Хамуд Альмахмуд — молодой, хорошо образованный сирийский журналист, прекрасно владеющий английским языком. Как и большинство членов его семьи, Хамуд вынужден спасаться от сирийского конфликта за границей. Его рассказ о ситуации в Сирии, об отношении оставшегося мирного населения к режиму Башара Асада и радикальным исламистам, о перспективах разрешения сирийского конфликта будет интересен тем, кто не привык доверять исключительно официальным СМИ, а предпочитает получать информацию из разных источников.

 

Почему большая часть населения покинула Сирию?

— Все мы знаем о трагической ситуации в Сирии, и мы стараемся следить за происходящим, но российские СМИ предоставляют одностороннюю информацию. Государственным средствам массовой информации доверяют не все, а западные СМИ (которые также могут быть очень субъективными) не доступны для большинства россиян. Итак, что происходит в Сирии сейчас, как бы вы вкратце описали ситуацию? И почему ситуация с потоками беженцев обострилась лишь недавно?

— Если коротко, то люди не выдерживают после практически пяти лет войны. В течение многих лет они ждали любых возможных решений и переговоров между сторонами конфликта. А теперь у них нет надежды на мирный исход, поэтому они сдаются и стремятся покинуть страну. Сейчас экономика разрушена, инфляция чрезвычайно высока; цены резко летят вверх. Сирийская валюта потеряла 84% своей стоимости по сравнению с началом войны. Люди не справляются с этими проблемами. Они не могут платить за электричество, за топливо, за еду.

В буквальном смысле невозможно теперь прожить в Сирии на зарплату рабочего или обычного государственного служащего

Кроме того, люди страдают от нехватки воды, нехватки электроэнергии; то есть электричество включают максимум на час-два в день, иногда его нет по несколько дней. В общем, люди просто не могут жить в таких условиях.

В то же время сирийский режим начал призывать всех без исключения молодых людей на военную службу. Если вам от 18 до 25 лет, вы на два года зачисляетесь на военную службу. Никто не хочет идти на войну. Люди привыкли платить деньги, чтобы избежать армии, но теперь эта система не работает.

— Есть ли у вас какие-либо цифры о количестве тех, кто уже бежал из Сирии?

— По статистике ООН, которая официально опубликована на их сайте, зарегистрированных беженцев сейчас около четырех с половиной миллионов. Но реальные цифры минимум в два раза больше: от 10 до 11 миллионов человек из 21 миллиона, которые проживали в Сирии, в настоящее время находятся за ее пределами.

60% жителей Алеппо покинули город, 72% врачей уехали из Сирии. Один миллион домов полностью разрушен

И самые серьезные события, то есть начало настоящей войны и связанные с ней проблемы, произошли в течение последнего года, поэтому и возникла такая проблема с беженцами. Люди хотели бы, чтобы к ним относились по-человечески, как к тем, у кого есть права, к добропорядочным гражданам. Они едут в безопасное место, в Европу. И они знают, что если один член семьи получает убежище в Европе, то в дальнейшем он сможет перевезти туда свою семью. Вот почему первыми из семей, которые приезжают в Европу в поисках статуса беженца, в основном становятся мужчины, которые могут самостоятельно проделать этот сложный путь.

Политика «Добро пожаловать, беженцы» (“Refugees welcome”) в некоторых странах, особенно в Германии, повлияла на стремление людей ехать в Европу.

 

 

— Тем не менее, есть ли у сирийского народа доверие к элите страны, поддерживают ли они Башара Асада?

— Надо четко понимать, что не все, кто живет при режиме, поддерживает его. Но даже если люди не поддерживают режим, они в основном считают его легитимным.

То же самое характерно и для другой части Сирии, которая живет под властью оппозиции или экстримистов. Поверьте, не каждый, кто живет в Ракке, поддерживает ИГИЛ [запрещенная в РФ экстремистская организация]. Они считают ИГИЛ* захватчиками. Но у них нет выбора, они не могут покинуть город. У них там фермы, частная собственность, так что они просто живут и ждут, когда кто-то поможет прогнать ИГИЛ* из Ракки.

 

 

Откуда взялось ИГИЛ* и почему оно воюет в Сирии?

— Тогда что же такое ИГИЛ*? Как бы вы объяснили это «явление»?

