В Замоскворецком суде Москвы обвиняемые по уголовному делу в отношении бывшего руководства Коми продолжают давать показания и рассказывать, как, на их взгляд, на самом деле развивались события, предшествовавшие аресту. Бывший начальник управления информации администрации главы республики Павел Марущак рассказал, почему оговорил коллег и обнародовал список силовиков и чиновников, на которых ему нужно было дать показания.

 

Досудебное соглашение и партизанская деятельность

Павел Марущак вспомнил, что его задержали в Сочи, где он отдыхал с женой, доставили в Москву и поместили в изолятор. В суд, который должен был избрать ему меру пресечения, представили справку, что у него есть загранпаспорт с действующей шенгенской визой, поэтому он может скрыться. По словам обвиняемого, на самом деле в это время он сдал загранпаспорт для оформления визы, чтобы выехать в Германию для протезирования. 

Спустя 10 дней после ареста к нему пришел оперативник ФСБ Павел Павлов и сказал, что его не отпустят, пока он не скажет то, что им нужно. При этом Марущак и Павлов оказались знакомы — пересекались в «юридической тусовке» Сыктывкара. По словам Марущака, оба понимали, что он невиновен, и тогда подозреваемый осознал, что единственный способ выйти на свободу — признать вину и дать нужные показания. Он их формулировал, их заносили в протоколы, Марущак подписывал.

— Я давал показания и о фактах, которые знал, и о тех обстоятельствах, которые мне прямо излагались во время допросов оперативными сотрудниками. Один из допросов был напечатан до допроса и передан на флешке следователю, — вспомнил Марущак. 

В итоге обвиняемый согласился дать показания в обмен на досудебное соглашение. Но в это же время он «проводил партизанскую деятельность». Убеждать следователей, по его мнению, было бесполезно, и он подавал ходатайства о проведении очных ставок и допросах свидетелей, которые бы говорили о его невиновности. 

— Я думал, что я скажу те вещи, которые удовлетворяют следствие, которые приведут к моему домашнему аресту, но параллельно подаю ходатайства о допросе, люди допросят главных редакторов, и они пояснят, что не было такого, — объяснил свой план обвиняемый. 

Ходатайств было 120 штук, но удовлетворили только одно — о допросе соучредителя организации «Эхо Афгана» Андрея Виноградова и главного редактора «Красного знамени Севера» Дарьи Шучалиной. Они на следствии рассказали, что никто на них не давил, и следователи поняли, что ведется «подрывная деятельность», поэтому больше ходатайств не удовлетворяли.

— Я все обвинение разложил на некие юридические факты как юрист и ходатайствовал по каждому юридическому факту. Следствие должно было удовлетворить [ходатайство], так как оно направлено на саморазоблачение, но следствие почему-то отказывало, — рассказал Марущак. — Что-то подтверждать я не мог, о каких-то офшорах и сделках я не знал ни до, ни после задержания. Мне названия компаний ни о чем не говорили. 

По его словам, ему в СИЗО приносили материалы о том, что экс-управляющий делами администрации главы Александр Ольшевский и его партнер по строительному бизнесу Сергей Ситников передавали 10 млн руб. заместителю главы Коми Алексею Чернову. Марущаку при этом надо было подтвердить, что либо Чернов говорил ему об этом, или это было в его присутствии, или Марущак знает, как чиновник потратил эти деньги. Обвиняемый отказался, и тогда оперативник сказал ему, что придумает для него самого преступление, потому что «не бывает так, чтобы человек уже сидел, а преступления не было». 

При следующей встрече, по словам обвиняемого, оперативник сообщил, что Ольшевский сознался, что передавал ему деньги за воздействие на депутатов Совета Сыктывкара по вопросу застройки ботанического сада, и поэтому Марущаку предъявят обвинение в получении взятки. Марущак рассказал, что на следствии обратил внимание на «эволюцию показаний» Ольшевского. Сначала экс-чиновник говорил, что он обязался воздействовать на депутатов, затем — что с депутатами работали другие, но воздействие было через СМИ, затем — что Марущак воздействовал на экс-председателя правительства Коми Владимира Тукмакова, а тот — на всех остальных, а после этого — что воздействовал на Совет Сыктывкара как член республиканского избиркома. 

Также Ольшевский говорил, что на взятку Марущак купил «Ленд Крузер», но по его словам, он купил автомобиль задолго до того, когда он якобы получил деньги. 

