На пресс-конференции 12 декабря заместитель начальника Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) Валерий Максименко обвинил правозащитников, которые посещали Ильдара Дадина в ИК-7 в Сегеже (Республика Карелия) в непрофессионализме. Он заявил, что Игорь Каляпин, Павел Чиков и Валерий Борщев в адрес ФСИН предъявляют «голословные обвинения» после того, как не смогли найти реальных нарушений в карельском исправительном учреждении. На следующий день правозащитники публично обвинили Максименко во лжи.

 

Предыстория конфликта

8 декабря президент России Владимир Путин встретился с Советом по правам человека (СПЧ). Правозащитник, глава Комитета по противодействию пыткам Игорь Каляпин рассказал президенту об издевательствах в некоторых колониях и о внутренних указах ФСИН (с пометкой «для служебного пользования»), которые препятствуют работе Общественной наблюдательной комиссии (ОНК).

В качестве примера Каляпин привел исправительную колонию № 7 (ИК-7) в Сегеже, где отбывал наказание Ильдар Дадин. По словам Каляпина, правозащитники столкнулись с рядом трудностей, например, им не дали ознакомиться с личным делом Дадина и не разрешили пронести диктофон. В ответ на обращение Каляпина Владимир Путин пообещал дать поручение провести инвентаризацию внутренних распоряжений во ФСИН России.

 

В чем Максименко обвиняет правозащитников

На пресс-конференции 12 декабря замначальника ФСИН России, генерал-майор внутренней службы Валерий Максименко заявил, что обвинения в сторону его ведомства были следствием «богатой фантазии Каляпина», поскольку приказов, которые затрудняют работу правозащитников, во ФСИН просто не существует, а ведомство всегда нацелено на сотрудничество. Максименко добавил, что администрация колонии не обязана была пускать членов СПЧ Игоря Каляпина, Павла Чикова и члена московской Общественной наблюдательной комиссии Валерия Борщева, но из-за резонанса вокруг Ильдара Дадина руководство ФСИН пошло им навстречу и обратилось с просьбой найти нарушения в колонии.

— И что получается: два дня указанные господа смотрели, изучали, искали — и ничего не нашли, абсолютно ни единого факта. И тогда начались придумки и домыслы, какие-то голословные обвинения. То Каляпин заявляет, что ему не дали пронести диктофон в колонию, а на самом деле это был телефон, который он хотел использовать в качестве диктофона. А это уже средство связи, и оно является запрещенным предметом в местах лишения свободы, — передает слова Максименко РИА «Новости».

 

Реакция правозащитников

После заявления Максименко Игорь Каляпин и Павел Чиков публично обвинили замначальника ФСИН во лжи и опровергли приведенные генералом факты. Их обвинения поддержала супруга Дадина Анастасия Зотова.

Член СПЧ Павел Чиков написал в блоге:

— Генерал врет:
1) найти нарушения нас не просили;
2) диктофон у нас был (Глеб Яровой [корреспондент «7x7»] не даст соврать, мы у него брали, и даже чуть не забыли вернуть);
3) приказы «для секретного пользования» есть, негласные распоряжения есть, стоп-листы есть (хоть Владимира Рубашного или Ольгу Романову спросите); 
4) в ИК-7 нас допустили по решению другого замглавы ФСИН Рудого, так что право посещать мы имели. Более того, в письме требовалось оказывать содействие, чего как раз сделано и не было. Представители средств массовой информации и иные лица имеют право посещать учреждения и органы, исполняющие наказания, по специальному разрешению администрации этих учреждений и органов либо вышестоящих органов — ч. 3 ст. 24 УИК РФ — читайте свой кодекс;
5) ответственности за пронос телефона нет, есть ответственность за его передачу либо попытку передачи (ст. 19.12 КоАП РФ, если гражданин начальник юридически неграмотный, не стоит это выставлять напоказ);
6) нет у Каляпина никакой богатой фантазии, я его знаю 15 лет, у меня больше, но в отчете СПЧ она никак себя не проявила.

Член СПЧ Игорь Каляпин в блоге:

— После этого нам отказали в ознакомлении с личным делом Дадина, заявив, что это документация «ДСП». <…> Я тогда скорректировал свой запрос и сказал, что меня интересуют исключительно документы относительно наложенных на Дадина дисциплинарных взысканий и применения физической силы и спецсредств — рапорты сотрудников, объяснения Дадина по этим рапортам, заключение медиков о возможности содержания осужденного в ШИЗО… И полковник Федотов пообещал нам, что эти документы будут предоставлены, но на следующий день. На следующий день, 8-го ноября нам объявили, что документы не дадут в связи с получением указания из Москвы, из ФСИН России.

Теперь, значит, получается, что про нашу просьбу воспользоваться телефонами руководство ФСИН знает и помнит, а вот про запрет воспользоваться обычным диктофоном и предоставить для обозрения документацию — личное дело осужденного — они забыли. Не было этого… Ага, что-то знакомое в этом вранье есть. Здесь помню, здесь не помню, здесь селедку заворачивали…

 

Что известно о судьбе Ильдара Дадина

2 декабря стало известно, что Дадина переводят отбывать наказание в другую исправительную колонию. 13 декабря замначальника ФСИН России Валерий Максименко сообщил Анастасии Зотовой, что Дадин все еще находится в пути.

13 декабря Зотова опубликовала письмо от мужа, датированное 4 декабря, в котором он сообщает, что находится транзитом в СИЗО № 2 Вологды.

14 декабря карельский Следственный комитет отказал адвокату Ильдара Дадина Наталье Васильковой в возбуждении уголовного дела по фактам из письма Ильдара Дадина, опубликованного в интернет-издании «Медуза». Проверки по заявлениям других заключенных о пытках продолжаются.

7 декабря 2016 года исполнился год со дня вынесения обвинительного приговора активисту Ильдару Дадину за то, что он несколько раз нарушил правила проведения массовых мероприятий. Это первый случай в России, когда человек получил реальный срок по этой статье. Дадину дали три года.

Заключенного этапировали к сегежскую колонию в Карелии. Вскоре «Медуза» опубликовала его письмо, в котором он заявил о пытках. Следственный комитет не нашел подтверждений пыток в ИК-7, член Совета по правам человека при президенте страны Игорь Каляпин, наоборот, отметил, что слова Дадина подтвердили другие заключенные.