«Для нас мусор с помойки, а для них — ценные вещи». Как помочь людям с синдромом Плюшкина

10 животных в одной квартире

Тараканы, расползающиеся по лестничной клетке, мухи даже в холодное время года, неприятный запах и собачий скулеж — так живут рязанцы в четырехэтажке на улице Полетаева. Собственница одной из квартир на третьем этаже Анастасия Агапова собрала у себя дома нескольких животных, которых почти забросила и редко выводит на улицу — эту историю соседи «приюта» рассказали тележурналистам в конце января. Они обратились на телевидение после получения десятков отписок изо всех инстанций. Реакции на обращения не последовало, поскольку животные находятся на частной территории.

— Мне приходится выгуливать собак ночью, потому что боюсь соседей, — признается Анастасия Агапова, которая временно переехала в другое место. — Мне уже разбили окно — сосед выстрелил из пневматики в собачку, которая любит сидеть на подоконнике. Меня обещали убить, но я просто не знаю, что делать, ведь я пытаюсь пристроить животных в добрые руки, а выбросить их на улицу не могу — жалко.

Сначала ее попросили выкормить несколько щенков, после чего пообещали забрать, но пришли только за одним. В ночь на 2 января на ручку двери Агаповой повесили пакет с двумя новорожденными котятами. Сейчас в квартире пять собак и несколько кошек.

Несколько лет назад у женщины была крепкая семья, но после череды несчастий (умер ребенок, заболела мать) она осталась одна и потеряла связь с реальностью. До болезни матери Анастасия Агапова работала тренером в школе танцев и воздушной гимнастики, но работу пришлось бросить. Тогда в ее квартире начали появляться животные.

После выхода телесюжета в эфир Агапову разыскала бывшая ученица по школе танцев, зооволонтер Татьяна Милова. Она привезла сумку дезинфицирующих средств и вместе с хозяйкой «нехорошей квартиры» выгребла большую часть грязи, начала дезинфекцию помещения. Теперь вместе они думают, куда пристроить животных. Агапова надеется, что все животные попадут к ответственным людям, и обещает никогда не заниматься «собирательством» в квартире.

«Срабатывают только убеждения»

— Я узнала о ситуации слишком поздно — «война» уже началась, — рассказывает предысторию своего вмешательства Татьяна Милова. — Мне удалось убедить Настю в том, что животных нужно срочно вывезти, провести дезинфекцию и наладить отношения с соседями. Она уже перестала доверять людям и замкнулась, но все же удалось решить почти все вопросы. Это очень добрый человек, она не хотела доставить столько неприятностей соседям, просто так сложилось.

Директор муниципальной службы контроля за численностью безнадзорных животных в Рязани Марина Селезнева неоднократно сталкивалась с подобными ситуациями: люди регулярно жалуются на соседей, устроивших из квартир приюты.

— Бабушка в поселке Приокском с кучей животных в квартире рассказывала, что вся семья погибла в автокатастрофе. Оказалось, к ней перестала приезжать дочь, и женщине было легче придумать, что ее больше нет в живых. Количеством животных она восполняла нерастраченную любовь и получала ее от них, — рассказала «7x7» чиновница. — Ни она сама, ни соседи ничего не могли сделать с этим зверинцем. Удалось разрулить ситуацию только после долгих уговоров.

Соседи квартир с огромным количеством животных требуют изъять их либо выселить собственника приватизированного или наемного жилья, но сделать это, не преступив закон, невозможно.

— Только спокойные переговоры, срабатывают только убеждения. Угрозы соседей, визиты полиции вгоняют в еще большую депрессию «собирателей» животных, они еще больше теряют связь с реальностью, — делится опытом Селезнева. — Как правило, заниматься всем этим приходится добровольцам.

Отец и сын

Жильцы пятиэтажки в Приокском более двух лет просили власти спасти их от вони и насекомых, а 84-летнего незрячего Владимира Гусева из квартиры на первом этаже — от психически больного сына Игоря. Последний устроил в квартире свалку и довел отца до истощения. Они требовали от управляющей компании выгрести мусор из муниципальной квартиры, от полиции — разобраться с насильным удержанием в квартире сыном беспомощного старика, от психоневрологического диспансера — забрать на лечение мужчину, который долгие годы состоит на учете. Никто не помог. Тогда сосед Роман Фомин 8 октября 2019 года опубликовал в социальных сетях видео, на котором в захламленной до потолка комнате сидит старик. Он смотрит в одну точку, на нем рубаха в коричневых потеках, всклокоченные седые волосы.

Буквально через день работники управляющей компании и префектуры начали вывозить хлам. Подключились депутаты, мэрия, соцслужбы, у медработников хватило полномочий забрать сына на лечение в психиатрическую больницу, отца — в терапию.

