На заседаниях по уголовному делу экс-главы Коми Вячеслава Гайзера в Замоскворецком суде 12 и 14 сентября продолжали изучать материалы и допрашивать свидетелей. Руководитель Фонда реализации программы развития экономики Республики Коми Александр Аксенов рассказал, что несколько лет платил по миллиону рублей Гайзеру и Зарубину. Подробнее — в обзоре «7x7».

 

Деньги для Зарубина и Гайзера

По словам Аксенова, в фонд, где он проработал с 2004 по 2010 годы, его пригласил бывший министр имущественных отношений республики Владимир Беляев. Организация обслуживала здания, принадлежащие фонду и республике. На момент его прихода у организации были долги, суды с предыдущим руководством, а несколько зданий перешли в частные руки. Все это, по словам Аксенова, удалось урегулировать, а имущество вернуть в фонд.

С бывшим руководителем Фонда поддержки инвестпроектов Коми Игорем Кудиновым он познакомился у Беляева. При этом, по словам Аксенова, Кудинов хоть и не занимал никаких государственных должностей, давал распоряжения Беляеву. Последний пояснил, что все указания надо исполнять, так как Кудинов — представитель Александра Зарубина (по версии следствия, руководитель организованного преступного сообщества).

По указанию Кудинова здания по улице Интернациональной, 108 и 108А передали республике, а затем в Фонд поддержки инвестпроектов Коми. Также фонду продали акции санатория «Лесная новь» по заниженной в десятки раз цене. Кудинов, по словам свидетеля, говорил, что решение о передаче имущества принято в Москве Зарубиным.

Аксенов вспомнил, что в 2005 году Беляев сказал ему, что нужно отчислять необходимую сумму для того, чтобы продолжать работу. С его слов, эти деньги шли Зарубину. Аксенов в течение двух лет передавал каждый месяц около 1 млн руб. через Антона Фаерштейна, Затем еще два года передавал деньги через Юрия Бондаренко. Аксенов вспомнил, что осенью 2009 года он лично отнес и передал главе Коми Вячеславу Гайзеру 2 млн руб. По словам свидетеля, об этом его попросил Беляев, так как тот приболел. Аксенов явился в администрацию главы и зашел в кабинет Гайзера, отдал пакет, сказал, что он от Беляева. Гайзер посмотрел содержимое пакета и сказал, что он может идти. Всего за несколько лет Аксенов передал через Беляева, Бондаренко и Фаерштейна около 84 млн руб.

В 2012 году Сыктывкарский городской суд приговорил Аксенова за присвоение и растрату более 80 млн руб. к семи с половиной годам лишения свободы условно с испытательным сроком на четыре года, а также штрафу в размере 1 млн руб. Эти деньги, по словам Аксенова, он и передавал для Зарубина и Гайзера, но на суде не сказал об этом, так как боялся за свою жизнь.

— А сейчас не боитесь? — спросила адвокат Гайзера Дарья Евменина.

— Нет, — ответил свидетель.

— А что изменилось? — уточнила адвокат.

— Я этот вопрос воспринимаю как давление на меня, как запугивание, — отреагировал Аксенов.

Защита обвиняемых уточнила у свидетеля, почему он не рассказал о том, что передавал деньги для Зарубина и Гайзера, когда его допрашивали уже после ареста фигурантов дела, намекая на то, что если он боялся их, то в тот момент угрозы уже не было. Судья сняла вопрос как повторный, и свидетель не ответил. После подробного расспроса о деталях его работы и передачи денег защита заявила, что свидетель подготовлен следствием и у него есть основания оговаривать подзащитных.

 

Откуда акции — не помню

Также в суде допросили экс-супругу Марущака Екатерину Шулепову. Перед началом допроса она уточнила, может ли она воспользоваться 51-й статьей Конституции (в ней говорится, что никто не обязан свидетельствовать против себя и своего супруга), так как на предварительном следствии ей задавали вопросы, которые касались периода, когда она была замужем за обвиняемым. Судья ответила, что она может ею воспользоваться в любом случае, а также может советоваться с адвокатом.

Прокурора интересовало, как у нее появился пакет акций газеты «Красное знамя». Она сказала, что не помнит, как, у кого и за сколько его приобрела, и предположила, что, возможно, их ей предложил Марущак. Далее она передала акции по договору дарения Алексею Колегову (лидер националистического движения «Рубеж Севера», организация запрещена и ликвидирована судом как экстремистская), но как это было, она тоже не помнит, а чем он занимался, она не знает.

