Более 40 жителей Рязани остались без будущего жилья из-за банкротства строительной компании «Вятич». Она начала строить дом на ул. 2-й Бульварный проезд еще в 2013 году, но в конце 2015 года работы застопорились, и кто и когда завершит их, неизвестно. Среди людей, вложивших деньги в долгострой, был харьковчанин Олег Третяк. Вместе с женой Татьяной Гарбузовой он переехал в Рязань в 2014 году, когда украинские власти объявили его «участником массовых беспорядков». В России у него родился сын. В начале 2019 года Олег Третяк сломал на рязанском гололеде ногу и теперь может потерять работу на местном заводе и квартиру, которую предприятие предоставило его семье по договору социального найма. Деньги на еду семье беженцев собрали неравнодушные рязанцы. Как семья украинских беженцев попала в России в критическую ситуацию, выяснила корреспондент «7x7».
«Воевал за русский мир, а в России сделали бомжом»
— Не знаю, чем это объяснить: родился в Харькове, но всегда чувствовал себя русским. Со времен СССР так повелось. Когда в 2014 году к нам отовсюду завезли сотни бандеровцев, они захватили здание облдумы, начались погромы, драки. У меня не было сомнений, на какой стороне воевать, и я ввязался в эту свару, отстаивая права русскоязычных, да и самого русского языка. [Во время акций протеста против новой украинской власти] попал на видеокамеры, вскоре к нам в квартиру пришли эсбэушники [сотрудники Службы безопасности Украины], — так Олег Третяк объяснил свой переезд из Харькова в Россию.
По его словам, весной 2014 года сотрудники госбезопасности отвели его в здание СБУ, «побуцкали [избили] хорошенько, выбили заявление о сотрудничестве». В течение недели он продал трехкомнатную квартиру и все имущество, поделил с братом деньги и отправился с семьей в Россию. Украинские власти подозревают его в преступлении: в феврале 2015 года на одном из харьковский новостных сайтов появилось объявление о том, что прокуратура попросила жителей города сообщить любую информацию об «участниках массовых беспорядков», которые должны быть привлечены к уголовной ответственности. Среди нескольких десятков изображений была и размытая фотография Олега Третяка.
Рязань семья выбрала по двум причинам: отец Олега когда-то служил в училище ВДВ им. Маргелова, а у Татьяны здесь живет знакомая — подруга по интернет-переписке. Она и помогла семье устроиться на новом месте: сначала пустила пожить к себе, потом помогла снять по соседству недорогую квартиру.
— Казалось, что все эти временные трудности — ерунда по сравнению с тем, что мы уже словно у себя дома, на настоящей Родине. Именно за эту Родину, за русский язык можно и воевать, и голову сложить! А получилось, что это не «небольшие трудности», а только начало большого обмана и настоящего грабежа. Там я воевал за русский мир, а в России меня сделали бомжом, — рассказал он.
Миллион наличными
В Рязань семья приехала с миллионом рублей наличными за проданную в Харькове квартиру и небольшими сбережениями «на жизнь». Еще 40 тыс. руб. Третяки получили от российского государства в качестве матпомощи. Олег и Татьяна рассчитывали приобрести на новом месте жилье и обратились в агентство недвижимости «Роланд». После того, как по телефону они рассказали риэлторам, что у них есть «миллион наличными», за ними прислали машину. Варианты квартир украинским беженцам показывала директор агентства — Галина Коняхина.
— Сначала завезли куда-то в поле, там не было ни инфраструктуры, ни магазинов. Я даже не помню, как называлось это место. Говорю, разве тут могут жить люди, тут же совсем нет условий! Тогда Галина Анатольевна предложила другой вариант, но предупредила, что с заселением придется подождать, поскольку дом еще не построили. Мы согласились, потому что деваться-то было некуда, — рассказал Олег Третяк. — Это был конец 2015 года. Первые пару месяцев строительство дома продолжалось, потом его свернули. Сейчас даже строительный кран с территории увезли.
Сначала они звонили Коняхиной, та советовала набраться терпения, затем поставила телефон на автоответчик. Потом Третяк обратился через форму обратной связи на сайте правительства Рязанской области к губернатору Николаю Любимову — тот пообещал разобраться и взять дело на личный контроль. Затем беженец написал в приемную президента Владимира Путина — оттуда его проблему вернули на региональный уровень, в региональное министерство строительства. Переписка с инстанциями шла почти три года. Отписки из различных ведомств Татьяна аккуратно складывала в большой пакет, но пока они так и не пригодились. К середине 2018 года Олег Третяк уже знал, что в таком же положении, как его семья, оказались еще около 50 рязанцев.
Летом 2018 года с покупателями квартир в замороженной новостройке встретился первый зампред Рязанского облправительства Игорь Греков. Он попросил у них ксерокопии документов и пообещал решить проблему в течение нескольких недель.