 

Список силовиков и чиновников

Обвиняемый также рассказал, что следствие интересовали не только фигуранты дела, но и силовики и чиновники федерального уровня. По его словам, оперативники представили ему список людей и обстоятельства незаконных действий, которые он должен был подтвердить. Марущаку нужно было рассказать о преступлениях депутата Госдумы, экс-прокурора Коми Владимира Поневежского, его заместителя Павла Морозова, начальника управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью региональной прокуратуры Леонида Осипова, руководителя управления Следственного комитета по Коми Николая Басманова и его заместителя Вагиза Саттарова, сенатора от Коми Валерия Жилина, заместителя министра МВД по Коми Романа Хаславcкого, работника того же ведомства Светлану Кузнецову и начальника управления собственной безопасности регионального МВД Юрия Заявялова.

Также показания нужны были на начальника управления МЧС по Коми Александра Князева, депутата Госсовета Марину Истиховскую, заместителя председателя правительства Коми Эльмана Худазарова, а также на тот момент уже задержанного спикера Госсовета Коми Игоря Ковзеля.

Кроме этого, в списке людей, на которых Марущак должен был дать показания, значились заместитель полномочного представителя президента в Северо-Западном федеральном округе Любовь Совершаева, мэр Инты Павел Смирнов, замначальника УФСБ по Коми Андрей Смирнов и начальник отдела ФСБ по Воркуте Игорь Семивеличенко, экс-глава Сосногорского района Коми, бывший лидер регионального отделения «Единой России» Игорь Леонов, руководитель Комитета информатизации и связи Коми Александр Селютин, экс-глава Коми Владимир Торлопов, бывший мэр Воркуты, член Общественной палаты России Игорь Шпектор, бывшая работница республиканской прокуратуры, руководитель управления контроля администрации главы Коми Ольга Боковикова, депутат Госсовета Коми Игорь Завальнев и заместители главы Коми Николай Левицкий и Павел Орда. 

Марущак попросил суд приобщить к делу лист бумаги, на котором эти фамилии написал оперативник, а Марущак делал пометки с пояснениями, кто эти люди. Гособвинение выступило против, так как это не документ с печатью и подписью, а простой лист бумаги, на котором что-то написано. Суд согласился с прокурорами и отказал в удовлетворении ходатайства. Защита заявила, что намерена провести экспертизу почерка оперативника, образцы которого также есть в материалах дела. 

Марущак должен был сообщить о взаимодействии Чернова и руководителя управления Следственного комитета по Коми Николая Басманова относительно уголовного преследования бывшего мэра Ухты Олега Казарцева, экс-руководителя комитета информатизации Александра Селютина и депутатов Госсовета Коми Виктора Ведрицкаса и Акифа Саядова. Также следователь сообщил, что Дом дружбы народов Ольшевский строил «для Гайзера» и ему нужно было это подтвердить. 

Также оперативников интересовало взаимодействие мэра Сыктывкара Ивана Поздеева и бывшей сотрудницы прокуратуры Коми Боковиковой — как Поздееву можно избежать уголовного преследования. Вопросы были и про то, как Худазаров получил вознаграждение при подготовке проекта строительства дороги Сыктывкар — Нарьян-Мар, про предпринимателя Валерия Веселова — «криминального авторитета, который решает силовые вопросы». 

— Фактически показания давал оперативный сотрудник, а я просто сидел и одобрял их в надежде получить домашний арест, — рассказал Марущак.

По его словам, так как он давал показания о том, чего не знал, каждый протокол допроса переписывали по несколько раз. Сначала он дал показания, что получал деньги от Чернова, потом ему сказали, что Чернов отрицает это, и ему нужно написать, что он получал вознаграждение от экс-заместителя председателя правительства Коми Константина Ромаданова. Последний также это не подтвердил, и протокол пришлось вновь переписывать и указывать в нем экс-заместителя руководителя администрации главы Анатолия Родова. Бывший начальник Марущака также заявил, что не предавал ему деньги, и документ снова пришлось переделывать. 

