— Сколько у меня было начальников, все как один дружно не любят, когда сотрудники уходят на больничный. А если кто-то узнает, что есть хроническое заболевание, то это повлечет за собой некоторые санкции. Тем более, диабет такое заболевание, о котором люди мало знают, потому что никто, как правило, это не афиширует. Все думают: одно дело, если просто есть какая-то проблема и ее можно скорректировать диетой или образом жизни. Другое дело, если человек принимает таблетки. Ну а если уколы, — это край и последняя стадия. Хотя вся проблема только в том, что в желудке инсулин не усваивается и требуются инъекции. Это просто способ принятия лекарства, — говорит Елена [имя изменено]. Героиня материала попросила не указывать ее персональные данные из-за возможных проблем на работе.

 

Подмена

Случай Елены, скорее, исключительный. С диабетом она живет 18 лет, у нее первая стадия (та самая, которая требует уколов). Поначалу ей прописали датский препарат, но отменили из-за сильного неприятия одного из компонентов. Потом перевели на американский «Хумулин». Сейчас его производят совместно с Россией — к нам привозят сырье и фасуют. Лекарство Елене подошло идеально. Так, что она родила здорового ребенка без инсулиновой помпы [специального устройства, которое автоматически подает инсулин в организм во время родов].

 

 

В феврале 2017-го Елена пришла в поликлинику за очередной порцией препарата.

— Я пришла, как обычно, выписывать рецепт. В рецепте никаких изменений не было, по-прежнему было указано: инсулин, действующее вещество «изофан». В книжке, в «инвалидке», как я ее называю, написано название препарата: «Хумулин». Подаю в окошечко аптеки рецепт со всеми печатями и эту самую книжку, в которой должны сделать запись о том, какой мне выдали препарат, и должна стоять моя подпись. Провизор видит, что это «Хумулин», его он мне и должен выдать. Но вместо этого я получаю коробочку с надписью «Ринсулин», — рассказывает Елена.

Биологические препараты нельзя тасовать, как лекарства от головной боли или витамины. Инсулин нужно менять в стационаре или как минимум под наблюдением врача — он встраивается практически во все процессы организма. А для перевода пациента с одного биологического препарата на другой нужны веские основания: плохо снижается сахар, аллергическая реакция. Кто-то должен нести ответственность за смену лекарства у пациента — Елене же просто выдали препарат в окошке. Брать его она не захотела.

— Говорю: «Это что?». Провизор отвечает: «Это то, что вам требуется». Я говорю: «Нет, это не „Хумулин“». Она мне говорит: «Это теперь такой „Хумулин“». Я говорю: «Это не „Хумулин“. На „Хумулине“ написано „Хумулин“. Могу коробку показать. Здесь на коробке указано: „Ринсулин“». Провизор: «Девушка, не задерживайте, если вам не нравится, могу выдать „Инсуман“». Я говорю: «Нет, это не те препараты, которые мне нужны, рисковать я не хочу».

Елена все-таки взяла лекарство и поставила свою подпись в карточке инвалида.

 

 

 
 
 

 

Другие пациенты в подобных случаях по незнанию или легкомыслию уходят со словами: «А, это теперь такой инсулин? Ну ладно», — рассказывает Елена. Она же пошла к своему врачу-эндокринологу. Та выслушала, сказала: «Не переживайте», — и добавила, что «Хумулина» больше нет, когда он будет — неизвестно, потому что есть приказ о переводе всех на препараты российского производства.

— Детей не трогают. Самая беспокойная часть населения из этого процесса выключена: это мамы, которые всех поднимут на вилы и разнесут все на своем пути. Те, кто вновь диагностирован, им без разницы, с чего начинать. А всех остальных зачем трогать? Если я на этом инсулине живу, живу нормально, и оснований переводить меня на другой препарат нет? Я сказала, что с завтрашнего дня пойду задавать вопросы. Вечером она мне перезвонила и сказала, что обсудила вопрос с завполиклиникой, с клиническим фармакологом, что, действительно, я имею право получать то, что мне нужно, и мне готовы выдать последнюю пачку «Хумулина» из запаса клинического фармаколога. Я ее на следующий день получила, — говорит Елена.