Сам Марущак спросил свидетеля, занимался ли он медиабизнесом до того, как перешел на работу в администрацию главы Коми. Свидетель ответила, что не помнит, но он точно работал в газете «Негатив» и в информагентстве «БНКоми». После этого гособвинение зачитало показания Шулеповой, которые она давала на следствии.

В показаниях на следствии она говорила, что не помнит, где и в какой сфере работал Марущак, когда они были женаты, но помнит, как он перешел на работу а администрацию главы Коми. На какой должности он там работал, она также не смогла сказать.

По ее словам, она не знакома ни с его коллегами, ни с друзьями и сомневается, что они у него вообще были. Шулепова говорила следователю, что все свободное время Марущак проводил на работе, так как по натуре был карьеристом и очень мало времени уделял семье. Пока они были супругами, она не знала, сколько зарабатывает Марущак, а он никогда не дарил ей дорогих подарков. На свои сбережения они вместе купили квартиру в Сыктывкаре, у него был подержанный автомобиль Land Cruiser 100, но оформлен он был на Шулепову. После развода они практически перестали общаться.

О том, как у нее появились акции газеты «Красное знамя», она рассказывала, что Марущак в какой-то момент сообщил ей, что на нее будет оформлен пакет, но для чего это было нужно, она не знала. Затем Марущак сказал, что акции надо безвозмездно передать Колегову, что она и сделала.Также Шулепова была индивидуальным предпринимателем и оказывала юридические и рекламные услуги, кроме прочих, агентству «Север-Медиа», но Марущак не помогал ей с бизнесом.

 

Номинальный директор фирм Ковзеля

Еще один свидетель, которого допросили в суде, — Елена Осадчая. Она с 2014 по 2017 годы работала директором петербургской компании «Алиганс». Возглавить компанию ей предложил бывший спикер Госсовета Коми Игорь Ковзель, который вместе с супругой Ольгой был учредителем этой фирмы. «Алигансу» принадлежит офисное здание и склад в Санкт-Петербурге на Васильевском острове, которые они сдавали в аренду.

Также сейчас Осадчая числится генеральным директором компании «Отель-сервис», которая получила 50% доли в гостинице «Авалон» в Сыктывкаре. Учредил компанию, по словам свидетеля, бывший заместитель главы Коми Николай Левицкий, затем соучредителем стала бывшая супруга Чернова Ирина Желонкина. Последняя и предложила Осадчей за 11 тыс. руб. в месяц стать директором «Отель-сервиса» и сказала, что фирма приобретет некую недвижимость, но какую именно, не уточнила. Компания зарегистрирована в бизнес-центре, принадлежащем «Алигансу», для этого «Отель-сервис» арендовал там 8 м2 площади.

Всеми сделками, по словам Осадчей, занималась Наталья Моторина, а она только ставила подписи на документах. Чернов, по воспоминаниям свидетеля, несколько раз звонил и интересовался, как идет сделка.

 

Идеальный помощник Торлопова

В промежутках между допросами свидетелей прокурор зачитал протокол обыска на Сыктывкарском ликеро-водочном заводе, перечень изъятых там документов, ответы на различные запросы, которые делало следствие, и материалы прослушки телефонов обвиняемых.

Фигуранты и их защита в этом случае могут обращать внимание суда на материалы, на которые они в дальнейшем планируют ссылаться. Марущак обратился к расшифровке телефонных переговоров, так как, по его словам, это будет иметь значение при допросе свидетелей, которых планирует пригласить сторона защиты.

Так, по словам Марущака, значение будет иметь прослушка бывшего заместителя председателя правительства Коми Константина Ромаданова, в которой он обсуждает выборы в нескольких муниципалитетах с начальником управления по развитию территорий администрации главы Ильясом Ермолаевым, а также его телефонный разговор с председателем горсовета Воркуты по поводу материала, опубликованного на «БНКоми», где говорит, что не снимает и не «останавливает» материалы на этом ресурсе.

Также в материалах дела есть разговор Ромаданова с руководителем компании «Темпдорстрой» Валерием Савинкиным. По словам Марущака, из контекста разговора следует, что у него нормальный бизнес-контакт как с Савинкиным, так и с компанией (ранее о конфликте Ромаданова и Савинкина рассказывал в своих показаниях Алексей Колегов).

