Судья Сыктывкарского городского суда Татьяна Шишелова 17 июля оштрафовала активиста Российской ЛГБТ-сети Вячеслава Слюсарева на 500 руб. за неповиновение требованиям полицейских. После задержания 17 мая он фиксировал на видео действия сотрудников в дежурной части Сыктывкара в нарушение внутреннего приказа УМВД о запрете съемки. Защитник Слюсарева Эрнест Мезак в суде настаивал на том, что этот документ не имеет юридической силы, поэтому требования полицейских не являются законными. На заседании побывал корреспондент «7x7».

 

Задержание

Согласно материалам дела, 16 мая неизвестные раскрасили установленный в Кировском парке памятник в виде сердца в цвета флага ЛГБТ. Руководитель коммунальной организации написал в полицию заявление, назвав случившееся вандализмом. Полиция составила ориентировки на предполагаемых правонарушителей. Вечером 17 мая в полицию поступило сообщение, что люди, похожие по описанию на причастных к раскраске памятника, находятся на Стефановской площади.

На предыдущих заседаниях суда Вячеслав Слюсарев рассказал, что его задержали около 19:35 17 мая на Стефановской площади, где он фиксировал на видео одиночный пикет в честь Международного дня против гомофобии, бифобии и трансфобии, который проводила активистка Нина Попугаева. Без объяснения причин и составления протоколов их доставили в дежурную часть города.

В отделении полиции активистов продержали несколько часов. Когда полицейские заявили, что никакого протокола задержания не будет, Вячеслав Слюсарев стал снимать это на камеру смартфона. Старший лейтенант полиции Татьяна Мурина потребовала прекратить съемку, указывая на настенную табличку, сообщавшую, что видео- и аудиофиксация в этом помещении запрещена. Когда Слюсарев уже убирал телефон, два сотрудника полиции заломили ему руки и отобрали смартфон. Мурина удалила все видеозаписи, в том числе ролики про пикеты.

Нину Попугаеву ближе к ночи отпустили, а Слюсарева отправили до утра 18 мая в спецприемник — дожидаться суда по обвинению в неповиновении законным требованиям полицейских.

 

Первое заседание

На заседании 4 июля Вячеслав Слюсарев и Нина Попугаева рассказали, когда их задержали, как долго продержали, что говорили и как действовали сотрудники полиции. Судья и присутствующие посмотрели запись одной из камер видеонаблюдения, установленных в дежурной части Сыктывкара. После этого защитник Слюсарева Эрнест Мезак сказал, что требование Муриной прекратить запись нарушало права и свободы человека, так как никакого нормативно-правового акта о запрете съемки в дежурной части нет, а табличка на стене не является законным и юридически оформленным требованием. По словам юриста, Слюсарев действовал в состоянии крайней необходимости, чтобы зафиксировать грубейшее нарушение его права на свободу и личную неприкосновенность.

По словам Мезака, Слюсарев стал жертвой незаконного задержания, поскольку никаких обвинений ему не предъявлялось, пока он не стал снимать на камеру действия Татьяны Муриной.

Защита ходатайствовала о повторном вызове в суд Татьяны Муриной и предоставлении видеозаписей с других камер, размещенных в отделении полиции.

 

Видеозаписи и новые документы

На заседании 17 июля судья сообщила, что УМВД по Сыктывкару ответило на запрос по поводу записей видеокамер в дежурной части. Всего в помещении было четыре камеры. Записи хранятся на сервере и по мере заполнения памяти удаляются в автоматическом режиме. «В настоящее время глубина архива составляет не более 40 дней, в связи с чем предоставить видеозаписи из дежурной части от 17 мая не представляется возможным», — говорится в ответе из полиции.

По словам Эрнеста Мезака, таким образом полиция уклонилась от предоставления доказательств, которые суд у нее требовал.

— Видимо, представители УМВД предпочли представить менее всего страшную видеозапись, на остальных, наверное, еще хуже все. То есть три записи уничтожены пассивным путем — не специально, все благополучно было потерто, — сказал защитник.

Также в деле появился КУСП (Книга учета сообщений о происшествиях — документ о расследовании правонарушений и преступлений). По словам Мезака, он не содержит ни протокола задержания, ни ориентировок.

— До возникновения спорной ситуации [со съемкой в дежурной части] полиция уклонилась от своих обязанностей, связанных с протоколированием, что является нарушением прав моего доверителя, так как по устоявшейся практике Европейского суда по правам человека при задержании одна из обязанностей государства — составить протокол, в котором зафиксировать все необходимые для это данные: время начала, время конца, какое должностное лицо приняло решение о лишении свободы. Не было этого. Инспектор дежурной части уклонялся от исполнения обязанностей, поэтому Слюсарев вынужден был начать фиксировать нарушение своих прав на видеокамеру в телефоне, — сказал защитник.

 

Право на видеосъемку

Эрнест Мезак напомнил суду про принцип «Гражданам разрешено все, что не запрещено», который, по его словам, коррелируется со статьей 10 Конвенции о защите прав человека, где сказано, что ограничение свободы собирать информацию может быть основано только на законе, то есть доведенном до всеобщего сведения нормативно-правовом акте.