По словам врачей, она имеет право принимать тот препарат, который ей подходит. И специально для нее они якобы могут закупать «Хумулин» — но в условиях импортозамещения выйдет ли кто-нибудь на аукцион по закупке американского препарата? Запаса, который выдали в поликлинике, Елене хватит на месяц. Первые месяцы семья Елены сможет закупать лекарство за границей или в аптеках за свой счет, но что будет потом?

 

Приказ

Елена попыталась найти отзывы о препарате «Ринсулин» на специализированных форумах. Диабетики охотно делятся информацией о лекарствах, но о российском препарате упоминаний мало. Только официальные данные: сколько клиник приняло участие в испытании, результаты использования препарата, явный гипогликемический эффект и тому подобное.

— На самом крупном форуме я нашла только один отзыв от 2015 года. Человек дал свое согласие перейти с «Хумулина» на «Ринсулин», и ему не помогает. Сахара гуляют во все стороны и, если он делает подколку [дополнительная доза инсулина, которую делают при стрессе или употреблении сахаросодержащих продуктов] «Ринсулином», эффект практически нулевой, а если остатками «Хумулина», эффект нормальный. Еще один отзыв был нейтральным: «Ну перешла и перешла, без особых последствий». И еще один (как ветеран диабета, скажу, что диабетик такого не напишет): «Я пробовала такой, пробовала сякой, „Ринсулин“ такой же, как и все остальные». А как пробовала такой и сякой, если тебе эндокринолог подбирает препарат индивидуально? Это не в аптеку прийти и аналог какой-нибудь вместо но-шпы купить, — говорит Елена.

Интернет-журнал «7x7» обратился с официальным запросом в Министерство здравоохранения Республики Карелия и задал вопросы: почему пациентов переводят на другое лекарство, появится ли в аптеках «Хумулин» и что это за приказ, по которому людей переводят на отечественный препарат? Ответили, как водится, не на все. Однако приказ, как следует из ответа, действительно существует. Точнее — постановление: в ноябре 2015 года российское правительство приняло постановление № 1289 «Об ограничениях и условиях допуска происходящих из иностранных государств лекарственных препаратов…».

 

 

 
 
 

 

Из текста следует, что поставщик должен предлагать лекарства из стран Евразийского экономического союза — никаких иностранных препаратов. В заявке заказчик должен указывать только так называемые международные непатентованные наименования лекарств — обычно их указывает в рецепте врач. В случае с «Хумулином» и «Ринсулином», в зависимости от принципа действия это либо инсулин растворимый, либо инсулин-изофан.

В виде исключения патентованное название лекарства может быть указано в заявке, если оно включено в некий перечень. Как следует из ответа Федеральной антимонопольной службы депутатам Курской областной думы, в этот перечень попадают незаменяемые препараты. То есть те, которые не имеют аналогов. В отличие, например, от «Хумулина» — в его случае комиссия уверена, что препарат можно заменить. Например, «Ринсулином».

 

 
 
 

 

Таким образом, врачи могут сколько угодно говорить, что для Елены могут закупить «Хумулин», но по закону победителем будет поставщик с наименьшей ценой из Евразийского союза. А это, скорее всего, будет отечественный «Ринсулин Р» или «Ринсулин НПХ». Потребовать в заявке «Хумулин» невозможно. Но есть исключения.

 

По всей России

С заменой препаратов сталкиваются не только жители Карелии.

Полина Мосенц живет в маленьком городе Хадыженск в Краснодарском крае. У нее сахарный диабет первого типа. Полина 19 лет принимала «Актрапид» и «Протофан» — это зарубежные лекарства, но недавно производитель открыл завод в России. В феврале врач решил выдать ей «Лантус».

— Я, может, и не против перейти на другие инсулины, но это явно не «росинсулин» [народное название инсулина российского производства]. Дело в том, что врач просто ставит перед фактом: берите, что даем, и идите сами себе колите. Я же за перевод и подбор дозировок только в стационаре. Стационара ни в городе, ни в районе у нас нет, только ехать в краевой, в Краснодар. Никто и не предлагает туда ехать. Врач просто молчит, — говорит Полина.

Она позвонила на горячую линию местного Минздрава и оставила жалобу. Безрезультатно.

— Позиция врача: я какой вам выпишу, такой и колите. Дали рецепт на «Лантус»: езжайте в Апшеронск, получите такой хороший инсулин. Я не буду его колоть сама, я не знаю, как его рассчитывать, и подбор дозировок осуществляется в под контролем врача и анализов. Написали отказ от рецепта, — рассказывает женщина.

