«Не согласитесь — вообще никакой работы не найдете». Как санитарок в Кемеровской области превращают в уборщиц

---

Реклама. Если вам надо купить мужской халат, то в интернет-магазине "ОПТ ТЕКСТИЛЬ ИВАНОВО" большой выбор халатов всех размеров. Ознакомиться с ассортиментом можно на их сайте - ivtextiltorg.ru

«Попробуйте в таком режиме поработать!»

Санитарка онкологического отделения Галина Арышева работает в больнице Анжеро-Судженска (кузбассовцы чаще называют этот город Анжеркой) около двадцати лет. После того, как администрация предложила ей переквалифицироваться в уборщицы, Галина Васильевна вступила в независимый профсоюз медиков «Действие».

— У нас в онкологическом отделении горбольницы четыре санитарки. Одна подписала заявление о переводе в технички, остальные отказались. Главврач [Ольга] Козлова говорит: «Вы почему не подписываете? Переведетесь в уборщицы, будете 22–23 тысячи получать». Но мы не верим. Многие уже перевелись и через два-три месяца стали получать только МРОТ — 12 тысяч, если чистыми. В два раза меньше, чем обещали. Нам говорят, что будут доплачивать девять тысяч стимулирующих. Но эти стимулирующие — сегодня есть, а завтра нет, — говорит Арышева.

Санитарки полагают, что их сокращают и переводят в уборщицы для выполнения майских указов президента, предписывающих поднять зарплату медикам. После перевода в уборщицы санитарки уже не будут считаться медперсоналом — следовательно, зарплату им увеличивать не обязательно. Местные власти объясняют сокращения медперсонала снижением численности населения и, как следствие, количества пациентов. У Галины Арышевой на этот счет есть свое мнение:

— Я сейчас со смены. Когда уходила домой, приема у доктора ждали человек пятнадцать. Двоих уже положили. Сейчас онкология, в том числе у детей, все растет и растет.

На вопрос «7x7», как обстоят дела в других отделениях, санитарка отвечает, что хирургическое и травматологическое заполнены всегда. При этом почти всех санитарок, по ее словам, перевели в уборщицы.

— Например, на хирургию оставили всего двух. Они работают днем. А ночью приходят на дежурство бывшие санитарки, которые теперь технички, не имеющие права выполнять работу санитарок, — объясняет Галина Васильевна.

Главврач анжерской больницы Ольга Козлова в интервью кузбасским СМИ заявляет, что средняя зарплата санитарок — 27 тыс. руб. По меркам региона это неплохие деньги.

— Такая зарплата получается, если мы работаем без выходных, если вместо положенных 130 часов в месяц вырабатываем 260. Вот январь — «дорогой» месяц получился, и все стали говорить: «Ой, как много санитаркам платят!» Так вы попробуйте в таком режиме поработать! — говорит Арышева.

В статье «В режиме ожидания», опубликованной в анжерской газете «Наш город» 16 апреля, со ссылкой на Ольгу Козлову утверждается, что перевод санитарок в технички позволит не только сохранить им достойную зарплату, но и «обеспечить дополнительные четыре дня к отпуску». Но, как объяснила «7x7» Арышева, отпуск у санитарки составляет 42 дня в год, а у технички — только 28 дней. Так что даже с «бонусом» продолжительность отпуска сократится на десять дней. Далее в публикации приводится недоумение старших медсестер (эти должности не относятся к категории младшего медперсонала и в Анжерке под каток оптимизации пока не попадают) тем, почему ни одна из санитарок «не согласилась перейти к нам, как было предложено».

Галина Арышева не понимает, о чем идет речь: ни ей, ни коллегам, с которыми она общается, подобных предложений не поступало. До недавнего времени она работала младшей медсестрой. Когда срок действия сертификата истек, ее перевели в санитарки. После этого Арышева собиралась пройти курсы еще раз, чтобы подтвердить сертификат, но теперь на учебу ее никто не направляет. В самом названии статьи в местной газете — «В режиме ожидания» — содержится прозрачный намек: дескать, в таком режиме санитарки проводят большую часть рабочего времени. Галина Арышева возмущается:

— Да нам даже чаю некогда попить!

25 марта на сайте профсоюза «Действие» было опубликовано обращение в прокуратуру Кемеровской области и другие надзорные органы в связи с массовым (126 ставок) сокращением санитарок и младших медсестер. В обращении приводятся факты нарушения трудовых прав сотрудников и прав пациентов, которые последуют в случае исполнения приказа главврача Ольги Козловой о сокращении младшего медперсонала.

