Вечером 7 октября в сыктывкарском антикафе «Кампус» обсуждали наболевшую российско-украинскую тему. Однако сам формат встречи — дискуссия на злободневную тему — пришлось изменить по ходу мероприятия. По словам организатора Леонида Зильберга, договориться об участии в мероприятии экспертов с условной «пророссийской» стороны оказалось сложно. «Нет человека, который согласился прийти и отстоять 84-процентную, массовую точку зрения. Поэтому, видимо, это будет дискуссия всех со всеми», — предположил он.
Модератор встречи, журналист Дмитрий Сахаров начал с личных оценок:
— В начале лета у меня стало складываться ощущение, что я попал в какую-то другую среду. Я попал в какое-то другое государство, в котором чувствую себя крайне неуютно. Тогда еще новые реалии не были обозначены настолько явно и настолько четко. Плюс это все накладывалось на какие-то совершенно личные вещи: потерю близких, дорогих людей — Севрук, Островский, Шопша... И, может быть, из-за моей мнительности, из-за моей склонности личное и общественное перемешивать, у меня появилось ощущение приближающегося конца света. Прошло какое-то время, я отогнал от себя этот конец света, просто стало понятно, что происходит, куда идем, и в какой-то степени вероятности появилось понимание, чем это все закончится.
Организаторы встречи сразу определились: желания искать виновных и копаться в первопричине сложившейся ситуации у них нет.
— Более того, мне кажется, что нам и Украину обсуждать не стоит. Самые страшные вещи, на мой взгляд, происходят с нашей страной, с нашими товарищами. Я с ужасом обнаружил: у меня был друг во «ВКонтакте». После того, как я стал регулярно видеть у него на странице распятых мальчиков и девочек, транслируемых с официальных каналов, я его выдворил из друзей и выслушал стандартный поток обвинений в предательстве, — рассказал Дмитрий Сахаров.
Главный редактор «7x7» Елена Соловьева согласилась с тем, что самое страшное сейчас происходит именно в России, и это состояние охарактеризовала как инертность общества.
— Мой брат сталкивался с различными социологическими опросами, — рассказала она. — Когда, например, звонят по телефону и спрашивают: «Как вы относитесь к Путину?». Первая мысль, которая возникает: «Опа, меня вычислили. Мама, он меня посчитал». То есть первая эмоция, которая возникает, — это страх, особенно на фоне «завинчивания гаек». И что барин что-то задумал: миловать будет, пряниками кормить или кнут приготовил. Увеличилось количество проявления «осторожничания». Ну, значит, скажу я, что к Путину хорошо отношусь, зато меня не внесут ни в какие реестры, и я дальше продолжу со своей семьей жить спокойно. Или просто какая-нибудь домохозяйка никого другого не знает, так как у нее 15 лет перед глазами Путин и все, а если не Путин, то кот?
Статистика, таким образом, по мнению главного редактора «7x7», не отражает реальной ситуации.
— Во-вторых, летом я испытала на себе воздействие телевидения, — продолжила Елена Соловьева. — Я вообще не сморю телевизор, мне моя психика дорога. Но иногда попадаю на новости и пытаюсь их анализировать. Насколько я поняла, сейчас в новостных сюжетах достаточно хорошо задействованы технологии как в рекламных роликах, которые провоцируют человека сделать определенные действия. Или заставить мыслить определенным образом или чувствовать определенные вещи. И чисто технически это работает на подсознание. Кругом ненависть, и с обеих сторон звучат слова «укропы», «ватники», «майдауны», «колорады»... Мне не нравятся ни те, ни другие формулировки. Ненависть и агрессия порождают ненависть и агрессию.
Дмитрий Сахаров предложил поговорить об экономике, о том, какая ситуация, вероятнее всего, может сложиться в стране в ближайшее время. Эту мысль поддержал и развил юрист и историк Владимир Пыстин.
— Год назад, когда принимали бюджет России, на нью-йоркской торговой бирже нефть стоила примерно 103 доллара за баррель. Исходя из этого, формировались расходная и доходная часть нашего бюджета. Сейчас вследствие различных санкций цена на нефть упала до 89 долларов за баррель. Это уже серьезная проблема для экономики России, и необходимо пересматривать уже принятый бюджет, при этом нужно принимать следующий, — высказался Владимир Пыстин. — Эксперты говорят, что цена на нефть будет еще падать. Это катастрофа для экономики России, полный ее развал. Надежды на то, что Россия продаст свой газ в Китай, оказались пустыми. Кроме этого, отношения России и Украины были во многом связаны с поставками газа на Украину. Сейчас Украина может газ, находящийся в емкостях на ее территории, не отправлять в Европу, а использовать для внутренних нужд. Соответственно, это означает, что «Газпром» не сможет исполнить свои обязательства перед Европой. Это крупные штрафные санкции, и доходы России существенно уменьшатся.
— Вы считаете, что у нас, в России, могут случиться голод и война? — обратилась к Владимиру Пыстину Елена Соловьева.
— Элементарно и очень быстро.
— По-вашему, какова вероятность того, что мы можем с этим столкнуться?
— В принципе, это, скорее всего, зависит в большей степени от того, как скоро странам Запада удастся договориться с рядом крупных поставщиков нефти, с тем же Ираном и Саудовской Аравией. Это сейчас они пока что ограничивают поставки нефти на мировой рынок. Как только они их увеличат, цены на нефть упадут и российская экономика не выдержит.