 

Путь во власть

Марущак издавал газету «Негатив». Однажды в редакцию пришел предприниматель Юрий Бондаренко и спросил о работе газеты. Марущак знал, что он представитель преступной группировки «Айвенго», но в тот момент у самого Марущака был высокопоставленный знакомый в МВД, к которому можно было обратиться в случае проблем. Позднее знакомый уволился, и Марущак решил, что надо договариваться с властями. Он встретился с Черновым, и тот сообщил, что Владимир Торлопов заинтересован в покупке «Негатива» через аффилированные структуры. Глава болезненно реагировал на критику, поэтому, когда ему предложили перейти на работу в администрацию региона, понадобилось его неформальное согласие.  

На новом месте обвиняемый занялся мониторингом социальной активности населения, соцсетей и прессы. Начальником Марущака был Родов, а курировал работу обоих Чернов. Он ожидал, что ему сразу дадут все бразды правления, но ему объяснили, что у него нет опыта и решать финансовые вопросы в работе самостоятельно он не будет.

Решение о создании газеты «Красное знамя Севера» приняли до того, как он пришел на работу в администрацию, поэтому Марущак не участвовал в подборе кадров и ее работе. Издание было государственным и получало субсидию на печать материалов на социально значимые темы. Кроме финансовой поддержки, газета получала и организационную — доставку и ее продвижение на местах. 

— Никаким клоном газета не являлась, я уже ходатайствовал о приобщении экземпляров, из них очевидно, что две эти газеты разные по шрифтам, тиражу и территориям распространения и разные по тематике, — сказал Марущак. 

 

Финансирование прессы

Также Марущак рассказал, что занимался анализом и готовил предложения о финансировании республиканских СМИ. Начиная с 2009 года государственные СМИ постоянно испытывали дефицит финансов — денег на текущую работу не хватало. Это, по мнению Марущака, опровергает слова Ромаданова, что он «кормился» из государственных СМИ — все деньги выделялись через госзадание и строго распределялись. 

С информационным агентством «КомиОнлайн», по словам Марущака, было равноправное взаимодействие без принуждения к чему бы то ни было. Издание предлагало проекты и получало гранты регионального агентства по печати. Воздействовать на его руководителя Павла Кочанова он не мог, потому что тот общался и был давно знаком с Черновым и Зарубиным, с которым они были бизнес-партнерами. В подконтрольной прессе он никого не дискредитировал, в том числе и Коми правозащитную комиссию «Мемориал», так как сам был ее членом и соучредителем и мог вместе с другими учредителями «просто поменять руководителя, устав и направление деятельности». 

— Она находилась полностью в моих руках, и я это не делал не потому, что не мог, а потому, что это вызвало бы безусловный скандал, который не нужен был мне как государственному служащему, — объяснил обвиняемый.

 

«Красное знамя»

Никакого «давления и прожимания» «Красного знамени» Марущак никогда не видел и не занимался этим. Это, по словам обвиняемого, подтвердили и свидетели — главы районов, которые говорили в показаниях, что принудительного продвижения газеты «Красное знамя Севера» не было. 

При этом взаимодействовать с изданием было проблематично из-за непредсказуемости: с одной стороны, газета просила поддержки, в том числе и финансовой, а с другой — публиковала неприятный контент, который невозможно было оспорить в суде из-за формулировок. 

По оценке Марущака, «Красное знамя» выходило тиражом в 5 тыс. экземпляров и распространялось в основном в Сыктывкаре. Власти проводили мониторинг «веса» всех изданий, и наиболее популярным подписным изданием на тот момент была газета «Трибуна». Поэтому «Красное знамя» не могло заставить «трепетать всю вертикаль» и принимать меры по ее уничтожению. Рекламу в издании никто не блокировал и в этом не было необходимости, потому что, по мнению обвиняемого, крупные рекламодатели сами не идут в оппозиционные издания. При этом в «Красном знамени» была реклама хлебозавода, молокозавода и республиканских театров, что говорит о том, что никто не запрещал государственным учреждениям размещаться в газете. Из-за падения рекламных доходов также закрылись газеты «Столица» и «Молодежь Севера».

На закрытие издания повлияло и несоответствие расходов и доходов газеты. Например, по информации обвиняемого, почти до закрытия в издании работало около 40 человек, включая заместителя по связям с общественностью и литературного редактора. 

— С такими расходами и доходами газета не имела никаких шансов на выживание. И проблемы были не из-за того, что Чернов, Марущак или Гайзер обиделся, а в силу арифметики, — сказал обвиняемый. 

