Министерство культуры VS археологическое наследие Валаама
На прошлой неделе интернет-журнал «7x7» опубликовал первую часть интервью карельских ученых — археолога Андрея Спиридонова и историка Олега Ярового — о проблемах сохранения памятников исторического, культурного, архитектурного и природного наследия Валаама. Разговор шел о том, что монастырское начальство намеренно мифологизирует монастырскую историю Валаама, игнорирует и отрицает неудобные для него научные факты и замалчивает то, что основателем первого монастыря на острове был преподобный Ефрем Перекомский. Исследователи считают, что нынешнее монастырское начальство не чтит собственно монастырскую историю, от него невозможно ожидать уважения к многочисленным памятникам светской истории уникальной исторической территории и соблюдения светских законов, обязывающих эти памятники сохранять. По их мнению, светские власти, региональные и федеральные, требовать этого от монастыря должны, а они не только не требуют соблюдения законов, но и сами не всегда им следуют. Результат — утрата многих ценных объектов и даже комплексов памятников, например археологического наследия. Об этом — во второй части интервью.
— Во время беседы у меня создалось впечатление, что вся монастырская история и современное состояние дел в монастыре — это один большой миф, который грамотно используется монастырским руководством: чего ни коснись, все какое-то неправильное... Это такая традиция своеобразного использования фактов или просто мифология?
Андрей СПИРИДОНОВ: Есть некое противопоставление: есть церковная традиция, коротко говоря, мифологическая, и есть традиция светская, научно-историческая. В юридическом ключе противопоставление оборачивается проблемой соблюдения церковными институтами светского законодательства. Монастырь — это юридическое лицо, действующее в рамках закона Российской Федерации. Родилась эта тема — «Как исполняется закон?» — из пожара в Зимней гостинице 1 мая 2016 года. После пожара мы встретились с Олегом Аркадьевичем [Яровым] и зачем-то открыли список объектов культурного наследия Карелии, опубликованный на сайте Министерства культуры Карелии. И от того, что увидели по Валааму, зашевелились волосы на голове! После этого я сделал справку для рабочей группы Заксобрания Карелии об объектах археологического наследия, потому что их просто не оказалось в списке Минкульта!
Открыли список объектов культурного наследия Карелии, опубликованный на сайте Министерства культуры Карелии. От того, что увидели по Валааму, зашевелились волосы на голове!
— В этот список входит что? Архитектурное наследие, археологическое наследие?
А. СПИРИДОНОВ: Да, в списке представлено все: археология, архитектура, памятники и так далее. Несмотря на то, что больше четверти века прошло с начала моих раскопок, я сделал справку по выявленным на сегодня объектам археологического наследия на Валааме. Далее, мы взяли на себя труд посмотреть внимательно, что вообще отнесено министерством культуры к выявленным объектам культурного наследия на Валааме. Все это представлено в виде таблиц, Олег расскажет.
Олег ЯРОВОЙ: Археологического наследия Валаама в списке министерства нет!
А. СПИРИДОНОВ: Во-от! Об этом я и говорю! Там фигурирует только один памятник, селище Кууконлахти, выявленное в 1984 году археологом Григорием Александровичем Панкрушевым, завсектором археологии Института языка, литературы и истории тогда еще филиала Академии наук СССР, и внесенное в охранный список в 1994 году.
— Вы пытались узнать, как так получилось?
А. СПИРИДОНОВ: Да, я пообщался с Министерством культуры Карелии. Задал именно этот вопрос: как же так получилось, что в Валаамском списке вообще нет памятников археологии, выявленных, в том числе мной, и исследованных в конце 1980-х — начале 2000-х годов? По телефону получил грубый ответ: дескать, а вы подавали заявку [на включение объектов в список]? Со времен моих раскопок прошло 30 лет, я, конечно, не помню деталей. Впрочем, могу доказать, что подавал: хотя бы тем, что в том же министерском списке объектов есть памятники, открытые мною в том же 1987 году, только в Медвежьегорском районе Карелии.
— Как это объясняют в министерстве?
А. СПИРИДОНОВ: Никак. Я даже сходил в министерство культуры и сказал: надо что-то делать, ведь проводились исследования [археологические раскопки], причем не только я копал на Валааме, там копал ленинградский археолог Пётр Егорович Сорокин из Института истории материальной культуры РАН. Мне сказали в министерстве: пишите нам письмо. Я написал. Вот копия письма министру культуры Алексею Лесонену от 31 октября 2016 года [есть в распоряжении редакции]. Я предложил включить объекты археологического наследия на Валааме в реестр выявленных памятников, а в качестве первоочередной меры включить туда так называемую Центральную усадьбу монастыря (где не только мои раскопы были, но и раскоп Сорокина) в соответствии с Федеральным законом № 73 «Об объектах курного наследия...». Предоставил описание и географические координаты — все, что предусмотрено законом ФЗ-73 и его предшественником, законом «Об охране памятников», действовавшим в советское время. В приложении к письму сделал краткое описание этого памятника археологии, географические координаты, иллюстрации: планы мои и Сорокина, фотографии раскопов и находок. Но я не получил ответа от министерства! Хотя, вообще-то, есть федеральное законодательство о письмах и обращениях граждан, и чиновник был обязан в тридцатидневный срок мне ответить.
