Власти Кировской области представили концепцию мусороперерабатывающего комплекса в Лубягино. Что с ней не так

Претензии экологов

Судя по презентации, будущий объект «Лубягино» будет состоять из мусоросортировочного комплекса, зоны предприятий по переработке вторсырья, участка компостирования и площадки размещения твердых коммунальных отходов (проще говоря, полигона). Причем полигонная часть, как видно на слайдах и заявляется чиновниками, займет лишь около 10% от общей территории объекта. 

Аналогичные комплексы по переработке отходов (КПО) уже существуют в Подмосковье и в некоторых российских регионах, например в Воронежской, Кемеровской, Костромской и Нижегородской областях. С точки зрения влияния на окружающую среду КПО считаются более эффективными, чем обычные мусорные полигоны, но в то же время вызывают немало нареканий со стороны экологов. Главная претензия к таким комплексам — слишком низкая эффективность сортировки, так как они работают в основном со смешанными бытовыми отходами. 

Поскольку раздельный сбор отходов в Кировской области пока не организован, объект «Лубягино» тоже планирует (по крайней мере на первых порах) принимать смешанный мусор. Из этого потока можно извлечь не более 15–20% вторсырья, говорит основатель проекта «Вятка без мусора» Анастасия Скурихина. Координатор проектов движения «ЭКА» Мария Малороссиянова обращает внимание, что по факту эта доля еще меньше — до 7%. Потому что из смешанного мусора можно извлечь довольное небольшое количество фракций (ПЭТ-бутылки, металл, макулатура, стекло), все остальное вторсырье настолько загрязнено пищевыми отходами, что подавляющее большинство переработчиков им не интересуются, уточняет она. 

Кроме того, поясняет Мария Малороссиянова, из смешанных отходов сложно выделить разные виды пластика, а значит, большая их часть, даже если они подлежат переработке, отправится в так называемые хвосты. 

— Упаковка из полистирола, полипропилена и ПВХ может выглядеть одинаково, и никто на сортировке не будет вручную их разделять, а переработать эти виды пластика можно только по отдельности, — комментирует координатор проектов движения «ЭКА». — Например, самый прогрессивный в Москве оператор — компания «ЭкоЛайн» — отбирает смешанные полипропилен и полистирол и отдает их переработчику. Но они сами говорят, что переработчик в любой момент может перестать забирать это вторсырье, потому что проще взять чистый пластик из других источников, чем нести дополнительные расходы на досортировку и мойку.

Компостирование: как будто переработка 

Министр имущественных отношений Кировской области Артем Сурженко неоднократно публично заявлял, что современные технологии, которые будут применяться на объекте «Лубягино», позволят перерабатывать до 90% отходов и только 10% от общего объема пойдут на захоронение. Но как чиновники собираются достичь показателя в 90%, если из всего объема поступающего мусора, по оценке экологов, можно будет выделить максимум пятую часть вторсырья?

Во-первых, в концепции заявлен участок обезвреживания органической фракции, который, по оценке экологов, и будет участком компостирования. По словам Марии Малороссияновой, отделение органики с последующим компостированием — уже шаг вперед, так как это позволяет уменьшить количество фильтрата и свалочного газа при захоронении отходов на полигоне. 

Гендиректор Корпорации развития Кировской области Георгий Зыков рассказал журналистам, что производимый компост можно будет использовать как удобрение в сельском хозяйстве, а можно — как технический грунт для пересыпки и рекультивации полигонов. Но, чтобы компост мог применяться в сельском хозяйстве, его нужно производить из раздельно собранных пищевых отходов, поясняет эксперт в сфере ЖКХ региональной общественной палаты Константин Ситчихин. Такое компостирование действительно может называться переработкой. 

Но, судя по представленной презентации, говорят эксперты, на кировском объекте о компосте как удобрении речи не идет. 

— Компост из смешанных отходов крайне загрязнен: очень мелкие осколки стекла и полимеров, опасные вещества из бытовой химии, лакокрасочных материалов, ртутьсодержащих ламп, которые разбились. Он никуда не годится, кроме как пересыпать слои свалок, — поясняет председатель правления Ассоциации «РазДельный Сбор» Татьяна Нагорская. — Но, даже оставшись на полигоне, он будет источником загрязняющих и токсичных веществ, микропластика.

По опыту уже существующих мусоросортировочных предприятий в Подмосковье, на компостирование идет около 30–35% от общего объема смешанного мусора. Это органические отходы и мелкие неорганические фракции. После просеивания примерно половина этой массы становится техническим грунтом, а другая половина — «хвостами», которые отправляются на сжигание или захоронение. Такое компостирование формально считается переработкой, хотя и «хвосты», и грунт идут на полигоны, то есть замыкания цикла не происходит. Это тоже один из способов «подтянуть» цифры по переработке, говорят эксперты. 

