От Архангельска до Екатеринбурга: как в России запрещали и разрешали референдумы

Сквер или храм

В центре Екатеринбурга 13 мая начались столкновения сторонников строительства храма Святой Екатерины на месте сквера у театра Драмы. Сначала место стройки от защитников сквера охраняли спортсмены из борцовского клуба спонсоров застройки — «Русской медной компании». Потом на их место заступили сотрудники ОМОНа и Росгвардии. Протестующие снесли решетчатый забор вокруг стройки, на его место поставили бетонный. Спустя несколько дней стихийных протестов и нескольких десятков задержанных ситуация изменилась. На инциденты в Екатеринбурге обратил внимание президент Владимир Путин, который сказал, что «храм должен объединять, а не разъединять народ», а 16 мая предложил властям провести опрос населения. А 18 мая после встречи с инициативной группой протестующих мэр Екатеринбурга решил предложить городским депутатам провести референдум. 

Опрос и референдум — плюсы и минусы

Референдум — это высшая форма власти народа, гласит статья 3 Конституции России. Первый референдум в России прошел в 1991 году, в последний год существования СССР: тогда большинство граждан Союза проголосовали за сохранение государства. В 1993 году на референдум вынесли вопрос о доверии президенту Борису Ельцину. С тех пор всероссийских референдумов не было. В регионах проходили референдумы, инициированные властью: например, о слиянии нескольких субъектов федерации — на уровне субъектов федерации — или о налоговом самообложении сельских жителей — в муниципалитетах.

Опрос жителей — тоже предусмотренная по закону форма решения городских проблем, она предусматривается уставами муниципальных образований. В отличие от референдума, механизм опроса четко не описывается в законе, его итоги не обязательны для исполнения властью.

По данным мэрии Екатеринбурга, общегородской опрос может стоить бюджету суть более 10 млн руб., а референдум обойдется дороже 100 млн руб., подготовка к нему займет от нескольких месяцев до года. Мэр Александр Высокинский пообещал протестующим, что результаты опроса будут обязательными для исполнения властью.

Присутствовавший на встрече протестующих с мэром журналист Дмитрий Колезев написал в своем Telegram-канале:

«На вопрос о том, почему в Екатеринбурге организация референдума занимает год, а в Крыму две недели, Высокинский улыбнулся».

Политолог Екатерина Шульман в своем боге заметила, что дороже всего обходится не референдум, а «человеческая глупость»:

«Дорогие товарищи екатеринбуржцы, если вы продавите настоящий городской референдум вместо этого невнятного опроса, вам будет обязана вся Россия, даже та часть ее, которая ничего не знает о происходящем. Особенно она. Это будет прецедент, разворот и великий хрусть».

Мнение социолога

Кандидат социологических наук из Высшей школы экономики Григорий Юдин раскритиковал в своем блоге возможность опроса екатеринбуржцев на тему строительства церкви в городском сквере. «7х7» приводит главнее тезисы из его поста:

«Коротко о том, почему этот опросный плебисцит не имеет отношения к демократии.

1.  Главный принцип плебисцита, который давно известен в политической теории: плебисцит всегда выигрывает тот, кто его проводит.
2.  Главная хитрость плебисцита — его неожиданность: давайте просто „узнаем мнение“. Но чтобы у людей появилось мнение, оно должно сформироваться. Мнение формируется с помощью публичных дискуссий и дебатов, в которых все стороны могут изложить свои позиции.
3.  Ключевое требование демократии — чтобы каждый гражданин мог принять участие в решении важного для него общественного вопроса. Опросы организованы по выборочному принципу — подавляющее большинство горожан не получат никакого шанса заявить свой голос. За них будут говорить те, кто попадет в выборку.
4. С организацией выборки тоже все весело. Мэр Высокинский уже показал себя большим знатоком статистики, заявив, что „Принять участие должны не сто, не двести и не тысяча человек, а должна быть репрезентативная выборка“. Передайте ему кто-нибудь, что репрезентативность выборки вообще никак не зависит от ее объема.
5. То, что президент на всю страну заявил, что опрос будет проводиться по его указанию — чудовищный удар по всей опросной индустрии. Данные опросов претендуют на объективность, потому что респондентов заверяют, что опросы независимы. Что будут думать люди, к которым придут интервьюеры и которые знают, что это опрос по личному приказу президента?
6. Еще веселее, что Путин ясно сообщил, какой ответ он сам считает правильным — храм построить, сквер разбить в другом месте, „чтобы мамочкам с колясками было где погулять“. Я даже не буду объяснять, как действует на респондентов информация о том, что заказчик опроса уже знает правильный ответ на него.
7. Какой из всего этого вывод? Конфликт между двумя позициями должен быть разрешен с помощью демократического референдума, в котором сможет принять участие каждый кому это важно. Не неизвестно кем проведенного вмиг опроса, а нормальной кампании по обсуждению ключевой для города проблемы во всех городских СМИ, хотя бы в течение месяца. С публичным контролем формулировок вопросов, процесса голосования и подсчёта голосов. С избирательной комиссией, которая будет отчитываться не перед президентом, а перед горожанами».

