В Сыктывкаре состоялась очередная экскурсия «Пешком по Усть-Сысольску». На этот раз она была посвящена философу, этнографу и писателю Каллистрату Жакову. Ее провела хранитель музея, расположенного в школе № 24 в Давпоне, Антонида Есева [большая часть текста — ее рассказ]. Иногда в беседу включался историк Михаил Рогачёв, принимавший участие в исследовании наследия философа в Риге. Большая часть экскурсии прошла в музее, где Антонида Есева прочла часовую лекцию о жизни Каллистрата Жакова. Затем группа слушателей прогулялась к месту, где, предположительно, находится дом, в котором философ родился и провел детство.
О поисках дома Жакова
— Мы искали дом, где родился Каллистрат Фалалеевич Жаков, и его родственников [в начале 2000-х годов]. Мы тогда еще не знали, что прямых родственников не только в Сыктывкаре, но и вообще в Коми у него нет. Мы ходили по Давпону, встречались с людьми, а по тем временам у каждого дома была собака злая, вход был воспрещен. Месторасположение дома — до сих пор загадка. Очень плотно над этим вопросом работала Митюшева Надежда Алексеевна. Она по архивным документам доказала, что дом № 41 [по улице Давпонской] был родовым домом Каллистрата Жакова. Но в своей автобиографической книге «Под шум северного ветра» в рассказе «Жизнь Фалалея» (а Фалалей — это его отец) тоже описывается родной дом Жакова. И по описанию получается, что этот дом № 41 не совсем правильный. Напротив старенький дом, возможно, был жаковским. Жаков вспоминает, что, когда он подходил к дому, четыре окна ласково смотрели на него и два окна на чердаке улыбались.
Это был взлет его профессорской деятельности, он познакомился с Владимиром Михайловичем Бехтеревым, основоположником психоневрологического института в Санкт-Петербурге. Каллистрат Жаков там работал и был не только преподавателем, но и действительным членом совета института. Вроде бы все у него складывается удачно, но ему этого всего было мало. Он искал какую-то истину, чего-то еще хотел добиться и переживал за зырянский народ, за народ Севера, за русский народ, за то, как теряется связь с природой. Он хотел создать всемирную сказку.
Философия Жакова
Наверняка среди всех современных философов мира Жаков остался последним философом, который создал свое учение. И этот его лимитизм многие не понимали, не принимали и даже смеялись. Если перевести с латинского, «лимит» — значит «предел». Он создал 18 правил жизни по лимитизму, я детям их читаю и всегда говорю: как думаете, ребята, вот эти правила жизни по лимитизму, они актуальны в наше время? Бывают очень жаркие споры, особенно у старшеклассников.
В Прибалтике расцветает его философия, там открывается два общества лимитистов. 20 января 1926 года он умер, и провожали его очень многие, много учеников у него было. Все-таки Жаков был прав, когда он писал: «Я верю, что рано или поздно братья-северяне все-таки вспомнят добрым словом своего земляка».
Личная жизнь
Глафира Никоноровна Жакова [первая жена] до конца своей жизни хранила в своей петербургской квартире архив Каллистрата Жакова. Она погибла в блокаду Ленинграда, умерла от голода. Потом в квартире оставался ее племянник, которого тяжелая жизнь заставила сжечь рукописи и даже стол Каллистрата Жакова. Вторая жена Алида Каролина Приеде, латышка, когда прочитала книгу Жакова «Сквозь строй жизни», загорелась желанием поехать в Санкт-Петербург и познакомиться с автором. Отец и брат не разрешали ей уехать, и она одолжила денег на дорогу у служанки. В Санкт-Петербурге на Черняевских курсах она познакомилась и с Жаковым, и с его женой. Но жить ей было не на что, и Глафира Никоноровна пригласила молодую Алиду к себе в дом домашней учительницей [сына] Вадима. К этому времени Каллистрат Фалалеевич был тяжело болен, и Алида Каролина предложила поехать с ней в Латвию на лечение. И вот у Жакова семья первая распалась.
Отношение Жакова к революции в России
Уже живя там, в Прибалтике, он написал открытое письмо Владимиру Ильичу Ленину с предложением покаяться перед народом. Он не поддерживал революцию, считал это преступлением. После этого письма он уже не мог вернуться в Россию.
О Жакове в истории Латвии
Михаил Рогачёв рассказал о том, как к Жакову относились за границей:
— Жаков действительно не любил Ригу, ему там было тяжело. Но ведь он там был очень популярен, общество лимитистов было сильным. Янис Чаксте, первый президент Латвии, пользовался огромным авторитетом, можно сказать, был отцом государственности. И вот он знал Жакова. Маленькое открытие мы сделали у меня на кухне. Два исследователя — [ученый-литературовед Владимир] Дёмин и [журналист Леонид] Лыткин целыми днями колесили по Риге. Мы сидели на кухне в коммуналке в центре Риги, пили чай и говорили о Жакове. Входит мой сосед латыш Янис, преподаватель университета, философ. «Простите, — говорит он, — вы говорите о Жакове? У меня даже есть упоминание его в книге». Я вам скажу, какая это книга — национальная латвийская энциклопедия, изданная до [Второй мировой] войны.
После смерти приключения Каллистрата Жакова не закончились. На третий день после похорон последователи его философского учения выкопали тело из могилы, намереваясь забальзамировать его и поместить в подобие мавзолея. Однако осуществить эти планы им не удалось, и тело философа все же было захоронено на том же кладбище. В 1990 году прах Каллистрата Жакова перезахоронили на городском кладбище Сыктывкара.