В обращении, в частности, сказано:

«Исключение должностей младших медсестер из штатного расписания стационарных отделений больницы, равно как и запланированное приказом №224 почти полное сокращение санитарских должностей, повлечет за собой ухудшение качества оказания медицинских услуг населению, допуску к работе с медицинскими отходами лиц, некомпетентных в работе с медицинскими отходами, уходу за пациентами и т. д.

Дополнительная сверхнормативная нагрузка по уходу за пациентами ляжет и на медицинских сестер палатных, которых и так в учреждении не хватает (как в связи с дефицитом кадров, так и в связи с недостаточным количеством штатных единиц, включенным в штатное расписание учреждения).

<...>

Таким образом, в [акушерском] отделении не хватает как минимум 6,5 ставок акушерок, 9 ставок палатных медсестер, 25,25 ставок младших медсестер (23,75 ставки в отделении патологии беременных и 1,5 ставки в послеродовом отделении (или неонатологическом)), 6,75 ставок санитарок.

<...>

Что касается введения должностей уборщиков с функциями санитарок, то ни один нормативно-правовой акт не содержит такого наименования. Справочно информируем, что наименование должностей в обязательном порядке должно соответствовать утвержденной уполномоченным органом номенклатуре должностей».

Парадоксальная ситуация: и главврач анжерской больницы Ольга Козлова, и чиновники департамента здравоохранения Кемеровской области считают, что санитарок в Анжеро-Судженске слишком много. Но, раз им приходится работать без выходных, получается, младшего медперсонала в этом городе, наоборот, не хватает.

— В наше отделение порой требуются санитарки. Зовешь знакомых, но они даже слова «онкология» боятся. У нас лежачих больных много. Но мы уже привыкли, и пациенты к нам привыкли, ждут нас. Мы им как родные, — рассказывает Галина Васильевна.

Уборщицы не имеют права работать с пациентами — кормить, выносить утки. Но, по словам Галины Арышевой, переведенных в уборщицы хотят заставить выполнять прежние обязанности, только за меньшие деньги.

— Мы старшим медсестрам говорим: «Переведут в уборщицы — вы сами больным будете клизмы ставить». А они: «Ничего подобного. Вы будете делать то же, что и раньше!» Санитарка нашего отделения, которая подписала заявление о переводе в технички, делает то же, что и мы», — говорит Арышева, отмечая, что многие врачи в душе считают требования санитарок справедливыми, но открыто протестующих не поддерживают.

24 апреля на сайте «Радио Анжеро-Судженска» появилась публикация «Мы хотим отстоять честь белого халата!», напоминающая по стилистике репортаж советских времен с собрания трудового коллектива, осуждающего отщепенцев. В материале цитируются врачи анжерской горбольницы, которые поддерживают главврача и клеймят протестующих санитарок.

«Наша главная миссия — помочь людям! Вылечить их и поставить на ноги. В этот момент в больнице проходят осмотры и плановые операции. Работа идет своим чередом. Мы тоже имеем право голоса! Но не вступаем в распри и ничего не требуем, а некоторые люди идут на это. Зачем? Ведь наша миссия — помогать! Обидно, горько и больно все это читать и наблюдать, — выступила заведующая городским роддомом Марина Байгулова».

«Мне неприятно, что эту ситуацию освещают однобоко. Только с одной стороны. Кроме того, и ложь присутствует. Говорят, что увольняют медсестер. Речь идет о младшем медицинском персонале! Когда я пришел работать, в городе рожали больше. Сейчас количество родов сократилось. К тому же беременные женщины — не больные люди. Сейчас мама после кесарева сечения уже через шесть часов встает и способна сама себя обслуживать. В интернете пишут, что у рожениц открывается рвота, но ведь это происходит крайне редко! Как такового ухода за пациентами нет, а вот площадь родильного дома обширная и ее следует мыть. Значит, больница нуждается в уборщицах, — говорит анестезиолог-реаниматолог Всеволод Московкин».

Врач-травматолог Константин Кутняков заявил на этом собрании, что в соцсетях «вылилось ведро грязи на врачей». Однако в соцсетях в группах профсоюза «Действие» и «Санитарки не уборщицы» оскорбительных высказываний в адрес врачей нет и не было.

«Что вы все носитесь со своим независимым профсоюзом?»