Кроме этого, защита планирует ссылаться на разговор Ромаданова и Юрия Болобонова, где он обсуждает ход своей избирательной кампании. Из разговора следует, что организацией кампании занимается Болобонов и Александр Ребенок. По мнению обвиняемого, это говорит о том, что он не занимался избирательными кампаниями членов предполагаемого преступного сообщества.

В материалах есть и прослушка разговора Александра Зарубина с Вячеславом Гайзером, где они обсуждают Александра Ольшевского (бизнесмен, бывший управляющий делами администрации главы Коми), разговор бывшего заместителя главы Коми Алексея Чернова с заместителем председателя правительства Коми Владимиром Тукмаковым, где Чернов просит собеседника принять Марущака для обсуждения проблем финансирования государственных СМИ в Коми. Это, по словам Марущака, говорит о том, что он не мог самостоятельно давать поручения зампреду правительства.

Обвиняемый обратил внимание суда на его телефонный разговор с Черновым о взаимодействии с общественником и издателем «7x7» Леонидом Зильбергом и Коми правозащитной комиссией «Мемориал», после того как организацию признали иностранным агентом, а также проблемы с формированием республиканской Общественной наблюдательной комиссии, потому что УФСБ по Коми и республиканский УФСИН возражали против кандидатуры Николая Збаражского.

Иметь значение при рассмотрении дела, по мнению Марущака, будут и разговоры насчет проблем при финансировании муниципального «Ухтинского телевидения». По его словам, в них идет речь о том, что руководитель Наталья Крутских недовольна тем, что были выявлены нарушения, связанные с выведением средств из предприятия.

Также защита планирует ссылаться на прослушку разговоров Чернова и Гайзера, которые обсуждают угрозу в адрес министра Ирины Брагиной со стороны прокурора Республики Коми Сергея Бажутова, а также запись встречи в кафе Гайзера и Зарубина, где описываются отношения Зарубина и Ольшевского. Зарубин на встрече говорил, что помогал Ольшевскому и будет помогать, что у него с ним исторические отношения, что он был идеальным помощником главы Коми Владимира Торлопова. Также собеседники говорили о том, что Ольшевский занимается бизнесом, но зарабатывает не он, а Ромаданов. В разговоре упоминалось и то, что у Ольшевского проблемы с правоохранительными органами, «которые держат его за яйца и доят».

 

Центр принятия решений

На суде также огласили экспертизу деятельности Фонда поддержки инвестпроектов Коми, которую проводили привлеченные следствием эксперты. Из документа, который зачитал прокурор, следует, что специалисты установили противоречие между организационно-правовой формой фонда, с одной стороны, и его целями и задачами, которые определены уставом, с другой.

В качестве цели создания Фонда поддержки инвестпроектов было определено не извлечение прибыли, а привлечение инвестиций в экономику республики, а в уставе же была указана подготовка презентаций инвестпроектов, участие в выставочно-ярмарочных мероприятиях, форумах, конгрессах, а это, по мнению экспертов, в большей степени характерно для некоммерческих организаций. В заключении говорится, что, с одной стороны, создатели организации выбрали форму коммерческого предприятия, а с другой стороны — использовали слово «фонд».

Руководители организации, по мнению экспертов, воспринимали ее все-таки как коммерческое предприятие, а не фонд. В заключении говорится, что это название предполагает некую разновидность благотворительности, и оттого складывается впечатление, что республика реализует некие инвестпроекты, а фонд берет часть расходов на себя. Но в этом случае расходы должны формироваться за счет взносов учредителей и дарителей, в том числе и из бюджета республики, и фонд должен был бы отчитываться о расходах, но так как организация была коммерческой, она эти данные не публиковала.

Кроме этого, эксперты, привлеченные следствием, пришли к выводу, что обвиняемые попытались создать некую переходную структуру — нечто среднее меду некоммерческим и коммерческим предприятием, которое позволяло, с одной стороны, решать нужные им задачи при отсутствии отчетности, а с другой стороны, слово «фонд» в названии и также закрепленные в уставе цели и задачи создавали основания для ухода от обвинений в низкой эффективности, так как якобы это благотворительная организация.

Также в экспертизе говорилось о многочисленных нарушениях и нелогичных действиях руководства фонда. Например, бюджетные деньги были выделены для внесения в уставной капитал фонда, а затем их потратили на покупку пассажирских вагонов и рейсового автобуса, на реконструкцию помещения бывшего профилактория. Целесообразнее, по мнению экспертов, было выделить на это деньги напрямую из бюджета и купить все это через госзакупки.

