Гайзера бы никто не тронул. Это были относительно тучные времена, дележ, кто-то кому-то на мозоль наступил – это другая история.
Сейчас не до жиру, речь идет об управляемости, речь идет о священной корове – рейтинге президента.
Николай Братенков
– Он либо не хотел, либо не умел быть политиком. Два примера: объединил министерство промышленности с министерством экологии, не спросив никого. Нам, [экологической организации] Комитету спасения Печоры, пришлось организовать 17 митингов, прежде чем дошло до Гапликова, что так нельзя поступать. Была организована попытка рейдерского захвата Комитета спасения Печоры на его конференции. Эти два примера говорят, что он просто не понимает ничего, не только коми язык. Он просто не политик, а строитель.
Валерий Черницын
– К сожалению, на глубокий минус могу оценить его [Гапликова] манеру общения с журналистами. Когда он только приехал в регион, ожидалась радикально новая схема взаимоотношений со средствами массовой информации, но разочарование было великим. По сравнению со всеми предыдущими главами Коми Сергей Анатольевич Гапликов отличился максимальной закрытостью, грубостью и хамством. Скорее даже не к журналистам, а к главам администраций на местах, не стесняясь в выражениях. При нем общественная жизнь высохла, информационная жизнь иссякла, совершенно невозможно стало о чем-то писать. И сам он, и его подчиненные показали пример радикальной информационной закрытости. Я очень разочарован Сергеем Анатольевичем и его окружением в отношении информационной политики и отношением с массмедиа.
Про нового врио – Владимира Уйбу
– Насколько для нового врио важно наладить контакт с местными депутатами и чиновниками, стать понятным населению?
Николай Братенков
– Уйба послан сюда как человек из здравоохранения из-за плохого положения с коронавирусом. Его главная задача – вытащить республику из этого кризиса. Если ему это удастся, то, возможно, народ будет думать про него положительно, и, возможно, сверху посмотрят, быть или не быть [ему главой].
– Чего ждете от врио в первые сто дней? Останется ли он в республике?
Олег Михайлов
– Сложно ожидать что-то от человека, который не знает Коми. Исходя из его профессиональных компетенций, я бы предположил, что его задачей было бы подавить очаг [коронавируса], больше я бы на него не рассчитывал. Думаю, это временная фигура, которая нужна только для того, чтобы решить эту проблему.
Мы рассуждаем, пойдет он или не пойдет на выборы. Но вопрос в другом: а будут ли выборы в сентябре этого года? Уже сейчас отменены выборы 5 и 12 апреля в республике. Россия вступила в пору больших потрясений и Республика Коми, как оказалось, является одним из центров этих потрясений. Я не исключаю, что при негативном сценарии развития ситуации она [власть] может пойти на радикальные шаги и заблокировать любые выборы в Коми.
Леонид Зильберг
– Мы находимся в плену некоторых заблуждений. Мы исходим из того, что где-то есть люди и силы, которые играют за страну, за пользу республики. Это не так. Идет игра кланов и человек, который к нам приезжает, он ставленник каких-то конкретных интересов. Это совершенно не говорит о нем плохо. Это скорее всего опытный и умный человек, образованный. (...) Он будет обслуживать интересы тех, кто его послал. Хорошо, если при этом он не будет вредным, разрушительным; хорошо, если он будет приятно общаться. Человеческие отношения всегда лучше, чем их отсутствие. Но ни на что хорошее надеяться нельзя, пока республика не принадлежит нам самим. (...) Есть нюанс: это очень большое понижение. Уйба нам кажется медиком, врачом, но на самом деле не сильно отличается от предыдущего главы по своей биографии – он тоже человек крупных строек. Это миллиарды и миллиарды. То, что ему предназначено делать в республике, ему вряд ли интересно. Это колоссальное понижение. Как вариант – ему обещано что-то серьезное, хорошее, но он должен отработать в республике, чтобы погасить пожар.
Николай Братенков
– Это человек – ставленник олигархического капитала, поэтому он будет вести их линию, а не линию народа. Ждать можно, в силу его профессиональных знаний, каких-то шагов против коронавируса. Не думаю, что на него надо ставить какую-то надежду. Он пойдет на выборы, если будет победа с коронавирусом, тогда народ может его понять.
Валерий Черницын
– Я буду внимательно смотреть, насколько этот человек открыт для общественности и в том числе для журналистов. Это для меня кажется критически важным. Никто ни разу не то что не видел – не слышал даже имени этого человека. Этому человеку предстоит сделать первые шаги в публичной политике. Если он намерен пойти на выборы и реально стать главой Республики Коми, то без широкого диалога ему никак не обойтись.
– О чем говорил врио главы Владимир Уйба, выступая перед депутатами и чиновниками на своем первом совещании 3 апреля?
Олег Михайлов
– Они [главы] все не перестают употреблять в отношении Республики Коми один очень неправильный термин – территория. Мы не территория, мы Республика Коми. То, что он говорил было неубедительно. Он призывал сплотиться – давайте все вместе, все дружно. Это выглядело очень натянуто. На меня его спич большого впечатления не произвел.