— Если кратко, ИГИЛ* является продолжением «Аль-Каиды» [запрещенная в РФ экстремистская организация] из Афганистана и прямым продолжением «Исламского государства Ирака», группы, возглавляемой Абу Мусабом аз-Заркави. Большинство людей, которые создавали эту организацию в Ираке, — бывшие генералы армии Саддама Хусейна. Их имена известны и опубликованы. Единственный лидер, который не является военным, — Абу Бакр аль-Багдади; он находился в заключении в тюрьме США в Ираке, но был освобожден. Аль-Багдади является формальным лидером «Исламского государства»*, его сделали лидером по той причине, что военным лидерам «Исламского государства»*, бывшим генералам армии Хусейна, был нужен человек, который может рассматриваться как исламский проповедник, их представитель. Они в это время остаются в тени.

— Почему бывшие светские люди, генералы, стали радикалами?

— Это очень хороший вопрос. Ну, это было частью игры Саддама Хусейна после американского вторжения в Ирак. В последние годы своего правления он чувствовал, что является мишенью для американской армии, и он просил поддержки всех мусульман, разыгрывал из себя представителя настоящего ислама и мусульман, борющихся с западными врагами. Вот почему он начал говорить о евреях, о том, что необходимо освободить Палестину, что он несет флаг ислама. Это всего лишь лозунги. И его военачальники были с ним, так как они знают, и он знает, что в нашем регионе самый простой способ собрать людей, арабов или мусульман, — это делать вид, что ты представляешь Бога.

В арабском мире самый простой способ призвать людей к войне против другой страны — выкрикивать лозунг, который установлен нашими законами, — Аллах Акбар

Саддам Хусейн знал, что лучший способ борьбы с США — призвать джихадистов, используя этот лозунг. Так было создано «Исламское государство Ирака»*, а затем они просто переместили ветвь в Сирию, и это стало «Исламским государством Ирака и Сирии»*, ИГИЛ*.

— И сирийцы действительно пошли за ними…

—Когда мы говорим о нашей культуре, необходимо принимать во внимание традицию возмездия, своего рода племенной культуры, кровной мести.

Сирийская революция начиналась очень мирно и в течение первых месяцев являлась ненасильственным протестом. Но режим опасался египетского или тунисского сценария в Сирии, и начал убивать людей

Реакция граждан была двоякой. Во-первых, возникло желание мстить. Когда тысячи людей, твой отец, твои братья, твои родственники убиты, то это означает, что началась гражданская война, и ее невозможно просто так остановить. Во-вторых, после того, как люди поняли, что международное сообщество не придет на помощь, они стали призывать исламистов и джихадистов. «Спасти нас, Исламское государство*», было написано на флагах людей в Дамаске во время начала насильственной части революции.

— То есть сирийцы, которые сражаются за ИГИЛ*, — это те, кто потерял своих родных во время революции?

— Не все так просто. По моей оценке, 60% или даже немного больше бойцов ИГИЛа* в Сирии — иностранцы: иракцы, саудовцы, тунисцы, европейцы и представители других национальностей. Другие 40% — сирийцы. Половина из них работает на ИГИЛ*. Часть из них работает на «гражданских» должностях, потому что они потеряли свои рабочие места во время революции и последующей войны. Например, в Ракке, а также в других районах, контролируемых ИГИЛом*, больше нет школ, ни государственных, ни других учреждений, где люди могли бы быть задействованы. Но они хотят жить, у них есть семьи. Они делают ту же работу, которую они делали для режима, — поддержание электрических сетей и т. д. Другая часть сирийцев работает на ИГИЛ* в качестве бойцов, боевиков, на платной основе. То есть воюет за деньги, как наемники. Вторая же половина сражается в ИГИЛе* бесплатно, лишь потому, что верит в его фальшивую миссию.

 

Зачем российская армия вмешалась в конфликт и чем это грозит?

— Давайте теперь поговорим о недавних событиях. Я имею в виду новый этап конфликта, который начался, когда российская армия вступила в конфликт, чтобы бороться против ИГИЛа*, а также с оппозицией, как сообщают западные СМИ.