От борьбы санитарок отговаривают. Еще до появления публикации, процитированной выше, некоторые врачи вели «разъяснительную работу», убеждая, что сопротивляться бессмысленно. Активистов пригласили на внеочередную сессию горсовета, где им пытались доказать, что их методы нелегитимны. К санитаркам в больницу приезжал мэр Анжеро-Судженска Дмитрий Ажичаков. Они рассказывают, что чиновник вызывал их по одной, требовал выйти из независимого профсоюза «Действие» и подписать заявление о переводе в технички. Упорствующим, по их словам, намекали: не согласитесь — вообще никакой работы в Анжерке не найдете. Многих запугали и сломали.

Зачастили с проверками комиссии из департамента здравоохранения. Проверяющие открыто говорили: «Вы же понимаете, из-за чего и из-за кого мы к вам ездим», намекая на независимый профсоюз «Действие» и Марину Агаркову, возглавившую его анжерское отделение. Официальный профсоюз медиков полностью на стороне Козловой и департамента.

Внеплановые проверки выявили многочисленные нарушения в работе тех санитарок, которые не желают становиться техничками: ногти слишком длинные, одежда неправильная, пыль под холодильником не вытерта (хотя передвигать холодильники в обязанности санитарок не входит). Галина Васильевна считает, что это формальные замечания, придирки. Досталось и ей самой: приняла смену, не заметив, что предыдущая санитарка не вымыла ведро из под отходов класса «Б». Как и другие, написала объяснительную. Три таких объяснительных могут стать поводом для увольнения. Со стороны начальства это, пожалуй, излишняя мера: в мае санитарки, отказавшиеся переводиться в технички, официально попадают под сокращение. Если ничего не изменится, Галину Арышеву сократят 20 мая.

На вопрос, что она будет делать, если до 20 мая ситуация не изменится, Галина Васильева пожимает плечами:

— На работе и старшие медсестры не одобряют: «Что вы все носитесь со своим независимым профсоюзом?» И палатные медсестры говорят, что из-за нас им не поднимут зарплату. Но это сейчас санитарок сокращают, остаются уборщицы. А уборщиц зачем так много? В хирургии их восемь. Потом начнут уборщиц сокращать. Я говорю: «Девчонки, вы понимаете, что сейчас нас сократят, а потом за вас возьмутся?»

«Бывает, санитарки всю смену не выходят из операционной»

Городская больница Анжерки — это целый городок, корпуса которого выстроены среди берез и сосен. Внутри они выглядят почти как санаторий, правда, снаружи вид у корпусов нетоварный. Перед визитом в больницу корреспондента «7x7» предупредили, что медперсонал запуган и общаться вряд ли захочет. Когда сюда приезжал сопредседатель «Действия» Андрей Коновал, бдительные сотрудники больницы вызвали полицию.

Корреспонденту «7x7» повезло: удалось поговорить с младшей медсестрой Татьяной Картавых, которая работает в оперблоке. Она тоже не согласна переходить в уборщицы, состоит в «Действии» и тоже попадает под сокращение — 16 мая. Как и Галина Арышева, Картавых не верит, что обещанные главврачом дополнительные стимулирующие выплаты просуществуют долго. И сомневается, что за счет сокращения санитарок удастся улучшить финансовое положение врачей.

— Я устроилась сюда санитаркой, проработала 18 лет и быть уборщицей не хочу. У нас в оперблоке ставок пятнадцать, наверное. Не согласны на перевод только трое, — говорит она.

На вопрос, почему же согласились остальные, Картавых отвечает, что у многих кредиты и ипотеки, кто-то воспитывает детей в одиночку, еще кому-то осталось совсем немного до пенсии. При этом с февраля до середины апреля, по словам женщины, у всех ее коллег была твердая позиция — не переходить в технички. К утверждениям о том, что санитарки и младшие медсестры большую часть времени проводят «в режиме ожидания», она относится скептически:

— У меня только сейчас выдалась свободная минута [разговор шел во втором часу дня]. Только сейчас закончились операции. Еще надо сделать заключительную уборку, вынести мусор — отходы класса «Б». Бывают относительно спокойные смены, но бывают дни, когда проводятся экстренные операции, и санитарки всю смену не выходят из операционной. Всегда так было.

Зарплаты в 27 тыс. руб., о которой заявляет главврач Козлова, Картавых никогда не видела:

— У меня и стаж, и вредность на данный момент. Честно скажу: у меня на руки 20 тысяч получается. Ну, плюс-минус. Бывает и 18. А девочка, которая вместе со мной под сокращение идет, — у нее 17.

