Интервью с одним из самых активных депутатов Совета Сыктывкара Александром Эпштейном, которого не стало 4 декабря, было записано полгода назад. Собеседник корреспондента «7x7» подвел итоги работы предыдущего депутатского корпуса, полномочия которого истекли в сентябре этого года. Напомним, до переезда в столицу Коми он работал в строительной организации Воркуты, несколько лет был вице-мэром, недолго исполнял обязанности главы администрации Сыктывкара, а затем возглавил Эжвинского района. Это интервью так и не было опубликовано. Интернет-журнал восполняет этот пробел, а у читателей появляется возможность иначе взглянуть на работу депутатов, решения которых после громких арестов губернатора Коми Вячеслава Гайзера и его коллег, а также уголовных дел против бывшего руководителя Совета Курсакова и мэра города Поздеева выглядят иначе.
— Созыв Совета города 2011–2015 годов запомнится, помимо прочего, еще и тем, что его долгое время возглавлял бывший начальник «Водоканала» Николай Курсаков, на которого заведено уголовное дело по растрате в особо крупном размере и злоупотреблении полномочиями [позже он был осужден на 5 лет]. Почему его не отправили в отставку сразу, как только началось следствие? На мой взгляд, на чиновников такого уровня не должна распространяться презумпция невиновности.
— Такое решение должен принять сам чиновник, сообразуясь со своей совестью. А такого нормативного акта, по которому он должен подать в отставку, как только на него завели уголовное дело, я не знаю. Но честные люди так и делают, как Артур Рудольф, который возглавлял Сыктывдинский район. Он в этой ситуации заявил, что выходит в отпуск, пока правоохранительные органы не решат — виновен он или нет. А то, что он потерял в деньгах, не играло для него роли.
— И вот он-то как раз оказался невиновным. Уголовное дело прекратили за отсутствием состава преступления.
— Да, он с честью вышел из этой ситуации. Что касается Курсакова, то он умнейший человек. У него все вопросы просто отскакивали от зубов. Не было заседания, к которому бы он тщательно не подготовился. Сессии проходили классно. Когда против него завели уголовное дело, он надеялся, что это как-то пройдет. Он нас всех собрал, заявил, что его подозревают неправильно, это оговор, показал материалы дела. Поэтому было принято решение дождаться, пока ситуация не войдет в нормальное правовое русло.
— То есть пока не будет предъявлено обвинение?
— Совершенно верно. Правильно мы сделали или неправильно, морально или аморально, это другой вопрос. Зная о проделках налоговой инспекции, мы поверили Курсакову. Такое происходит сплошь и рядом. Но когда уже в газетах стали писать о его виновности, когда дали показания специалисты, заслуженные люди, стало понятно, что обвинение Курсакову — это не домысел. Когда следственные органы закончили дело, его статус поменялся, он стал обвиняемым. И вот тут он просто обязан был сказать: «Спасибо, ребята, что меня поддержали, но я ухожу в отставку». Но этого не произошло. И вот тогда и случился мой демарш с уходом с сессии, на которой, кстати, должны были принять городской бюджет на будущий год. Я не хочу, чтобы главный финансовый документ принимался под руководством человека, который имеет статус уже не подозреваемого, а обвиняемого.
— Но вы чуть ли не в одиночку покинули зал заседаний. Вас поддержал только депутат Николай Моисеев. Почему вас не поддержали ваши коллеги?
— К сожалению, стиль работы сегодняшних депутатов, особенно от «Единой России», таков, что они во главу угла ставят партийную дисциплину. Я это называю не партийной дисциплиной, а партийным лицемерием. Хотя состав депутатского корпуса очень сильный, и все они — грамотные порядочные люди. Но большинство из них по партийной принадлежности или по работе так или иначе зависимы от городской администрации. И работа им дороже, чем депутатская честь и совесть. А я все-таки свою честь ставлю впереди. Поэтому я поступил таким образом. Моисеев, с которым мы находимся в конфронтации, вышел вслед за мной и сказал: «Я уважаю тебя за то, что ты сделал». Да, мы не показали силу, но именно этот протест повлек за собой отставку Курсакова.
— А официальные СМИ обвинили вас в том, что вы хотели сорвать принятие бюджета, хотя ни одного журналиста от них на той сессии не было.