«Выявленные находки, вероятно, и являются остатками первоначального монастыря, упоминаемого в сказании», сообщал в 2003 году на валаамской конференции археолог Петр Сорокин.
— Вы об этом сообщили в прокуратуру? Думаю, после этого вам бы пришел ответ.
А. СПИРИДОНОВ: Я написал руководителю администрации главы республики Анатолию Моисееву [ушедшему со своего поста в апреле 2017 года, после смены губернатора], что я много раз подавал сведения об объектах археологического наследия. Речь идет не только о Валааме, а и о других районах нашей республики, но валаамские памятники так и остаются не включенными в охранные списки! Моисеев дал мне ответ [документ есть в распоряжении редакции], сославшись на данные, запрошенные и полученные им из Минкульта. Если вчитаться — бред... Смысл такой, что мы, органы власти, не исполняем федеральные законы, потому что мы их и раньше, по крайней мере, последние года два, не исполняли...
О. ЯРОВОЙ: Самое дикое, что памятники археологии, открытые на Валааме Андреем Михайловичем [Спиридоновым], внесены в Каталог памятников, изданный сектором археологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН в 2007 году.
— То есть у министерства при желании есть вся необходимая информация об этих объектах?
А. СПИРИДОНОВ: Именно. А все их дальнейшие действия при получении подобного рода информации, обращений расписаны пошагово в статье 16 того самого федерального закона.
— Вы так негативно отзываетесь о действиях, точнее бездействии, министерства, — это не только потому, что ваше научное самолюбие ущемляют? Есть реальные проблемы для этого самого археологического наследия? В чем они проявляются?
О. ЯРОВОЙ: Последствия для объектов археологического валаамского наследия, не поставленных на государственную охрану за последние 30 лет, должны быть весьма печальными. Строительные работы и благоустройство территории, которую проводил монастырь, — экскаваторы ведь всю Центральную усадьбу перекапывали, — как теперь оказывается, проводились, во-первых, без установления охранных зон памятника археологии и, во-вторых, без законного контроля со стороны уполномоченного органа, то есть Министерства культуры Карелии, ну и без какой-либо проектной документации. Мы узнали об этом год назад, после пожара, случайно заглянув в список Минкульта. Утраты от 30-летнего варварского разрушения памятников, без сомнения, должны быть огромными: все перекопано на большой площади, то есть фактически уничтожено. И если монастырское начальство может говорить о незнании законов, хотя у них там целая служба юридическая, то министерству ссылаться не на что.
Утраты от 30-летнего варварского разрушения памятников, без сомнения, должны быть огромными: все перекопано на большой площади, то есть фактически уничтожено
А. СПИРИДОНОВ: Перефразируя известную поговорку «Нет человека — нет проблемы»: нет в списках объектов культурного наследия — нет проблемы, и ничего не подлежит охране.
— А как должно охраняться? Я помню прекрасно раскоп 1990 года, хотя мне тогда было 9 лет. Вот он на фотографии. И когда я ходил по острову последний раз, вспоминал: вот здесь мы копали, а теперь тут какие-то постройки. Их же не было?
А. СПИРИДОНОВ: Нет, не было.
— А теперь там туалет...
А. СПИРИДОНОВ: Вот-вот... Можно с уверенностью предположить, что на этом месте разрушен культурный слой, в том числе средневековый, связанный с первоначальным монастырем. Культурный слой и у меня, и у Сорокина выявлен был в пределах внешнего каре построек на Центральной усадьбе.
— Что там было найдено конкретно?
А. СПИРИДОНОВ: Большая часть культурных напластований на усадьбе связана с интенсивным каменным строительством конца XVIII — начала XIX века. Под этими поздними напластованиями выявлен культурный слой мощностью до 40 см в депрессиях скалы, который датирован позднесредневековым временем. То есть XV век там гарантирован, XIV век под вопросом. За это я могу ручаться как профессионал.
— Я опять же с вопросом от обычного читателя: что в этом ценного и как это должно охраняться? Это как в Риме или Помпеях, только карельского масштаба?
А. СПИРИДОНОВ: Вроде того. Это объект археологического наследия. Дает важные представления о том, что здесь люди в древности делали, как жили, даже кто они, эти люди. Материалы раскопок сохранились. Фотографии находок есть, посмотрите [фото ниже]. А охрана подразумевает прежде всего оповещение собственника и пользователя участка территории об этом факте. В нашем случае — это Валаамский монастырь. Это раз. С момента постановки на учет и включения в реестр — на это отводится 60 дней — любые работы с землей и фундаментами зданий на территории памятника ставятся под контроль уполномоченного правительственного органа. В нашем случае — министерства культуры. Это два. Устанавливаются границы, обозначается охранная зона вокруг памятника. В нашем случае — это территория Центральной усадьбы в пределах внешнего каре. Это три. По мере необходимости строительных работ в органы охраны памятников должна быть представлена на согласование проектная документация, и в этом проекте должен быть раздел по мерам по охране объекта наследия. Это предписано законом.
