Исполняющая обязанности министра образования и молодежной политики Коми Светлана Моисеева-Архипова заявила, что к «7x7» «каким-то образом» попал фрагмент «внутренней технической переписки» ведомства, где «сообщается о проделанных действиях с изъятыми книгами». Об этом говорится в репортаже «Новой газеты». При этом она признала, что колледж действительно передал в Минобраз информацию о том, что книги сожжены.
Напомним, ранее интернет-журнал сообщал, Минобраз Коми направил в редакцию официальный ответ на журналистский запрос, в котором указал, что 53 изданные при поддержке Фонда Сороса книги уничтожены «путем сожжения». Позже госпожа Моисеева-Архипова опровергла эти сведения.
В беседе и.о. министра пояснила, что учебные заведения лишь исполняли пожелания представительства президента по Северо-Западу, которое попросило найти и изъять нежелательную литературу из библиотек. «Новая газета» приводит фрагмент беседы корреспондента Павла Каныгина и Моисеевой-Архиповой.
— Мы исполнители! Не наша инициатива. Нас полпредство попросило изъять, и мы слово в слово передали их слова в письме нашим учебным заведениям. А делать экспертизу, насколько правы в полпредстве, не в моей компетенции. Мы не создавали рабочую группу, не смотрели содержание этих книг, — сказала и.о. министра.
— То есть вы, не читая книг, согласились, что их надо изъять? — спросил Павел Каныгин.
— Да, но у нас была просьба, а не приказ! А исполнители в Воркуте сделали то, что сделали. Книги в порядке. Другой вопрос, как и зачем они подавали информацию. О том, что они уничтожили, а на самом деле нет.
— В письмах есть фраза о «чуждых российской идеологии установках». Как вы понимаете эту фразу?
— Ну это, знаете, дискуссионный вопрос, не могу комментировать на ходу, как понимаю. Откровенная пропаганда расизма, фашизма, насильственной смены власти, наверное, это вот чуждо нашей идеологии, что еще…
— Но в «книгах Сороса» ничего этого нет.
— Ну давайте так: вы сами прекрасно понимаете ситуацию. Тем более в общем и целом все нормально, книги целы. Я тоже, как учитель русского языка и литературы, считаю, что сжигать книги — это кощунство. Тем более они [в горном колледже] и не сожгли. А шум какой — ужас! Ну, зато хороший урок будет нам всем.
И.о. директора Воркутинского горно-экономического колледжа Сергей Кравцов в беседе с журналистом отметил, что книги должны были уничтожить, но не успели.
— Ну вы же сами видите, никто их не жег. Но главное — никто их никогда у нас и не читал вообще! — говорит мне Кравцов. — Вы послушайте, как хрустит переплет!
— Хрустит, — говорю.
— Совершенно верно! Так что напрасно вы приехали. Ведь хрустят!
На стене прямо над креслом и.о. директора висит массивный двуглавый орел. Кравцов волнуется, то и дело передвигает телефон или компьютерную мышку.
— Это целенаправленный и спланированный заказ на наше учебное заведение, — уверяет он меня.
— И кто заказчик?
— Неизвестные лица! Вы сами видите, хожу с приставкой и.о. Сначала убрали моего предшественника, замечательного человека, но все равно успокоиться не могут, продолжают… На всю Коми, на всю Россию ведь началось, просто ужас!
— Подождите, Сергей Михайлович, давайте пока про книги.
— А что книги? Книги, если так можно сказать, — вот они. Не только у нас такие есть, в других учебных заведениях тоже, но почему ажиотаж, так сказать, только вокруг нас? Ну ладно, — Кравцов взял со стола несколько бумаг и с расстояния показал их мне. — Было нам предписание от Министерства образования, а им спустили из постпредства по Северо-Западному округу, что необходимо выявить и изъять так называемую вот эту литературу.
— Вражескую?
— Совершенно верно. Значит, вот было предписание, — Кравцов начал читать бумагу. — «В связи с тем, что данная литература формирует в молодежной среде искаженное восприятие отечественной истории и популяризирует чуждые российской идеологии установки, просим принять меры по ее выявлению и изъятию из библиотечного фонда». Точка. Значит, чтобы и на руках их не было, и чтобы никто их не видел. Тут не пишется, что они подлежат сжиганию. И мы все выявили, изъяли и доложили. Но на каком-то этапе кто-то все факты перевернул…
— Перевернул?
— Ну… когда начали про сожжение вот это все. Мы же, скажем так, обязаны утилизировать списанную литературу. И министерство нас спросило, как мы поступаем с ненужным материалом. Пункта приема макулатуры нет. Мы им ответили: надо утилизировать. А как уничтожать на самом деле — это уже на наше усмотрение. Вот у нас есть хранилище, где мы все храним, ничего не выбрасываем. И слава богу, что мы их не утилизировали. Слава богу! Хотя нарушили закон вот этот [показывает бумагу из постпредства].
— То есть вы просто не успели уничтожить?
— Слава богу, так сказать! А были должны, вот тут же написано: «изъять», то есть списать и ликвидировать, как угодно. Мы же исполнители, так сказать. Нам скажут, мы — есть! И вот когда мне позвонили ночью и сказали, что есть такая тенденция, что скандал, я тогда сразу сказал: давайте все расскажем, как есть. Пригласим прессу, покажем — у меня все книги в кладовой целые и невредимые!
— А раньше сжигали?
— Сами — нет. Раньше сдавали в пункт приема, оформляли документацию, и точно так же там уничтожали путем сожжения, пепел только оставался, чтобы никто не читал. Практика такая вполне обычная была…
— А про «книги Сороса» что вы скажете?
— Ну там совсем другая идеология. Я понимаю, в 2001 году, когда они поступили, было одно время, а сейчас другое совсем. А мы ведь шагаем в ногу, так сказать. Ситуация, сами понимаете, требует. Но мы книги не сжигаем, а что дальше будет, не знаю. Я лично против [сжигания], умы работали, писали. Наши внуки-правнуки потом найдут эти книги и будут судить об эпохе, что же там было тогда в умах, а мы, понимаешь, их сожжем. Нехорошо. Вот я и говорю: слава богу, не успели!