Тогда ей выдали нужные препараты из старых запасов, но в марте снова стали предлагать российский. Принимать его Полина боится.

— Конечно, боюсь, это же не просто витаминка, тем более, я знаю реакцию своего организма на свои инсулины: на «Актрапид» и «Протофан», знаю, как пересчитать, какая доза на что, при болезни, при стрессе, и основные дозы подбирали эндокринологи в стационаре в Краснодаре под строгим контролем сахара в крови. Звонила краевому внештатному эндокринологу две недели — не дозвонилась. И врач постоянно говорит: «Все взяли! Одни вы не такие!». Хотя я знаю, что не одни. Но, конечно, многие люди просто молча взяли. В Барнауле у подруги папа болеет, такая же ситуация: были «Хумулины», дали молча «росинсулин», — говорит Полина.

 

 
 
 

 

Диабетики из других регионов России активно обсуждают проблему в соцсетях.

В паблике во «ВКонтакте» «Сахарный диабет» пользователи задают вопрос: «Санкт-Петербург, кто-нибудь уже получал „Туджео“? Есть отличия от „Лантуса“? Или только дозировка?».

Ответ: «Была на „Туджео“, вернулась на „Лантус“. На „Туджео“ дозы выше были на пять единиц. Но, думаю, это индивидуально, так что начинайте с той дозы, которая была на „Лантусе“, дальше корректируйте при необходимости. Вводится „Туджео“ легче, чем „Лантус“, нет дискомфортных ощущений. Но самый главный косяк не в том: если не выдают „Лантус“, то его можно приобрести в любой аптеке, а вот „Туджео“ у нас в городе нет вообще в продаже, поэтому если вовремя не получить, то либо обратно на „Лантус“, либо — никак! Самая близкая точка продажи „Туджео“ от нас — в Москве, а это 100 км в одну сторону. Не советую на него переходить, если в вашем городе та же ситуация».

На многочисленных форумах диабетики из разных регионов России тоже пишут про замену препаратов. Например, на крупнейшем диа-форуме есть даже отдельная тема: «„Ринсулин“ — что это?».

«У нас, похоже, эндокринолог чересчур скрытный: молча выдал „Ринсулин“, ни слова, ни полслова! Я спрашиваю у сына, что он сказал или расписал, как и что? А сын говорит: ничего не сказал», — пишет пользователь Sibill из Свердловской области.

«Недели две назад я в очередной раз пошел получать инсулин. Мне второй раз начали рассказывать, как все плохо, и что „Хумулина“ на всех не хватит, и что импортозамещение, и вообще надо верить в российскую науку и промышленность. Как сладко пела эта эндокринологичка, вы бы видели. Не знаю, почему, но я решил дать шанс нашей, отечественной продукции, и дал свое согласие на перевод с „Хумулина Р“ на такой же „Ринсулин“. Следует отметить, я заранее, что называется, чувствовал, ничего хорошего из этой затеи не получится. Так и случилось…» — пишет пользователь Уолл на том же форуме.

«Здравствуйте. Сегодня получила сей „чудо“-препарат в аптеке вместо „Хумулина Р“, который всегда получала до последнего времени. Информации по нему мало, аптекарша стала заверять, что это взаимозаменяемый препарат. Почитала тред, понимаю, что брешет тетя. Что теперь делать с этой коробкой — не знаю. Продавать, что ли? Или поехать на склад и ругаться, выбивать свой препарат? Если не „Хумулин“, то хотя бы „Инсуман“», — пишет пользователь с ником Хумулинщица.

«Меня тоже перевели с „Протафана“ и „Актрапида“ на „Ринсулины“, эффект тот же, как описывал Уолл. Тенденция к снижению эффективности поддержания нормы глюкозы в крови подтвердилась молниеносно. Сахар с ними начал зашкаливать до 25. Меня хватило на три дня. Я вернулся к „Протафану“ и „Актрапиду“. Буду переходить на другой инсулин, выхода нет. Хочу попробовать „Лантус“ с „Хумалогом“», — пишет volniy-s.

«Пришел за рецептом к эндокринологу, она мне сказала, что импортного инсулина нет, надо переводить на российский биоинсулин! Говорят, что надо ложиться в больницу на корректировку! Честно, я в шоке. Пользуюсь более пяти лет „Хумалогом“/„Лантусом“. Кто с этим сталкивался и что мне делать?» — спрашивает kif.