Мусоросжигание: якобы переработка

По словам Константина Ситчихина, показателя переработки в 90% отходов можно достичь только мусоросжиганием. В декабре 2019 года Госдума официально приравняла его к переработке, объяснив это тем, что при сжигании мусора образуется полезный продукт — энергия. Тем самым подмена понятий была фактически санкционирована на федеральном уровне, говорит Татьяна Нагорская. Значит, ничто не мешает местным чиновникам пользоваться этой подменой и заявлять переработку с предельно возможным уровнем.

Анастасии Скурихиной такой сценарий тоже кажется наиболее вероятным. По ее мнению, оставшимися 10% отходов, официально подлежащими захоронению, может стать зола от сжигания «хвостов». Только эта зола будет токсичной, обращает внимание эксперт. 

— В этой золе будут тяжелые металлы от опасных отходов, потому что хоть они и написали, что батарейки и ртутные лампы будут выделять ручной сортировкой, но это очень непросто. Ртутные лампы могут разбиваться еще в мусоровозе, там же все это сжимается и прессуется в 10–16 раз. Это сразу загрязняет весь мусор ртутью, и все это пойдет в топку, — уверена она.

В презентованной концепции формально нет объектов сжигания, но зато обозначен некий «мусороперерабатывающий комплекс для переработки „хвостов“ после сортировки». По мнению Марии Малороссияновой, под этой странной формулировкой, скорее всего, как раз скрывается сжигательная установка, на которой будут «утилизироваться» неперерабатываемые фракции, но из презентации непонятно, какая именно технология сжигания будет применяться. Но министр охраны окружающей среды Алла Албегова пояснила «7x7», что это участок биокомпостирования, а не сжигания.

Ранее и министр охраны окружающей среды Алла Албегова, и министр имущественных отношений Артем Сурженко отказались признавать, что на объекте «Лубягино» собираются применить мусоросжигание — чиновники настаивали на формулировке «термическая обработка».

Из пяти опрошенных «7х7» экспертов разницу между этими понятиями смог объяснить только координатор корпуса общественных инспекторов экологического контроля Кировской области Александр Штин. По его словам, сжигание — это процесс термической обработки в присутствии кислорода. Но есть и другие виды термической обработки, где нагревание идет без доступа кислорода. Например, пиролиз, который активно используется при переработке автомобильных шин. Из презентации неясно, какой именно термический процесс будет в итоге предусмотрен проектом. 

Остальные эксперты заявили, что не видят принципиальной разницы между сжиганием и термической обработкой.

— Просто чиновники хотят это завуалировать, чтобы не резало слух, а вообще-то, это одно и то же, то есть они будут просто сжигать «хвосты», — считает Анастасия Скурихина.

Производство RDF-топлива: псевдопереработка

Сжигание неутилизируемых «хвостов» могут организовать и другим способом, вне объекта «Лубягино». Ранее Георгий Зыков из Корпорации развития Кировской области обмолвился, что в качестве возможной технологии переработки рассматривается производство альтернативного RDF-топлива, которое можно будет использовать на существующих ТЭЦ, котельных и цементных заводах. Производство RDF-топлива значится и в самой презентации. Но эксперты считают, что этот вариант тоже по сути не является переработкой и он еще хуже мусоросжигания на самом объекте. 

— RDF-топливо — это те же самые смешанные отходы, только выбранные горючие фракции, полимеры, — поясняет Мария Малороссиянова из движения «ЭКА». — При этом надо учитывать, что полимеры могут быть абсолютно разные, в том числе пленка ПВХ, которая сейчас широко применяется в упаковке. При нагревании ПВХ выделяются диоксины, а это уже общеизвестная информация, что мутагенность диоксинов начинается с самых минимальных доз. 

По мнению экологов, сжигательные установки на мусороперерабатывающих предприятиях (при всех претензиях к тому, что они не возвращают, а уничтожают ресурсы) хотя бы имеют системы газоочистки и фильтрации. А ни на котельных, ни на ТЭЦ, ни на цементных заводах нет фильтров, которые бы улавливали диоксины и другие опасные вещества, выделяющиеся в процессе горения. 