В экспертизе есть ссылка на протокол заседания совета директоров, в котором руководителю фонда Кудинову поручено купить квартиру пловцу из Коми Евгению Сухорукову за 3 млн руб. Эксперты не поняли из документа, откуда Кудинов должен был взять 3 млн так, чтобы не нанести ущерб интересам коммерческого общества.

Также они пришли к выводу, что интересы коммерческой компании, которой был фонд, оказались в подчинении интересам должностных лиц. Двойственный подход усмотрели и в распределении прибыли фонда — организация, по сути, являлась холдингом распределительного типа и руководство принимало решение о выплате дивидендов не только по своим акциям, но и по акциям других предприятий.

В подразделении фонда, которое занималось инвестициями, работало всего три человека с зарплатой 22 тыс. руб. По мнению экспертов, это говорит о том, что они не могли эффективно заниматься вопросами инвестиций, управлять рисками и, «скорее всего, исполняли чисто оформительские функции». Ни руководство республики, ни сам фонд не принимали мер для привлечения инвестиций.

В экспертизе говорится, что «центр принятие решений о расходовании средств был вынесен за пределы государственных институтов», а должностные лица расходовали деньги на свое усмотрение. Эксперты установили, что деньги, перечисленные из бюджета на покупку акций фонда, направлялись не на поддержку предприятий региона, а на депозиты банков, текущие расходы, выплаты процентов по договорам займа и на сами займы.

Например, 110 млн из бюджета перечислили на депозит в банк, но затем эти деньги вернулись в фонд, а на следующий день их снова перечислили на депозитный счет. Такая операция была проделана несколько раз. Эксперты не нашли в этом экономического смысла, так как такие операции, как правило, приводят к потере процентов по депозитам. Кроме этого, часть бюджетных денег направлялись на необоснованные вложения — покупку векселей и долей или на учреждение предприятий, цель которых не раскрыта с точки зрения интересов фонда.

К таким тратам эксперты отнесли покупку доли в компании «Югор» у Татьяны Улыбиной (мать Александра Зарубина) за 100 млн руб., а годом ранее покупку у офшорной компании «Тамертон» доли в Сыктывкарском промкомбинате за 268 млн руб., тогда как комбинат на тот момент был должен фонду 457 млн по векселям. По мнению экспертов, в нормальной сделке «Тамертон» должен был учесть долг компании в сумме продажи. Вместо этого фонд сначала выкупил эту компанию и потом направил векселя в свой уставной капитал. Эксперты не обнаружили оснований для привлечения кипрской компании «Невист» к управлению имуществом Республики Коми и передаче ей 24% доли в фонде. Доли в компаниях переходили по «принципу матрешки» от одной компании к другой, снижая долю государства в них и лишая его дивидендов.

Эксперты сделали вывод, что создание и последующая деятельность фонда не отвечали интересам государства, потому что ни одна из целей инвестиций не была и не могла быть достигнута из-за отсутствия такой цели и эффективного управления в искусственно созданной группе компаний. За все время работы в капитал фонда не было привлечено ни одного частного инвестора, ни один дополнительный выпуск акций не был допущен к обращению на рынок ценных бумаг. Последовательная передача контроля над прибыльными предприятиями, рентабельными производствами и доходными бизнес-процессами с участием офшорных компаний не могла стимулировать инвестиционную активность в регионе.

«Руководство фонда действовало прежде всего в собственных интересах и в интересах иных лиц», — говорится в экспертизе.

Организованное преступное сообщество, которое, по данным следствия, состояло из членов правительства и Госсовета Коми, действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года. Следствие считает, что фигуранты дела действовали в составе группы, которую создал предприниматель, экс-советник Торлопова Александр Зарубин для получения имущества, принадлежащего республике, получали взятки и похитили 100% акций птицефабрики «Зеленецкой». Ущерб от этого оценили в 3 млрд 346 млн 500 тыс. руб.

За время следствия и рассмотрения дела в суде два фигуранта дела Гайзера погибли. В 2016 году в СИЗО умер директор компании «Метлизинг» и фигурант дела Антон Фаерштейн. Основной версией следствия было самоубийство. В мае 2018 года под колеса машины попал Алексей Соколов, который был генеральным директором компании «Комплексное управление проектами» (КУПРО) и доверенным лицом бывшего зампредседателя правительства Коми Константина Ромаданова.

Реклама. Хочешь получать бонусы от общения? Тогда переходи на «Мегафон». Вашему вниманию выгодные тарифы мегафон. Создайте свой личный кабинет и управляйте своим тарифом.