«Вот шахтеры бастовали, и в городе шахты закрылись»

Анжерским санитаркам вызвался помочь шахтер на пенсии Олег Тырышкин. Работая на шахте «Анжерская Южная», он возглавлял первичную ячейку Независимого профсоюза горняков. Говорит, что проблемы медицины касаются всех без исключения, поэтому не мог остаться в стороне. Когда в феврале младшему медпепрсоналу объявили о грядущем переводе, Тырышкин связался с депутатом Госдумы Олегом Шеином, и тот посоветовал обратиться к сопредседателю независимого профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрею Коновалу. Так в Анжеро-Судженске появилась ячейка «Действия».

По словам Олега Васильевича, с работой в Анжерке плохо. Район, где он живет, неофициально называется «Стекольный завод», но сам завод давно развалился. В городе когда-то работало пять шахт, сейчас все они закрыты. Завод шахтной автоматики и Химзавод влачат жалкое существование. Печальная достопримечательность Анжерки — огромное по меркам этого города здание с выбитыми окнами. В позднесоветский период здесь размещалась швейная фабрика «Искра», продукция которой шла на экспорт. Потом фабрика закрылась. Здание начали было перестраивать под филиал горного института, но бросили. Женщины могут трудоустроиться разве что в сфере торговли либо пойти в санитарки. За работу здесь держатся, и это на руку руководству городской больницы.

Тырышкин вспоминает, что в начале 90-х в городе появилось много молодых врачей, но почти все поуезжали: ни нормального жилья, ни достойной зарплаты.

— Вячеслав Дайнека — ему без малого восемьдесят, он в онкологии работает, и на него молятся все. Не знают, кем заменить, когда на пенсию уйдет. Врачей-то нет. Скоро и аппендицит будет некому вырезать, — объясняет Олег Васильевич.

Санитарки, не желавшие становиться техничками, обращались и в прокуратуру, и в трудовую инспекцию, и в Росздравнадзор, но безрезультатно. Чтобы привлечь внимание к проблемам санитарок, активисты организовали серию одиночных пикетов, а 21 апреля — митинг. Накануне Олега Васильевича как организатора митинга вызывали в полицию для профилактической беседы. Улыбались, пожимали руку. Обещали, что силой разгонять протестующих не будут. Удивлялись: «Зачем вы это делаете? Вот шахтеры бастовали, и в городе шахты закрылись, а возмущение санитарок приведет к развалу медицины». Олега Тырышкина удивляет перевернутая логика должностных лиц. Неужели шахтеры, не получавшие зарплату, должны были молчать? Почему санитарки, продолжив свою работу, развалят медицину, а технички эту медицину спасут?

Митингующим разрешили собраться на окраине города, и — только с семи до половины девятого утра. А с девяти утра до самого вечера там шел другой митинг, посвященный почему-то студентам. Обычно такие официальные собрания проводят в центре, в городском парке.

На митинг, организованный младшим медперсоналом, пришло человек тридцать — сочувствующие и, конечно, сами санитарки. Галина Арышева в тот день работала в первую смену. Подъехала на митинг вместе с коллегами к 6:30. В 7:30 сели в такси, чтобы не опоздать на работу. Успели вовремя, но Козлова их все равно отчитала. Реплики главврача выдавали ее осведомленность. Судя по всему, она тоже приезжала на митинг, но не подходила к собравшимся, наблюдала издалека.

На сессии горсовета, состоявшейся несколькими неделями ранее, Марина Агаркова объявила, что, если санитаркам не пойдут навстречу, она начнет бессрочную голодовку. На митинге Агаркова повторила свое заявление и назвала точную дату: 24 апреля. Вместе с ней в голодовке решила участвовать еще одна санитарка.

«Опорочили Кузбасс на весь мир»

На митинг приезжала активный участник профсоюза «Действие», врач кемеровской скорой помощи Елена Шагиахметова, но, пока она искала анжерский гайд-парк, все уже разошлись. Два дня спустя Елена Маратовна решила отправиться в Анжерку вместе с корреспондентом «7x7», чтобы познакомиться с единомышленниками. Шагиахметова, как и многие врачи, начинала санитаркой, и требования анжерских активистов называет справедливыми:

— Санитарка целый день загружена работой: всех надо умыть, накормить. На кемеровской скорой санитаров ликвидировали лет пять назад. Но все равно по громкой связи объявляют: «Санитары, помойте машины!»

Шагиахметова подчеркивает, что, работая со старшими коллегами, санитары учатся выполнять те или иные процедуры, ставить диагноз, общаться с пациентами. Уничтожение санитаров — это и уничтожение необходимой для будущих высококвалифицированных медиков ступени. По ее словам, кемеровский младший медперсонал, переведенный в уборщики, обманули. Убрали доплаты за работу с биологическим материалом, сократили отпуск. И зарплату срезали.