Эксперт проекта «Ноль отходов» Гринписа России Алексей Киселев считает, что такое RDF-топливо, которое собираются производить в Лубягино, никто не купит, так как в нем слишком много опасных отходов, а на топливо из отходов в России существуют стандарты: 

— Сейчас в каждом городе России сидит какой-нибудь глава ЖКХ и слово «RDF» произносит как мантру: вот сейчас к нам придет инвестор, мы ему отдадим весь мусор, он нам сделает RDF-топливо, мы его продадим на цементный завод, и не надо внедрять раздельный сбор. Действительно, на цементных заводах огромная температура и низкая зольность, там действительно много мусора сгорит, но вы не сможете на 100% топить цементную печь отходами, а только добавлять какую-то часть. Поэтому у вас на руках RDF-топлива будет значительно больше, чем могут сжечь цементные заводы. Отсюда вытекает еще большая проблема: топливо есть, цементных заводов не хватает, но есть огромное количество маленьких котельных, где есть котел, кочегар, а газоочистки нет. 

У Киселева есть опасение, что производители RDF-топлива «под шумок» начнут пристраивать в небольшие котельные продукцию, которую не смогут сжечь сами или продать цементным заводам. 

— И это совсем беда, потому что там нет ни очистки, ни высокой температуры, а значит, это прекрасные условия для формирования токсичных загрязняющих веществ, — констатирует эксперт Гринписа. — И люди, которые вокруг этой котельной живут, даже не будут знать, что у них вместо угля или газа в котельной будет сжигаться мусор. По сути, мы можем под видом котельных получить много маленьких мусоросжигательных заводов.

Как сделать эффективно

Татьяна Нагорская считает странным, что кировские чиновники решили строить объект «Лубягино», когда в России и в мире есть множество примеров и свидетельств того, что такие комплексы по сортировке смешанных отходов неэффективны: процент вторсырья получается небольшой, сырье загрязнено, а сбыт его затруднен, так как оно никому не нужно.

— Самый главный вопрос в том, они по недомыслию повелись на такую «волшебную таблетку» или их поставили в ситуацию, когда только обработка и перевозка смешанных ТКО будут оплачены? Может быть, у них нет другого способа сохранить свои деньги и прибыли, кроме как возить все отходы смешанными и только и с ними и работать, — комментирует она. 

Главным способом сделать такое предприятие эффективным все опрошенные «7х7» эксперты назвали раздельный сбор отходов, который необходимо организовать в Кировской области. По мнению министра Аллы Албеговой, РСО в регионе нельзя наладить без мусоросортировочных мощностей, так как вторсырье, разложенное по контейнерам во дворе, все равно нуждается в досортировке, чтобы разделить все перерабатываемые фракции. Но с ней не согласились эксперты. 

По их мнению, развивать раздельный сбор надо параллельно со строительством объекта. Тогда к моменту запуска предприятия у граждан уже сформируется привычка сортировать отходы дома и процент несмешанного, чистого вторсырья, поступающего на сортировку, будет выше.

По мнению Марии Малороссияновой, пока не налажена промышленная досортировка раздельно собранных отходов, можно начинать с выделения хотя бы некоторых полезных фракций, например электролома или ПЭТ-бутылок, и с этим вполне могут справиться социальные предприниматели, если органы власти будут поддерживать их. 

Как замечает Александр Штин, если в регионе введут систему хотя бы двухконтейнерного раздельного сбора (один контейнер — под органику, другой — под все остальное), то это уже сделает технологию переработки органических отходов более эффективной и, помимо компоста как удобрения, позволит получать еще и биогаз.

По данным исследователей из Казанского технологического университета, в случае раздельного сбора отходов доля выделенных полезных фракций может составить 60–80%, в том числе 35–45% из них могут быть использованы в качестве вторсырья, а 25–35% — для компостирования. 

Параллельно с раздельным сбором, считает Мария Малороссиянова, необходимо менять государственные приоритеты и принимать меры для предотвращения образования отходов и их вовлечения во вторичный оборот: 

— Нужно отказаться от лишней упаковки или производить ее из легко перерабатываемых видов пластика, ограничить производство и использование одноразовых товаров. Законодательно запретить использование обычных пластиковых пакетов. Перестраивать привычные практики потребления, например развивать шеринги и аренду автомобилей, - общество позитивно реагирует на новые модели. Важно, чтобы именно в эту сторону мы наконец начали двигаться. 

---

Власти Кировской области хотят построить на территории Кирово-Чепецкого района «комплексный объект по обработке, утилизации и размещению твердых коммунальных отходов». Для этого выбрано место в двух километрах от границы областного центра рядом с уже действующим полигоном «Лубягино». Ориентировочное время начала строительства — лето 2022 года. Жители деревни Лубягино и других населенных пунктов в окрестностях полигона выступили против строительства объекта и потребовали размещать подобные комплексы в отдаленных безлюдных местах.