В реанимации 31 января умерла 17-летняя дочь активистки «Открытой России» из Ростова-на-Дону Анастасии Шевченко Алина. Девушка была инвалидом I группы и с пяти лет жила в интернате для детей с особенностями развития, навещала ее только мать. 30 января Алину в критическом состоянии госпитализировали в связи с обструктивным бронхитом. Вечером 30 января следователь разрешил матери навестить ребенка, но спасти девушку врачам не удалось. Анастасия Шевченко с 23 января находится под двухмесячным домашним арестом как обвиняемая по уголовному делу об участии в деятельности «нежелательной организации» — это первое дело в России по этой статье. У Анастасии Шевченко еще двое детей — 14-летняя дочь и 7-летний сын. Как в соцсетях отреагировали на трагедию — в обзоре «7х7».

 

«Это не слезинка ребенка, это хладнокровное убийство»

Медиаменджер Демьян Кудрявцев уверен, что трагедию спровоцировало политическое преследование активистки:

— Дочка Насти Шевченко умерла. Точнее — ее убили. Заведя против мирной региональной активистки неправосудное дело, официально политическое, даже не притворяясь, лишив больного ребенка мамы, посадив маму под домашний арест и до последнего не пуская к дочке в больницу, когда она уже умирала. Настя Шевченко — руководитель Партии Перемен в Ростове, активист «Открытки», первый человек в России, которого судят за членство в нежелательной организации. Она опаснее террористок, хуже сенаторов. Ее нужно было обязательно изолировать от дочки с особенностями развития, умиравшей от пневмонии в России, в XXI веке.

По мнению политика Дмитрия Гудкова, уголовное преследование Шевченко — месть основателю организации Михаилу Ходорковскому:

— Садисты — теперь вы довольны? Отомстили Ходорковскому? Сечин рад? Путин в восторге? Это не слезинка ребенка, это хладнокровное убийство, еще одна кровь на ваших руках.

Правозащитник Полина Немировская из Москвы напомнила, за какой «преступный умысел» Шевченко арестовали и не пускали к больной дочери силовики:

— Вот что конкретно она сделала. Выполняла роль координатора на дебатах в Таганроге. Приняла меры к организации проведения собрания-лекции участников движения в преддверии выборов в ЗаКС Ростовской области. Приняла участие в собрании движения, на котором озвучила основные направления деятельности «Открытой России» за 2018 год, а также проинструктировала участников совещания о необходимости внедрения в различные протестные группы граждан под предлогом оказания бесплатной юридической помощи и изготовления агитационных плакатов и важности ведения тематических аккаунтов в социальных сетях и участия в выборах различного уровня. Приняла участие в митинге, демонстрируя символику протестной акции «#НАДОЕЛ», основной целью которой являлась дискредитация власти.

Сотрудник «Открытой России» из Москвы Александр Соловьёв увидел, как власть защищает конституционный строй:

— Защитили они свой «конституционный» строй от матери троих детей. Теперь у этой матери двое детей.

Политик Ксения Собчак задается вопросом, кто понесет ответственность за случившееся:

— Это война власти с здравым смыслом, это бесчеловечно, я скорблю вместе с Настей. Где Москалькова? Где детский омбудсвумен Кузнецова? Кто будет наказан за это и как нужно изменить нашу систему, чтобы люди до суда не лишались прав, не теряли своих близких?!

 

«Cледите за руками, как сейчас будет делаться „кровавый режим“»

Политик из Москвы Михаил Конев считает, что в сложившейся ситуации также виновато и руководство «Открытой России»:

— Несмотря на отвратительную репрессивную статью, я виню в ситуации не только кровавый режим, но и руководство движения, которое долгим юридическим бездействием подвело своих активистов под сроки. Но уже поздно собирать камни, и я обращаюсь к тем, кто принимает решения сейчас. Вся сложившаяся в стране ситуация воспринимается всеми сторонами конфликта как ожесточенная политическая война. Пусть так, но в войне не виноваты дети. Детей нужно беречь, детям нужно помогать, их необходимо изолировать из зоны конфликта. Вы ходите в церковь, веруете в Бога и справедливость, хоть и на свой лад. Вашего брата сажают чаще, чем нашего, а посему вы достаточно живо представляете ощущения человека в клетке.

Журналист Максим Кононенко напомнил, что девочка была тяжело больна:

— Cледите за руками, как сейчас будет делаться «кровавый режим». Оная Анастасия Шевченко отдала свою больную дочь в интернат — это раз. (UPDATE: на суде она сказала, что отдать ребенка в психоневрологический диспансер ее заставили органы опеки). Следователь отпустил ее в больницу к дочери до вечера 1 февраля — это два. Девочка была тяжело больна и, судя по словам врачей, обречена — это три. Но Гудков уже пишет про убийство. Лично Путин убил. А что мать оставила больного ребенка ради общественного активизма — это неважно. Как и то, что Ходорковский мог бы помочь девочке. Но не помог.