— Это была нормальная семья, только сын был несколько странным. В 2009 году у него умерла мать, и мужчины остались одни. Мы понимали, что в той квартире не все благополучно, но не знали, насколько именно, пока не вошли. Тогда я понял, что старик может умереть, — рассказал «7x7» Роман Фомин. — После огласки проблемы решились за пару дней. Так что — только огласка!

В течение полутора месяцев управляющая компания при помощи добровольцев сделала ремонт в квартире, местные жители собрали деньги на газовую колонку, помогли мебелью, занавесками, постельным бельем и одеждой. Теперь к пенсионеру ходят соцработник, соседи и группа волонтеров.

«7x7» попросил мэрию Рязани и уполномоченного по правам человека в Рязанской области Наталью Епихину дать рекомендации, в какие ведомства обращаться, если в квартире по соседству живет нездоровый человек, а его личная помойка ущемляет права остальных жильцов дома. В мэрии рекомендовали обращаться в санэпидслужбу Роспотребнадзора, управление капитального строительства и в суд — то есть туда, куда Роман Фомин обращался несколько лет.

Омбудсмен перенаправила запрос в районную прокуратуру, которая ответила, что в случае с Владимиром Гусевым «дверь в квартиру никто не открывал, на вопросы не отвечал», а в управление социальной защиты населения слепой пенсионер и психически нездоровый инвалид почему-то не обращались. Вопрос с алгоритмом действий соседей «нехороших квартир» остался открытым.

Костер в духовке

В 2017 году жильцы дома в Дашково-Песочное буквально заставили полицию вскрыть квартиру 70-летней соседки, которая ходила по улицам обнаженной, справляла нужду в песочнице, не выносила мусор. Соседи обращались во все ведомства, но помощи не добились. Пенсионерка умерла и пролежала около 10 дней в запертой квартире, пока жидкость от разложения тела не протекла в квартиру этажом ниже. Соседям пришлось переехать. Неприватизированная квартира покойной поставлена в очередь на ремонт, после чего ее получит семья очередников.

Жильцы дома по улице Трудовой несколько раз писали жалобы на молодую женщину, которая была не в себе: зимой выходила на улицу в летних шлепанцах, из ее квартиры по всему подъезду разносились неприятные запахи. Позже выяснилось, что она разжигала костер в духовке старой плиты и дом чудом не сгорел. В психиатрическую лечебницу ее поместили только после того, как женщина накинулась с нецензурной руганью на наряд полиции и обмочила ботинки участкового.

Как правило, соседи и родственники понимают, что таким людям нужна медицинская и социальная помощь, но не знают, как этого добиться и почему ни одно ведомство не приходит на помощь.

«Собирательство чего-то там — это их личная воля»

Врач-психиатр высшей категории, заведующий консультативным отделом психоневрологического диспансера Рязанской области Вадим Комаров пояснил «7x7», что само по себе собирательство хлама или животных психическим заболеванием не является, это проявление всевозможных психических расстройств. Синдром Плюшкина (синдром патологического накопительства) говорит о снижении критических способностей человека, непонимании того, что происходит, отсутствии способности посмотреть на это со стороны. Это «выпадение» некоторых психических функций, которые восстановить невозможно, как невозможно вырастить ампутированную ногу. Поэтому, как утверждает врач, такой человек должен жить под присмотром родственника, опекуна либо государства — в специализированном интернате.

Психбольница — место принудительного содержания, поместить в нее человека можно либо через суд, если его поведение опасно для окружающих, либо с его согласия. В случае с синдромом патологического накопительства, по словам Комарова, угрозы жизни ни для самого человека, ни для соседей нет.

— Нам звонят и говорят: дед захламил квартиру мусором, бабушка потратила всю пенсию на миллион кошек, признайте их недееспособными. То есть старики сами готовят себе еду, ходят в магазин и за пенсией — тут они дееспособны. А хранение мусора и собирательство кошек — это, получается, недееспособность? Так не бывает. С точки зрения медицины они дееспособны, а собирательство чего-то там — это их личная воля. Это для нас мусор с помойки, а для них — ценные вещи, — пояснил психиатр.

В настоящее время вопросы изоляции человека от общества не имеют единого законодательного решения. Они связаны с конституционными правами человека: помочь одним восстановить свои права на спокойствие и тишину — значит ограничить другого в праве на неприкосновенность жилища и собственности (того же мусора из помойки). По словам доктора Комарова, в своей работе психиатры руководствуются законом о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. Он сформулирован так, чтобы невозможно было использовать психиатрию в корыстных целях, чтобы она оставалась помощью, а не была карательным инструментом.