— Вы знаете, я уверен, что это была ошибка. Как я уже сказал, радикалы приходят из-за своей профессии, из-за убитых людей. Бомбардировками Сирии, и даже неважно какой ее части, Россия прокладывает путь радикалам, облегчает им задачу. Единственный возможный способ урегулирования сирийского конфликта — найти политическое решение между властью и оппозицией. Это должно быть мирное решение, которое будет учитывать интересы всех граждан, в том числе тех, кто поддерживает режим. Никто не должен чувствовать, что проиграл войну, и никто не должен бояться за свою жизнь.

Сирийцы должны иметь единое правительство, и это будет означать, что у нас есть общий враг, с которым нужно бороться, — радикалы, ИГИЛ*

 

— Почему же все-таки Россия начала военную кампанию в Сирии?

— Я считаю, что у России есть много причин, чтобы начать бомбардировки в Сирии. Одной из них является желание отвлечь внимание международного сообщества от Украины и ситуации с  Крымом. Другой причиной может быть поддержание цен на нефть, так как в настоящее время единственный способ гарантировать рост цен на нефть — встряхнуть Ближний Восток. Военная причина в том, что Россия также нуждается в военно-морских базах на Средиземное море. И, конечно, они знают, что оппозиция становится все сильнее и что режим Асада падет. Это может помешать России сохранить военные базы. Так как многие аналитики ожидают падения режима, русским лучше быть в Сирии, когда это произойдет, и сказать: «Смотрите, мы боролись против ИГИЛа*», и это способ сохранить некоторое влияние на дальнейшие процессы в стране. Таким образом, Россия пытается гнаться даже не за двумя, а за несколькими зайцами сразу.

 

 

— Вы сказали, что Россия поддерживает Асада в борьбе с оппозицией, а не только с ИГИЛом*. Есть ли у вас какие-либо аргументы, потому как это идет вразрез с официальной российской позицией?

— Сирийский народ понимает, что Россия пришла поддержать Асада. С уверенностью могу сказать, что на настоящий момент (середина октября – ред.) абсолютное большинство российских авиаударов — против оппозиции, и лишь немногие — против ИГИЛа*. И даже во время тех немногих атак против террористов было убито много гражданских. Я говорю это, потому что знаю страну и знаю, где находится оппозиция, а где располагаются позиции ИГИЛа*.

Проблема России в том, что и умеренная оппозиция, и ИГИЛ* заявили, что в настоящее время Россия является врагом, так как она явный сторонник их общего врага — Асада

Теперь радикалы, особенно салафиты, говорят, что Россия — враг ислама и что ситуация с войной в Афганистане повторяется. «Давайте вновь соберемся», говорят они. У меня есть информация, что все больше джихадистов едут в Сирию из Турции после начала военной кампании России. Я не могу предсказать результаты всех этих заявлений и этих действий, это всего лишь факт.

И самое страшное, что произошло, — после начала военной кампании Русская Православная Церковь в Москве сделала заявление о том, что это священная война для России. И это стало золотой жилой для радикальных исламистов, теперь они делятся этим повсюду в Сирии, через СМИ, социальные сети и другими способами. «Смотрите, православная Россия начала священную войну против нас», — говорят они. И добавляют: «Вы должны присоединиться к нам, чтобы бороться в этой войне».

После заявлений РПЦ российская кампания в Сирии воспринимается как священная война против ислама, а не против Асада, оппозиции или даже ИГИЛа*

Вы также должны знать об одном интересном факте, который непосредственно относится к ситуации, и который поддерживает позиции радикальных исламистов. В школе нам всем рассказывали об исламском пророчестве: перед Страшным судом будет великий бой между исламом и неверными. Этот бой будет проходить недалеко от Алеппо, в местечке под названием Дабик. Теперь у исламистов есть онлайн-журнал с таким же названием, Dabiq [информация об этом издании есть в англоязычной Википедии, однако доступ к материалам издания из российского сегмента интернета блокирован по причине их экстремистского содержания]. Это очень профессионально сделанный журнал, который полностью посвящен тому, чтобы убедить читателей, что это священная война. А если это священная война, то для радикальных исламистов не имеет значения, где сражаться: в Сирии, в США или в России.

 

* ИГИЛ, «Исламское государство», «Исламское государство Ирака», «Исламское государство Ирака и Сирии» — запрещенные в РФ экстремистские организации.