— Вообще не представляю, как они в больнице собираются обойтись без санитарок. Регулярная работа: еду принести, постель перестелить, переворачивать лежачих пациентов, помочь зубы почистить, собирать утки. Старшая медсестра не будет это делать, — объясняет Елена Маратовна.

С лидером протестующих — младшей медсестрой родильного отделения Мариной Агарковой — «7x7» удалось пообщаться только по телефону. Она была на смене, а департамент здравоохранения, по ее словам, грозился приехать с очередной проверкой. Проверки в итоге не состоялось, а Агаркова в тот день получила производственную травму. Чтобы получить больничный лист, потребовалось соблюсти все формальности. Время для встречи ей выкроить не удалось.

24 апреля Агаркова и ее соратница Валентина Львова начали голодовку. Днем позже к ним присоединилась еще одна единомышленница — младшая медсестра Татьяна Никифорова. 26 апреля Никифорова вышла на работу и потеряла сознание. Предварительный диагноз — гипертонический криз. Агаркова и Львова временно приостановили голодовку. В тот же день, 26 апреля, члены Совета по правам человека при президенте РФ президент Конфедерации труда России Борис Кравченко и председатель экспертного совета по правозащитному образованию Анита Соболева направили губернатору Кемеровской области Сергею Цивилеву обращение, в котором выразили тревогу в связи с голодовкой младших медсестер.

«Просим Вас как губернатора Кемеровской области взять ситуацию под свой личный контроль, разобраться во всех аспектах происходящего в Анжеро-Судженской городской больнице, создать временную рабочую комиссию, обеспечив представительство в ней интересов протестующих медработников. Со своей стороны, предлагаем свое участие в урегулировании острой конфликтной ситуации», — говорится в обращении.

В Анжеро-Судженскую больницу прибыла комплексная комиссия надзорных органов — прокуратуры, гострудинспекции, Росздравнадзора. 29 апреля губернатор Сергей Цивилев высказался о голодовке анжерских санитарок. Его цитирует сайт А-42: «Во-первых, это не система. Это действие небольшой группы людей. Поэтому я спокойно не вмешиваюсь, наблюдая за этой историей. Этой истории должны дать оценку все надзорные органы и прокуратура. И только после объективной оценки действия этих людей и этой ситуации мы будем принимать решение. Никакой угрозы жизни этих людей нет, потому что никто голодовкой не занимается. Это все просто громкие слова. Один человек из этой группы попал в больницу и находится на лечении. Мы сейчас следим за этим лечением, он в Кемерове. Но у этого человека были проблемы со здоровьем. Сами перенервничали, всех заставили перенервничать, администрация Анжеро-Судженска на две-три недели была выбита из работы. Все так переживали по этому поводу, просто выбили всех из работы. Больница выбита из работы. А цена вопроса — несколько человек хотят сохранить себе зарплату, не выполняя работу за эту зарплату». По словам губернатора, протестующие санитарки «опорочили Кузбасс на весь мир».

27 апреля Марина Агаркова рассказала по телефону, что на членов ее семьи оказывают давление. К родителям, по ее словам, приходила работница педколледжа, где училась Марина, и убеждала их повлиять на дочь. Брата Андрея, утверждает Агаркова, вызвал директор предприятия и дал понять, что, если он не уговорит сестру перейти в уборщицы и выйти из профсоюза, самого Андрея могут уволить. Агаркова сказала, что намерена возобновить голодовку, если угрозы не прекратятся. Об этом она написала и в группе соцсети «ВКонтакте» «Санитарки не уборщицы». В телефонном разговоре с «7x7» Агаркова подчеркнула, что отступать не намерена и готова дойти до Верховного суда РФ. Давление оказывается и на других анжерских активистов. По словам Агарковой, в анжерской ячейке «Действия» состоит около тридцати санитарок и младших медсестер. Однако, как стало известно Олегу Тырышкину, девять из них под давлением администрации вышли из этого профсоюза. Марина Агаркова объясняет, что ей заявлений о выходе никто не подавал, и она продолжает считать, что членов независимого профсоюза 30. Однако и некоторые анжерские участники «Действия» согласились перейти в уборщицы. Как сообщила по телефону Агаркова, на уговоры администрации о переводе не поддались около пятнадцати человек.

Корреспондент «7х7» попытался связаться с главврачом горбольницы Ольгой Козловой, позвонив на номер мобильного, с которого Козлова, как утверждают санитарки, звонила и угрожала им. Телефон абонента оказался выключен.