— Как это на практике работает? И работает ли?
О. ЯРОВОЙ: Действие федерального закона № 73 в прошлом году наглядно демонстрировалось по телевидению в связи со строительством моста в Крым. Там прежде строителей шли археологи, и было открыто много ценных памятников археологии как доисторических, так и нового времени. Часто показывают археологические работы на месте старинных монастырей в Московском Кремле, президент страны осматривает музеефицированные раскопы, а показывает ему все это директор Института археологии РАН академик Николай Макаров.
А. СПИРИДОНОВ: Он, кстати, тоже участвовал (еще младшим научным сотрудником) в нашей Валаамской конференции 1991 года. Везде, даже в самых далеких местах, действует ФЗ-73. Но оказывается, что Валаам — это особая территория, такое Зазеркалье, где законы не действуют, «глушатся»... Или мы просто наблюдаем карельскую культурную политику двойных стандартов?
Валаам — это особая территория, такое Зазеркалье, где законы не действуют, «глушатся»... Или мы просто наблюдаем карельскую культурную политику двойных стандартов?
— Ну вот туалет построили на месте раскопа, это нанесло ущерб?
О. ЯРОВОЙ: Хороший вопрос. Конечно! Ради выгребной ямы выбрали весь культурный слой с предметами и выбросили куда-то. Напомню, что с другой стороны туалета в раскопе открылась каменная кладка. Основание стены старинного монастыря. Можно только представить, что уничтожили строители монастырского туалета.
Ради выгребной ямы выбрали весь культурный слой с предметами и выбросили куда-то. Можно только представить, что уничтожили строители монастырского туалета
А. СПИРИДОНОВ: Если бы были соблюдены предусмотренные законом процедуры, проект строительства туалета на Центральной усадьбе не мог бы быть согласован Минкультом.
— Что-то еще из вероятных потерь можете вспомнить?
О. ЯРОВОЙ: Много и результативно копал Пётр Сорокин, в том числе во внутреннем дворе монастыря, так называемое внутреннее каре. Я присутствовал на его раскопах. Там были найдены исключительно интересные вещи. Где они, что с ними стало, я не знаю. Я помню вскрытые мощные следы пожара, обугленная богослужебная книга, застежка от книги. И много чего еще там было. Но в министерских списках нет ни памятников от Андрея Михайловича, ни от Петра Егоровича Сорокина, ни во внутреннем или внешнем каре, ни в других местах на архипелаге.
— Во внутреннем каре, если я правильно помню, брусчатка аккуратненькая сейчас...
А. СПИРИДОНОВ: Мне известно, что там был снят слой почвы вокруг собора перед настилом брусчатки. Какой, как — этого никто не знает. Поскольку это не было поставлено на охрану, то снимали как хотели. Срыли, вероятно, и средневековый культурный слой.
О. ЯРОВОЙ: Согласно ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия...» такое разрушение памятника считается преступлением. Так и записано: «Преступление».
А. СПИРИДОНОВ: Вопрос — чье? Монастырь ничего не нарушил.
О. ЯРОВОЙ: Я говорю о чиновниках, которые не обеспечили законные меры охраны!
А. СПИРИДОНОВ: Это уголовная статья.
О. ЯРОВОЙ: Именно. Это преступление.
А. СПИРИДОНОВ: Да, это есть в уголовном кодексе. Я работал в 1987 и 1990 годах по заявке Валаамского музея-заповедника. Пётр Сорокин в 1989 и 1991 годах копал в рамках работ по восстановлению монастырских объектов по заявке Министерства культуры Карелии. А позиция министерства сегодня: «Вы же не обращались...».
— А такая позиция министерства — это от нежелания что-то делать, выполнять закон, или просто лень? Или это какое-то особое отношение к Валааму? Как по-вашему?
О. ЯРОВОЙ: Вот такая странная избирательность: в других районах ставят памятники на учет, а на Валааме не ставят. Наводит на мысль о намеренном сокрытии объектов наследия и непризнании их в качестве памятника. А это, повторюсь, уже преступление.
А. СПИРИДОНОВ: Министерство культуры Карелии теперь вообще не реагирует на мои законные просьбы и требования, хотя федеральный закон обязывает и предписывает совершенно определенные действия.
— Моисеев поясняет в письме к вам, что памятники все же были включены в список объектов культурного наследия после вашего обращения.
А. СПИРИДОНОВ: А теперь давайте посмотрим список. В опубликованном на сайте списке памятников объектов так и нет.
В списке объектов культурного наследия на территории Сортавальского поселения действительно значатся только пять памятников археологии. Ни одного памятника, указанного в академическом каталоге и описанного Андреем Спиридоновым в обращении к министру культуры в 2016 году, в списке нет.