Мнение наблюдателей за выборами

Движение «Голос» опубликовало свое мнение о том, как учесть мнение противников и сторонников храма на месте сквера. Наблюдатели обратили внимание на то, что при методике опроса, который прописан в уставе Екатеринбурга, будет нарушена тайна волеизъявления горожан. У организаторов опроса будут все личные данные противников и сторонников храма на месте сквера.

«Социологические опросы — это неподходящий инструмент для разрешения острого конфликта. Они подвержены двум системным проблемам: не предоставляют возможности принять участие в решении проблемы всем, кто в этом заинтересован, а также не позволяют провести содержательное обсуждение проблемы, чтобы представление о ней могли иметь все социальные группы, а не только непосредственно вовлеченные в конфликт», — говорится в сообщении «Голоса».

Наблюдатели предложили сначала внести поправки в Устав города, чтобы обеспечить тайну волеизъявления, а лучше, по их мнению, провести референдум.

Общественные попытки добиться референдума

В 2018–2019 годах жители сразу нескольких регионов России пытались добиться референдумов по вопросу о возвращении выборов мэров областных и республиканских центров. Через это прошли инициативные группы в Ярославле, Петрозаводске, Воронеже, Иркутске, Тюмени, Екатеринбурге, Самаре, Вологде и других городах. Зачастую добиться референдума по выборам мэра пытались по нескольку инициативных групп от разных политических сил в каждом городе.

Несмотря на сотни протестных митингов, власти не разрешили провести и референдум по вопросу о повышении пенсионного возраста. В некоторых регионах избирательные комиссии не регистрировали инициативные группы с активистами КПРФ, а вместо них пропускали группы, которые не участвовали в протестной активности или состояли в официальных профсоюзах бюджетников. В результате конкурирующие инициативные группы не смогли вовремя предоставить необходимые документы.

Гордума Екатеринбурга в январе уже отклоняла инициативу референдума о строительстве храма на месте сквера у драматического театра.

В Архангельской области в феврале 2019 года только с пятого раза зарегистрировали инициативную группу противников ввоза мусора из Москвы. Депутаты на первом же заседании отклонили инициативу активистов. Активисты успешно обжаловали это решение депутатов в суде.

В Ярославле во время ввоза мусора из Московской области в 2018 году активисты тоже пытались инициировать референдум, но их инициативу не одобрили депутаты областной думы.

В Нижневартовске горизбирком со второго раза зарегистрировал инициативную группу. Активисты хотят провести референдум о передаче муниципального предприятия в концессию коммерческой фирме, которая может повысить коммунальные тарифы.

В Сыктывкаре активистам отказали в согласовании референдума по вопросу сохранения сквера в их микрорайоне.

Экологи Коми инициировали референдум с предложением обязать нефтяников заменять все нефтепроводы старше 20 лет. Депутаты увидели в нем множественное толкование и противоречие федеральным законам.

В Коми избирательную комиссию не устроила и инициатива референдума по вопросу объединения двух министерств — экологии и промышленности.

Поводы для отказа активистам

Чаще всего инициативные группы не регистрируют местные избирательные комиссии из-за «ошибок» в документации. Недостоверными сведениями в документах чиновники считают неверные сокращения типов географических объектов или неправильный формат записи адреса. Если данные паспорта различаются с данными системы ГАС «Выборы», активиста тоже могут не зарегистрировать в инициативную группу. Если активисты предоставили идеальную документацию в избирком, то на следующем этапе им отказывают депутаты. Они большинством голосов могут отклонить формулировку вопроса инициаторов, так как она не соответствует законодательству, или депутаты могут увидеть в вопросе «двоякое толкование» — вопрос могут посчитать некорректным по формальным признакам.

В 2018 году в селах Татарстана проводили референдумы «о самообложении»: сельчанам предлагали ввести для себя новые налоги. Политологи заметили, что референдумы не состоялись из-за низкой явки в половине поселений, где присутствовали независимые наблюдатели.