Еще одной причиной закрытия «Красного знамени» Марущак назвал пьянство и наркоманию. По его словам, это было богемное издание, а часть редакция входила в творческую тусовку Сыктывкара. После каждой сдачи номера, по информации Марущака, происходили дебоши, журналисты употребляли спиртное, а главный редактор Евгений Горчаков каждые три месяца ломал то руку, то ногу «на горизонтальных поверхностях», после чего месяц лечился. 

— Управляемая таким образом лодка в виде крупного издания выжить не может, — сказал обвиняемый. 

Марущак объяснил, зачем его супруга скупала акции газеты. На тот момент он еще не знал, останется ли работать в администрации главы, и планировал участвовать в работе «Красного знамени», так как у него была информация, что издание покупает крупная политтехнологическая организация «Имма». Но потом выяснилось, что компания разделялась, и газету приобрел один из менеджеров компании Владимир Губарев. 

После покупки пакета акций общественник Владимир Пыстин направил обращение в полпредство с просьбой проверить Марущака и его жену на предмет конфликта интересов. После этого Чернов посоветовал избавиться от акций, так как любые объяснения, почему чиновник владеет акциями оппозиционного издания, не приняли бы. 

Марущак решил от них избавиться, и единственным заинтересованным в них на тот оказался лидер движения националистической направленности Алексей Колегов. Обвиняемый предложил ему пакет акций, но деньги за него он должен был передать в детский дом, что тот впоследствии и сделал.

— Я считаю, что действовал абсолютно в рамках своих служебных обязанностей, в законных интересах и в рамках законной цели, то есть основная функция управления информации — это формирование положительного имиджа губернатора и правительства, чем я и занимался и, кажется, даже преуспел немножко, — заключил Марущак. 

 

Пан Бастрыкин

Марущак вспомнил, что следователь говорил ему, что раз он читал статьи «Зарубинкорпорейтед» (серия материалов в газете «Красное знамя», посвященная коррупции в республиканской власти), то должен знать о деятельности преступного сообщества. Марущак парировал, что следователь наверняка читал расследование политика Алексея Навального о руководителе Следственного комитета Александре Бастрыкине и его недвижимости в Чехии, а также о лоббировании тамбовской мафии его назначения. 

Следователь, по словам обвиняемого, подтвердил, что читал об этом, на что Марущак заметил, что в этом случае следователь тоже осведомлен о незаконных действиях, но не принимает никаких мер и не инициирует вопрос перед своим руководством.

По материалам статей в «Красном знамени» правоохранительные органы проводили проверку, которую инициировал сам Чернов, этим занималась «самый вредный и въедливый помощник» прокурора Коми Нелли Сметанина, которую, по словам обвиняемого, невозможно заподозрить в симпатии к подсудимым — она «съела бы Чернова при первой возможности». 

 

Общественные организации и партии

Обвиняемый рассказал, что у него не было рычагов давления на общественные организации, партии и региональную Общественную палату. Палата уже работала, когда он пришел на работу в администрацию главы. Механизм назначения уже был отработан: по 10 членов назначали глава Коми и Госсовет, а оставшуюся десятку — сами общественники. 

Марущак подбирал и предлагал кандидатуры главе Коми. Будущие члены палаты должны были быть узнаваемы, и чтобы найти таких людей, проводили социологические исследования и фокус-группы в Воркуте, Ухте, Сыктывкаре и Корткеросском районе. Итоговый список кандидатур Марущак отдавал Родову и Чернову, а затем его утверждал глава. 

Также он пояснил, что следствие нашло у него в почте письмо Чернову, в нем был список кандидатов, пометка, из какой они сферы и мысли о том, кого он видит председателем палаты и его заместителем. В итоге, по словам Марущака, председателем стал другой человек, а две трети из списка не попали в итоговый состав палаты. 

Также он не мог решать, финансировать ли того или иного общественника. При поступлении на работу Родов объяснил ему, что если есть необходимость финансировать какую-либо организацию или активиста, нужно подготовить обоснование и направить его ему, что он впоследствии и делал.

 

Управляемый «Рубеж Севера»*

Алексей Колегов, по словам Марущака, занимал «правый спектр» во взглядах и хотел бы стать публичным политиком. Тогда лидером правых в Коми был радикальный националист Юрий Екишев, который проводил военизированные шествия и призывал выгнать из Коми представителей кавказских республик. По словам Марущака, это грозило беспорядками. Ситуацией, кроме администрации главы, было озадачено и управление ФСБ по Коми. Чернов совместно с УФСБ определили концепцию, согласно которой нужно было заместить позицию Екишева менее радикальным и вменяемым человеком.