— Требования выдать протокол игнорировались. Слюсарев действовал в состоянии крайней необходимости и при этом ничего не нарушал. А законность требований инспектора дежурной части в материалах дела не представлена, — заявил защитник.

После этого он попросил суд прекратить производство по делу из-за отсутствия состава правонарушения.

Судья поинтересовалась у Вячеслава Слюсарева, какие у старшего лейтенанта полиции Татьяны Муриной могли быть основания для его оговора. Слюсарев предположил, что причиной могла быть видеозапись, которую он сделал во время задержания. По ней можно было сделать вывод о нарушении стажером закона о полиции — у того отсутствовал нагрудный знак, он не преставился. И Мурина, возможно, спровоцировала задержанного, чтобы удалить все записи с телефона.

— О каком оговоре может идти речь? Мы не оспариваем, что Слюсарев снимал в дежурной части. Мы не оспариваем, что Мурина требовала прекратить запись. Но у нас нет доказательств законности этих требований. Без нормы [законодательства] слова Муриной имели нулевую юридическую ценность, — сказал Мезак. Он напомнил, что Слюсарев является гражданским активистом и регулярно участвует в программах по общественному наблюдению за работой правоохранительных органов. — У человека, который сам стал жертвой полиции, был и личный, и общественный интерес — показать, как полиция на самом деле работает. Плевать им на законы, у них главное — слова Муриной и табличка без ссылки на приказ.

 

Обвинительная позиция

После этого судья стала спрашивать, почему письменные объяснения Слюсарев дал в 21:22, а первый инцидент с записью произошел в 21:58, хотя ранее заявлялось, что съемку он начал из-за того, что ему ничего не объяснили.

— У меня по временным промежуточкам не складывается, — заметила судья Татьяна Шишелова.

— Я очень рад, что суд выполняет функции прокурора, ведь у нас нет прокурора, — вместо Слюсарева ответил Мезак.

— Суд устанавливает юридически значимые по делу обстоятельства, — возразила судья.

— Юридически значимые обстоятельства должен сообщать административный орган. Доказательства вины должна представлять сторона обвинения. А когда суд начинает работать за сторону обвинения…

— У нас административный процесс.

— Ваша честь, вы, наверное, не знаете практику Европейского суда по правам человека на этот счет. Процесс по части 1 статьи 19.3 КоАП является уголовным по сути, и все гарантии распространяются на этот процесс, в частности, наличие стороны обвинения, которая должна выполнять свою функцию. Стороны обвинения я здесь не вижу, а вот суд начал заменять функции этой стороны и выпрашивает то, что ни один нормальный суд выпрашивать не будет. Нет стороны обвинения — гуляй, Вася. Оправдание и до свидания, — заявил Мезак.

Юрист сказал, что он и его доверитель больше не будут отвечать ни на какие вопросы.

— Все сомнения, проблемы — это проблемы стороны обвинения. Если суд хочет поработать за сторону обвинения, ну, как сказать, флаг в руки, он у вас за спиной, — сказал Эрнест Мезак, на что судья сделала ему замечание о необходимости соблюдения норм судебного заседания и недопустимости подобных реплик.

 

Отвод судье

Во время исследования материалов судья сказала, что в деле имеется информация о приказе начальника сыктывкарского управления МВД от 12 декабря 2017 года, согласно которому видеосъемку и аудиозапись в дежурной части можно вести только с разрешения. Эрнест Мезак попросил ознакомиться с этим документом, после чего заявил отвод судье:

— Этот документ еще раз свидетельствует, что суд стал собирать доказательства по делу. Тем самым я вынужден вам заявить отвод, потому что в отсутствии запроса от стороны обвинения собирать доказательства по делу — это, безусловно, ставит под сомнение независимость и беспристрастность суда.

Судья отклонила ходатайство об отводе, заявив, что у нее нет личной заинтересованности в исходе дела. Доводы о необъективности и предвзятости она посчитала необоснованными.

 

Приказ УМВД

Мезак напомнил, что правовой основой деятельности полиции являются Конституция России, нормы международного права, федеральные законы, нормативно-правовые акты президента и правительства России. По его словам, приказы УМВД по Сыктывкару правовую основу деятельности полиции не создают.

— Приказ не цитировался, выписка из него не вывешена, он официально не опубликован. Этот приказ имеет нулевую юридическую ценность, если он не основан на нормах вышестоящих [правовых актах] и связан с реализацией каких-либо полномочий, — заметил Эрнест Мезак.

 

Решение суда

Судья решила, что Вячеслав Слюсарев сознательно нарушил запрет на видеосъемку в помещении дежурной части, тем самым отказался исполнять законные требования работников полиции. Отсутствие протокола об административном задержании судья объяснила тем, что он не является доказательством виновности или невиновности, а только лишь процессуальным документом. Суд назначил активисту наказание в виде штрафа в размере 500 руб. Вячеслав Слюсарев заявил, что будет обжаловать это решение.