Ответа от региональных властей обманутые дольщики ждут до сих пор. Но даже если строительство возобновится, Третякам придется доказывать сам факт покупки жилплощади: подписанные ими документы оказались предварительным договором об участии в долевом строительстве с фирмой-посредником. Олег Третяк понял это после того, как обратился к профессиональному юристу. Она вернула ему документы со словами: «По этим бумажкам вам никто ничем не обязан».
Возведением дома на 2-м Бульварном проезде занималась компания «Вятич». В феврале 2019 года Рязанский арбитраж по заявлению другой строительной фирмы «Сквайер» и Федеральной налоговой службы признал ее банкротом. По данным ГТРК «Ока», судебные приставы проверили банковские счета учредителя и директора «Вятича» Петра Поздеева, но денег на них не было.
Инициативная группа обманутых дольщиков собирается съездить в Москву, в приемную президента, чтобы рассказать о проблеме и о том, что местные власти не могут найти пути ее решения.
«Тут все законы против людей?»
Пока шли разбирательства с застройщиком, Олег устроился в цех горячей штамповки деталей на завод «Тяжпрессмаш». В сентябре 2016 года Татьяна родила сына Егора, и руководство завода выделило семье однокомнатную квартиру в поселке Приокском на северо-западе Рязани у парка Гагарина по договору социального найма. Он истекает в сентябре 2019 года. Сможет ли семья его перезаключить, Олег Третяк не знает.
На Рождество, 7 января этого года Олег пошел в магазин в соседнем доме, поскользнулся на покрытом ледяными буграми тротуаре на улице Молодцова и сломал ногу. Врачи БСМП сделали ему две операции и установили на ногу аппарат Илизарова — компрессионно-дистракционное устройство — металлические шурупы и штыри, которые фиксируют обломки кости в ноге. Олегу Третяку предстоит носить его несколько месяцев. Как лечиться дальше, он не знает — у семьи нет средств даже на обезболивающие. Нет и полиса обязательного медицинского страхования (ОМС), потому что Олег до сих пор — гражданин Украины. Подать документы на российское гражданство Третяки тоже не могут, так как у них нет прописки, даже временной.
— Все упирается в квартиру, которую мы так и не получили за свои деньги: собирались подать документы, когда будет свое жилье и прописка. Думали, так нам дадут гражданство быстрее и без вопросов. Купить незаконную временную прописку стоит от 12 до 15 тысяч рублей на человека — мы не потянем, да и в махинации ввязываться не будем ни при каком условии, — пояснил Олег Третяк. — Поэтому у нас только РВП — разрешение на временное проживание и украинские паспорта. Одна проблема цепляется за другую, как вырваться из этого замкнутого круга — неизвестно.
В один из дней в конце февраля положение семьи оказалось критическим: у Олега невыносимо опухла и разболелась сломанная нога, ни на проезд до больницы, ни на еду не было денег. Они обратились в группу помощи «Я помогаю детям» в социальной сети «ВКонтакте» к рязанке Наталье Куликовой. Неравнодушные подписчики группы за день собрали несколько тысяч рублей, которые помогли семье частично расплатиться с долгами за услуги ЖКХ, купить продукты, доехать до врача. Теперь Татьяна пытается устроиться на тяжелую ночную работу, с Егором пока будет сидеть папа.
Квартира, где пока живут Третяки, даже выглядит как временное жилище. В единственной комнате стоит двуспальная кровать родителей и кроватка Егора, на подоконнике — телевизор. В углу и в кладовке — клетчатые баулы с плотно упакованными вещами. На голых стенах без обоев двухлетний Егор нарисовал карандашами цветные каракули. Чуть больше вещей на кухне: здесь стоит семейный компьютер, на плите — кастрюли и сковородки. На потолке — лампочка без абажура. Она горит даже днем — окна Третяки закрывают занавеской. По словам Олега, он до сих пор нервничает из-за воспоминаний о пережитом в 2014 году в Харькове. На балконе, куда он время от времени выходит покурить, прикреплен к стене российский флаг.
— Я воевал за русский мир, но даже не представлял, что здесь может быть такой беспредел: только приехали, как нас облапошили, обобрали до нитки. Душу разрывает на части: я когда-то говорил отцу, что на Украине для меня — все чужое. А тут оставили уже почти на улице. Не радует, что сейчас во власти такое беззаконие, я даже не понимаю — тут ведь все законы против людей? В 2014-м я слышал, как в России кричали: «Своих не бросаем!». И поверил, — ответил Олег на вопрос, этого ли он ждал, когда уезжал из Харькова.
На следующий день он снова сядет за компьютер, чтобы написать жалобы в Минстрой, губернатору, президенту и уполномоченному по правам человека в России.