Что будет с экономикой и незаконченными стройками республики
Леонид Зильберг
– Гапликов вообще ничего не построил. А то, что построил, лучше бы не строил. Какой-то завод башенных кранов, где завезли какие-то железяки. Это все довольно анекдотично. Придумываются какие-то проекты там, где можно освоить больше денег. Снесли стадион – зачем? Вместо этого можно было пять бассейнов построить! Это все логика абсурда. Логика управления с точки зрения освоения денег. Лучше ничего не надо строить. Пусть он [врио главы и будущий глава], пожалуйста, ничего не строит. Пусть помогает существующим бизнесам, предприятиям, пусть увеличивают количество рабочих мест, пусть увеличивается заработная плата, производство продукции. При Гайзере не так много строилось, даже на суде выяснилось, что зарплата и соцпакет выросли.
Надо повернуться лицом к республике и улучшать работу существующих предприятий. Пока нужно помочь тому что есть, это будет хорошо.
Олег Михайлов
– Мы все равно будем сравнивать ситуацию, которая сейчас происходит, с 2015 годом. Это второй раз в нашей республике, когда назначен исполняющим обязанности человек, который не имел никакого отношения к республике. От Гапликова были тоже какие-то ожидания. Он жестко расправлялся с чиновниками, высказывался. Для жителей он виделся эффективным руководителем, сейчас он все восстановит, что было украдено, и все будет хорошо. Сейчас люди к Уйбе настроены по-другому, у них уже есть опыт подобных вещей. Он пришел в разгар реализации проектов, которые уже были. Ничего нового не произойдет и ничего принципиально не поменяется. Повернуться лицом к республике – это хорошая задача, но сможет ли это человек, который является ставленником Москвы? У меня большие сомнения.
Николай Братенков
– Москве нужны лес, газ и нефть, а строительства при падении [цены] нефти не нужны.
Проблема Шиеса
– Проблема Шиеса передана в наследство новому врио. Какое место Владимир Уйба займет в этой истории?
Валерий Черницын
– В ближайший месяц никакого Шиеса в повестке не будет, но в дальнейшем ему придется определяться по этому вопросу. (...) Я бы на его месте, разрешив ситуацию с коронавирусом, взял бы и поехал на Шиес. Это [ситуация со строительством полигона] войдет в какое-то новое качество с учетом отставки Орлова [Игорь Орлов, экс-губернатор Архангельской области].
Николай Братенков
– Будет продолжение той же политики. Нам надо готовиться к открытому противостоянию, если будет возможно строительство без проекта.
Леонид Зильберг
– Что касается Шиеса... Вряд ли это будет находиться в приоритете у нового главы. Есть ощущение, что этот вопрос спустят на тормозах. Дело в том, что и в Москве изменилась диспозиция, изменилось соотношение сил. Не могу говорить точно, но у меня есть некоторые данные, что новый глава связан с одним из мусорных кланов, с тем, который не заинтересован в этом строительстве. Я склонен думать, что Шиеса [мусорного полигона] не будет. Нам приятно представлять, что Шиес – это чистый продукт народного гнева. К сожалению, это не совсем так. Я не хочу ничьих заслуг уменьшать, но народный гнев хорошо начинает работать, когда он поддержан кем-то еще. Похоже, что этот кто-то еще победил.
Олег Михайлов
– Не надо думать, что Москва просто так взяла и приняла решение остановить и свернуть. Это все было сделано благодаря активности жителей республики и Архангельской области. Москву заставили приостановить эти вещи.
Выборы главы в сентябре 2020 года
– Если выборы главы осенью 2020 года состоятся, каковы шансы внесистемного кандидата на победу?
Валерий Черницын
– Очевидно, Олег [Михайлов] смог собрать под себя протестные голоса. Если даже добиться второго тура выборов главы, на которых Олег не будет избран, то это будет очень существенный результат.
Это переформатирует политическое поле в республике.
Николай Братенков
– Выборы будут нечестными. Были бы честными – шансов было бы много. Главное дело здесь не выиграть, хотя очень хочется. [Если Олегу Михайлову] это не удастся, то он еще молод, в следующий раз точно пройдет.
Леонид Зильберг
– Мы видели победы системной оппозиции. Единственным относительно успешным кейсом сегодня можно назвать историю в Хабаровском крае, где Фургал [Сергей Фургал, губернатор края и член ЛДПР] имеет поддержку парламента. Все остальные истории приводят к тому, что губернатор или уходит, как Левченко [Сергей Левченко, экс-губернатор Иркутской области; ушел в отставку по собственному желанию в декабре 2019 года], или становятся как Потомский [Вадим Потомский, экс-губернатор Орловской области] - номенклатурой. Гораздо важнее взять власть в парламенте. Республика должна быть парламентской. Кто бы ни был в результате главой, коалиция, которая будет в парламенте, продавит любого губернатора, даже ставленника Москвы. Любой глава будет обязан с ней считаться. Мы видим как любого избранного народом главу можно убрать одним росчерком пера. Что вообще в этих условиях означает победа? А разогнать парламент не может никто.