— Я консультировал Колегова относительно механизма медийного и общественного взаимодействия и просто с точки зрения формирования его имиджа, — описал свою работу с Колеговым Марущак. 

Кроме этого, обвиняемому надо было следить, чтобы националист не допускал высказывания, разжигающие межнациональную рознь, а за Колеговым закрепили кураторов — заместителей руководителей региональных МВД и ФСБ, с которыми он взаимодействовал. 

Также обвиняемый объяснил, что не инициировал пикеты «Рубежа Севера»* (организация признана экстремистской, ликвидирована судом и запрещена) у здания «Монди СПЛК» и магазинов продуктовой сети «Ассорти», о которых Колегов рассказывал в своих показаниях. В этом, по его словам, не было необходимости, потому что все вопросы с комбинатом решались без каких-либо проблем, а Ромаданов почти каждый вечер пятницы или субботы до утра отдыхал в ресторане «Лаунж» с директором «Монди» Клаусом Пеллером. 

Давить с помощью Колегова на владельцев «Ассорти» также было незачем, так как Зарубин был партнером семьи Забровских и совладельцем торгового центра «Аврора» в Сыктывкаре, а Веселов — совладельцем клуба «Снежный барс» вместе с Забровскими. 

По словам Марущака, он также не участвовал в запрете гей-парада и пикетов у магазина «Интим».  

— В материалах дела не доказано, что преступное сообщество было заинтересовано в разгоне несчастных геев или в давлении на магазин «Интим». Единственное упоминание магазина «Интим» — это мои собственные расходы по карте, но я честно не просил Колегова как-то давить на этот магазин, — сказал обвиняемый, сдерживая смех.

 

Документы из кабинета

Обвиняемый рассказал суду, что изъятые из его рабочего кабинета документы «не бьются» по времени. Например, есть документ с анализом ситуации в момент руководства Интой Владимиром Шахтиным, который ушел с должности за четыре года до того, как Марущак пришел на должность в администрацию главы. Также, по его словам, сомнения вызывает документ с анализом ситуации в Совете Сыктывкара во время «сыктывкарского путча», который случился задолго до того, как он стал чиновником.

В кабинете изъяли и «перечень идеологических заданий для СМИ», в котором были указаны издания, которые закрылись еще до того, как он пришел на работу в администрацию главы. Есть и перечень управляемых или частично управляемых активистов, которые давно покинули республику. В списке как полностью управляемый, по словам Марущака, был указан адвокат и телеведущий Евгений Рогацкий, который ранее жаловался на Марущака и Чернова президенту и руководителям ФСБ, Следкома и МВД. 

 

Протесты на Болотной площади 

После митинга на Болотной площади в Москве в 2011 году глава Коми Вячеслав Гайзер по поручению первого замглавы администрации президента Вячеслава Володина принял региональных представителей всех партий и выслушал их предложения по урегулированию политической ситуации. По итогам встречи стороны договорились о неформальном коалиционном соглашении, по которому они получат руководство комитетами в Госсовете Коми. Коммунисты получили комиссию по регламенту и депутатской этике, социальный комитет достался ЛДПР. После выборов случился конфликт между лидером республиканских коммунистов Вячеславом Шулеповым, руководителем либерал-демократов в Коми Михаилом Брагиным и депутатами парламента от «Единой России». По словам Марущака, Шулепов «хотел всех в чем-то обвинить» и Госсовет самостоятельно принял решение снять его с поста руководителя комиссии. 

 

Записка с требованиями к коммунистам

Марущак рассказал, что представители КПРФ сотрудничали с местным отделением ассоциации «Голос» по наблюдению на выборах в республике. «Голос», по его словам, не был настроен на наблюдение, а работал на дискредитацию института выборов в целом, чтобы поставить результаты выборов под сомнение. За активную работу ассоциации в Коми Чернова в администрации президента отругал заместитель ее руководителя Владислав Сурков. «Завести» своих людей в ассоциацию пыталось и местное УФСБ. 