— При этом было сфабриковано мнение депутатов. Я с ними разговаривал, и они поклялись, что ничего такого не говорили. Просто сделали выборки из отдельных реплик. И, кстати, когда все это опубликовали на сайте «БНК», там было несколько десятков откликов. И только двое или трое меня осудили за то, что я не сделал это раньше. А в остальных — респект Эпштейну. С Воркуты писали: «Это — наш, он не побоялся»!
— Увы, это не единственный пример, когда единороссы голосуют, сообразуясь не интересами избирателей, а партийной дисциплиной. Последний пример — включение в прогнозный план приватизации на этот год ООО «Нейтраль», которому принадлежит 150 трансформаторных подстанций и 180 километров электрических сетей. Сначала все дружно были против, поскольку вопрос оказался не проработан должным образом и не понятно, выиграет город от этого или проиграет. Но через пару дней единороссы и даже ваш коллега по фракции «ЛДПР» Кузнецов резко поменяли свое мнение и проголосовали за приватизацию.
— Не будем переходить на личности. Кстати, прошло даже не два дня. Уже на следующий день единороссы в соответствии со своим партийным лицемерием заявили, что они ошиблись. Дело в том, что ООО «Нейтраль» является специализированным предприятием. Заключение по его возможной приватизации должен был сделать человек, который знает толк в электроэнергетике, понимает, как формируются тарифы. Когда я сделал письменный запрос на то, чтобы мне предоставили баланс этого предприятия, мне сказали, что я этот запрос неправильно оформил. В общем, все свели к бюрократическим изыскам. Хотя, по идее, Жариков [Владимир Жариков, бывший председатель Совета Сыктывкара] должен был поручить своему аппарату оформить мой запрос так, как это нужно. Чтобы я только приехал и расписался. Мне пока ответ не дали. Но я знаю, что выручка от приватизации ООО «Нейтраль» принесет миллионные прибыли городской казне. Ясно, что надо отдавать, но вопрос в том, за какую цену. Пока указана цена в 58 миллионов рублей. Это явно подарок сильным мирам сего, а не городу. Вот если бы он стоил 580 миллионов, то тогда надо однозначно его продавать и направить полученную выручку на ремонт дорог. А пока я задал вопрос, а вместо ответа получил бюрократическое обсуждение того, как я его задал — сидя, лежа или полустоя. Значит, есть нежелание отвечать на него.
— Получается, Совет нужен для того, чтобы проштамповывать готовые решения городской администрации?
— Знаете, Совет работал по нисходящей. У нас было хорошее начало. Я, как и другие, голосовал за назначение Ивана Александровича Поздеева главой администрации города. Он — строитель. А строители должны разбираться во всем, даже в животноводстве. Ведь им приходится строить коровники. То есть строительная отрасль тянет за собой восемь-девять других отраслей. Мы участвовали во всех городских мероприятиях. На День города депутаты шли отдельной колонной с женами, мужьями и детьми. А в прошлом году на День города вышло всего шесть депутатов, и нас даже не объявили. Поначалу шли жаркие споры, звучали разные мнения, шестнадцать человек голосовали за, а пятнадцать — против. А потом голосование потихонечку свелось к набору количества баллов. Если набирается нужное число голосов, то с нами уже никто не разговаривает.
— Но даже в свои лучшие времена депутатский корпус фактически сдал Ботанический сад пединститута, и сейчас там уже вырубают деревья. А фирма бывшего управделами главы республики Александра Ольшевского будет строить там дома. А ведь на этом месте можно было бы разбить великолепный сквер. Их ведь и так в городе мало.
— Нет, дело обстояло не совсем так. Я был в центре этих событий. Это давно уже не настоящий Ботанический сад, а дряхлые деревья, какие-то старые сараи, болота. Есть, конечно, три-четыре наименования деревьев, которые надо сохранить. Но никто за садом не ухаживал, денег на его обустройство не давали. И появились люди, предложившие построить на его территории дома, создать какую-то инфраструктуру. Мы составили за ночь конгломератное соглашение между депутатами, администрацией города и застройщиками о том, как будет застраиваться этот сад. Там возведут шесть-семь домов, а та часть, где растут эти редкие деревья, сохранится и выделится в этом общем ландшафте, как прогулочная зона. Наше мнение услышали, глава администрации обещал именно так все и сделать. Но потом нас просто послали к черту. Хотя поначалу идея был хорошая.