Скорее всего, это не последняя запись. Эксперимент по внедрению российских препаратов продолжается. И не всегда предсказуемо.

 

Вопреки логике

Сергей Веселов из Мурманска общается с диабетиками из других регионов России: лекарства, говорит он, меняют по-разному. Ему вдруг заменили российский «Лантус» на немецкий «Туджео». И тот, и другой: инсулин-гларгин.

Мурманский Минздрав в ответ на запрос «7x7» пояснил, что инсулин они тоже закупают, опираясь на постановление № 1289, в котором есть еще один нюанс: запрет на иностранные препараты действует, если на аукцион вышли не меньше двух поставщиков, один из которых предлагает лекарство зарубежного производителя. В случае с «Туджео» была подана только одна заявка (здесь постановление перестает действовать), и в мурманские поликлиники попал зарубежный препарат.

Правда, Минздрав Мурманской области в своем ответе на запрос указал неверный номер закупки инсулин-гларгина от 27 февраля 2017 года — это аукцион на «Поставку реактивов и расходного материала для отделения лучевой диагностики». Возможно, по ошибке.

Нужные закупки мы нашли сами. В феврале их было две: примерно на 12 млн руб. и 2 млн руб. соответственно. В обоих случаях аукцион на поставку «Туджео» выиграл единственный санкт-петербургский поставщик: Непубличное акционерное общество «Медико-Фармацевтическая компания Северо-Запад». Примечательно, что суммы закупок российского «Лантуса» Минздравом Мурманской области в том же месяце не превышают 140 тыс. руб.

 

 

 
 
 

 

И все-таки «Лантус» Минздрав закупал. И не только в феврале — еще одна закупка была в марте. Но Сергею Веселову в поликлинике выписали рецепт и сказали: «Обратите внимание на дозировку». В рецепте было указано непатентованное наименование: инсулин-гларгин. Он позвонил в пункт выдачи льготных рецептов, где подтвердили: пациентам теперь выдают аналог. Сергей снова пошел в поликлинику.

— Я говорю: «Аналог — понятие растяжимое. Насколько мне известно, это другой препарат, его действие может быть другим. Как мой организм среагирует на него?». На что мне просто сказали: «Если вам что-то не нравится, пишите отказ от инсулина и выйдите из кабинета». Говорю: «Понял». Обратился к заместителю главного врача, он был шокирован, сказал, что медсестра просто несильно мотивирована в плане зарплаты и рассказывать диабетику о том, что это за препарат, у нее просто не было желания. В итоге от заместителя главного врача я услышал, что это за препарат. Но меня все равно удивило, как это так, ввод нового препарата без консультации, без присмотра? Просто: не переживайте — и все, — говорит Сергей.

 

 

За невнимательность наказали медсестру. У Сергея пока остался запас старого препарата. На новый он еще не перешел — боится.

— Боюсь почему? Я общаюсь с диабетиками из разных городов, интересуюсь, у кого что. У одного сахара настолько низкие, что ему каждый день плохо. Начинали колоть так же, как им врач говорил, столько же единиц. Другие говорят, что мы не можем избавиться от сахаров: 20, 21, это очень плохой показатель. То есть у всех организм реагирует по-разному. Это уже говорит о том, что все не так просто: взял, вколол ту же самую дозу и радуйся. Тем более, у нового препарата, у него действие длиннее, по-моему, на шесть часов. Я поэтому не перехожу и переживаю. В соцсетях и на форумах все друг у друга спрашивают: как у тебя, как самочувствие? Одни говорят: зря я вообще перешел, потому что теперь неконтролируемый сахар в крови, соответственно, больше расходников на контроль уровня глюкозы, — рассказал Сергей.

Боится переходить на новый препарат и Елена. Но запасы провизоров и врачей в поликлиниках не безграничны. Она нашла аптеку в Москве, которая работает с поставщиком «Хумулина» напрямую. Годовой запас препарата ей обойдется в 20 тыс. руб. Главное, чтобы поставщик теперь не ушел из страны насовсем. А так, похоже, выбор небольшой: бери, что дают, и иди.

Как показывает мурманский пример, вариант есть: на аукцион может выйти один поставщик, и с ним заключат контракт, даже если он предложит зарубежный препарат.