Список требований, о котором на допросе рассказывал депутат Совета Сыктывкара, коммунист Илья Богданов, по словам обвиняемого, на самом деле был списком предложений, а бумажный лист с ними, приобщенный к материалам дела, изначально был большего размера, так как ниже были написаны встречные требования коммунистов, в частности требование назначить Шулепова председателем одной из комиссий Госсовета и предоставить ему аппарат. Также коммунисты просили позицию зампредседателя Совета Сыктывкара однопартийцу Олегу Михайлову.  

Когда обвиняемый закончил рассказ, обвинение ходатайствовало об оглашении показаний Марущака на следствии, а также протоколов очных ставок. 

 

Информация на прокурора

Марущак рассказывал, что Чернов поручал ему подготовить журналистский материал или фильм о прокуроре Коми Сергее Бажутове, так как у него скоро появится информация о том, что он занимается коррупционной деятельностью, но в дальнейшем так ее и не предоставил. Также Чернов собрал информацию о нарушениях в работе республиканской прокуратуры и направил ее через сенатора Владимира Торлопова руководству Генеральной прокуратуры. 

 

Ботанический сад

Марущак рассказал, что узнал о застройке территории ботанического сада в Сыктывкаре в октябре 2012 года на совещании у заместителя главы Коми Александра Бурова незадолго до публичных слушаний. Последний попросил его собрать информацию об общественном мнении, чтобы понять, чего ждать на слушаниях. Марущак переговорил с общественниками — представителями «Мемориала», «Экологов Коми» и «Рубежа Севера»*. Они заявили, что категорически против застройки. 

О предстоящих проблемах на слушаниях он доложил своему руководителю Анатолию Родову, Алексею Чернову и Бурову. После этого Чернов сказал, что поскольку проект региональный, надо мониторить ситуацию и взаимодействовать с общественностью, чтобы понимать, как ситуация будет развиваться. Бывший заместитель руководителя администрации главы Коми Александр Ольшевский, по словам Марущака, позиционировался на совещаниях как представитель Фонда поддержки инвестпроектов, а не как представитель компании-застройщика. 

Слушания прошли бурно, и участники, среди которых были общественники, высказались против застройки. После этого Чернов пригласил Марущака и попросил свести общественников с Ольшевским для того, чтобы он сам с ними решал спорные вопросы. При этом, по словам обвиняемого, Чернов недолюбливал Ольшевского и считал его скользким человеком. 

Марущак выполнил просьбу Чернова и объяснил «Экологам Коми» и руководителю организации «Рубеж Севера»* Алексею Колегову, что они самостоятельно могут озвучить свои требования к Ольшевскому, и дал его контакты. Экологи позже сообщили Марущаку, что готовы сами приступить к компенсационному озеленению территории, и прислали ему смету на 5 млн руб. Марущак, по его словам, не хотел быть посредником и участвовать в торге, поэтому передал ее Ольшевскому. В итоге общественники не смогли договориться с застройщиком — Ольшевский на встрече в региональной Общественной палате сделал круглые глаза и сказал, что это слишком большая сумма. Колегов, как понял Марущак из его критических публикаций, также не смог договориться с Ольшевским. 

По вопросу застройки ботанического сада Марущак работал только с мэром Сыктывкара Иваном Поздеевым, который сообщал ему, кто из депутатов за или против строительства и как меняется их мнение. Марущак в свою очередь делал еженедельные доклады главе и его заместителям, в которые включал и ситуацию с ботсадом. 

Республиканские СМИ, по словам обвиняемого, после выхода статей, посвященных проблеме, присылали их ему для того, чтобы он включал их в еженедельный доклад. В публикациях агентства «БНКоми», например, было как одобрение, так и критика застройки ботанического сада с комментариями руководителя «Экологов Коми» Нины Кустовой. Ее позицию озвучивал и государственный «Комиинформ».

 

Взятка от Ольшевского

Также обвиняемый объяснил, что никогда не просил денег у Ольшевского, так как последний занимал «очень весомую роль в элите Коми» и был близок к бывшему главе и сенатору от Коми Владимиру Торлопову и предпринимателю Александру Зарубину. 

Кроме того, Марущак также докладывал Чернову о коррупционных проявлениях со стороны Ольшевского. Знакомый Марущака Роман Койдан рассказал ему, что защищал предпринимателя Владимира Полукеева, который каким-то образом получил от мэрии земельные участки под развитие сети кафе и, не дождавшись официального оформления, начал их перепродавать. 

Несколько участков хотел купить госслужащий Ольшевский. В «коррупционных отношениях» с предпринимателем Полукеевым, по словам Марущака, был заместитель мэра Сыктывкара Владимир Пыстин. Обвиняемый тогда посчитал, что это может спровоцировать скандал и негативно сказаться на главе республики, и доложил руководству. После того Ольшевский ушел из администрации, а Пыстин — из мэрии. 

Марущак отметил, что понимал, что Ольшевский был под «колпаком органов», и вымогать у него какие-то деньги он не мог. 

— Это было бы моментально зафиксировано, и я бы пошел вместе с ним по этапу. А я и так пошел и без него! — сказал обвиняемый. 

 

Что говорил Марущак на следствии

Марущак в показаниях рассказал, что Чернов пригласил его на работу в администрацию главы в 2008 году. Он начал отслеживать протестную активность в соцсетях и СМИ. Работу Марущака признали успешной и назначили заместителем начальника управления информации, где начал курировать правительственные и проправительственные медийные проекты. Именно в тот момент у него уже сложилось видение о «компактной консолидированной группе», которая управляла всеми ключевыми финансовыми активами и принимала все важные решения в республике. В группе были правила и разделение обязанностей, а также система защиты интересов группы со стороны правоохранительных органов и организованной преступности.

Руководителями группы были Гайзер, Чернов и Ромаданов, при этом Гайзер не имел доминирующего положения — они действовали самостоятельно, каждый по своему направлению, согласовывая с Гайзером. Чернов курировал внутреннюю политику и выступал в роли третейского судьи в спорах. Ромаданов курировал бизнес, ЖКХ и социальную сферу. Ковзель впоследствии должен был сменить Гайзера на посту главы Коми и «обеспечить преемственность в представлении группы в руководстве республики». Сам Марущак отвечал за безопасность в общественной сфере — контролировал Общественную палату Коми и работал с некоммерческими организациями.  

Обвиняемый рассказывал следствию, что контролировал медийную сферу, чтобы обезопасить членов группы от критики: курировал все основные электронные СМИ, телеканал «Юрган» и печатную прессу. Неподконтрольными были только «Моя Воркута», газеты «ПРОгород» в Сыктывкаре и Ухте, ухтинская газета «Палитра города», телеканал «ТВ Гало», газеты «Красное знамя», «Комсомольская правда в Коми», интернет-журнал «7x7» и телеканал «Коми гор».

«Красное знамя» было оппозиционной газетой и критиковало правительство. По инициативе Чернова создали газету-клон, чтобы оттянуть аудиторию. Также Чернов ограничивал поступление бюджетных денег в издание и занимался скупкой акций, чтобы контролировать издание. Затем акции передали Колегову, а потом газета обанкротилась. Также Марущак в показаниях сообщал, что получал от Чернова от 30 до 100 тыс. руб. ежемесячно наличными, если он был доволен работой. 

В следующих показаниях Марущак признал вину уже полностью и сообщал следствию, что видел, как Ромаданов передает некие пакеты Чернову, которые тот уносил в комнату отдыха из рабочего кабинета. Марущак предполагал, что там были деньги. Затем видел, как Чернов достает из них пятитысячные купюры, пересчитывая их и перекладывая в конверты. Также обвиняемый слышал телефонный разговор между Гайзером и Черновым, в котором обсуждалась просьба председателя Избирательной комиссии Коми Елены Шабаршиной купить ей квартиру в Москве, но сошлись на том, что просто увеличат ей в два раза ежемесячные платежи. 

Организованное преступное сообщество, которое, по данным следствия, состояло из членов правительства и Госсовета Коми, действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года. Следствие считает, что это была группа, которую создал предприниматель Александр Зарубин для получения имущества, принадлежащего республике. Члены группы получали взятки и похитили 100% акций птицефабрики «Зеленецкая». Ущерб от этого оценили в 3 млрд 346 млн 500 тыс. руб.

За время следствия и рассмотрения дела в суде два фигуранта погибли. В 2016 году в СИЗО умер директор компании «Метлизинг» Антон Фаерштейн. Основной версией следствия было самоубийство. В мае 2018 года в аварию попал Алексей Соколов, который был генеральным директором компании «Комплексное управление проектами» (КУПРО) и доверенным лицом бывшего зампредседателя правительства Коми Константина Ромаданова.

* - Организация запрещена и ликвидирована в России по решению суда.