Дальше говорили о теориях заговора, вспоминали о побеге Януковича и других летних событиях.
— Самое страшное во всем происходящем то, что мы абсолютно потеряли российскую повестку дня. У нас самих ведь куча проблем. Нам нужно пространство для развития гражданского общества, а мы обсуждаем «укропов», «ватников» и бессмысленную хрень. Для Украины это, может, и важно — там идет война. Для России это бессмыслица. У нас давно глашатаем является Жириновский, и содержательность дискуссий низведена до самого низкого уровня. Вот почему и сейчас дискуссию наладить не удалось. Мы должны продолжать говорить о серьезных вещах, — подчеркнул Леонид Зильберг.
— Монополией на говорение у нас тоже обладает Киселев, — улыбнувшись, заметил модератор Дмитрий Сахаров.
Дискуссии не случилось и после этого. Журналист Игорь Бобраков, заявивший, что «обычно спорит с Зильбергом до хрипоты», отметил, что сейчас в целом с ним согласен. Кроме того, высказал мнение, что не только на примере Украины, но и вообще в последние годы власть целенаправленно раскалывает общество.
— Самый яркий пример — это вброшенная проблема пропаганды гомосексуализма, которой не было и нет. И сразу вспыхнула гомофобия, и общество раскололось. Спор этот не стоит выеденного яйца, — считает Игорь Бобраков. — Но больше всего меня тревожило, что я журналист, и что все безобразия, связанные с Украиной, чинят мои коллеги. Я не мог понять, до меня не могло дойти, каким образом на четырех федеральных каналах, причем люди, многие из которых были «прожекторами перестройки», дошли до такой чудовищной лжи, превратившись из журналистов в пропагандистов на уровне Геббельса. И там действительно точка отсчета идет одна: чем чудовищнее ложь, тем больше в нее поверят. Я вспоминал коллег по Сыктывкару и думал: «Да, у нас тоже большинство журналистов несвободны. Иногда бывают какие-то тусовки, где журналисты выпивают, особенно телевидение, и говорят: «Господи, как противно нести эту чушь, но несут ее не до такой степени как федералы». В третий раз я перечитал Хемингуэя «По ком звонит колокол» и понял, колокол опять звонит по нам. И каждая смерть на Украине действует на нас. Потом решил почитать что полегче и схватил Татьяну Устинову «Мой любимый враг», и тут стало все понятно. Она ведь работала в Останкино и пишет то, о чем знает. Стало понятно, причина-то проста: эти журналисты получают несопоставимо бОльшие деньги. И это говорит о том, что в нашей стране безумно коррумпировано сознание. Маленькие деньги — маленькая ложь, большие деньги — большая ложь. Страна наша коррумпирована по всем ячейкам, в том числе и в среде журналистики. К счастью, есть ручейки, через которые пробивается правда.
Молодой человек, представившийся студентом Алексеем, вызвался задать вопрос после речи журналиста:
— Вы говорили о том, что у вас была ужасная психологическая нагрузка, когда вы смотрели федеральные новости. У меня это ощущение возникло, когда я читал свободные новости, которые, кроме того, что говорят, что у нас все плохо, говорят, что у нас и будет все плохо. Как мы можем узнать, что неподконтрольные СМИ объективны?
Игорь Бобраков в ответ обозначил два главных критерия объективности СМИ: любая конфликтная ситуация всегда должна подаваться с двух точек зрения, в противном случае это пропаганда. Во-вторых, необходимо смотреть, кто собственник издания и имеет ли он какие-либо отношение к власти. Третьим субъективным критерием, выработавшимся с годами, журналист назвал интуицию.
— Не всякий человек услышит фальшивую ноту в оркестре, а музыкант ее расслышит. Так и, наверное, у журналистов: нормальный журналист расслышит, когда коллега врет, а когда нет, — подытожил свою мысль он.
Алексей, в свою очередь, заметил, что его смущает то, что и официальная, и свободная пресса зачастую представляет факты своему зрителю и читателю выборочно, что также, на его взгляд, является пропагандой.
— Имеет смысл сравнивать подачу информации в нескольких СМИ, — ответил Игорь Бобраков. — Иногда и независимые СМИ подают информацию по-разному, и одно дополняет другое. Я лично так делал.
Руководитель Коми регионального отделения «Партии Прогресса» Григорий Каблис согласился: перекосы в одну сторону в свободных новостях иногда наблюдаются.
— И связано это с тем, что все официальные СМИ оккупированы одной точкой зрения. С этим не поспорить. Поэтому нет ничего удивительного в том, что все склонные к другой точке зрения каналы информации действительно выбирают факты, чтобы это положение уравновесить, — высказался Г. Каблис.
Тему сменила главред «7x7» Елена Соловьева, заговорив о достаточно многочисленной и активной группе населения, доходы которой нигде не учитываются. Еще в дореволюционной России их обозначили термином «отходники»:
— Это люди, которые в любом населенном пункте страны, условно говоря, идут строить кому-нибудь баню. Это буквально мой косметолог, к которой я прихожу на дом, и деньги, которые я ей отдаю, не учитываются нигде. Я вас уверяю, что эта прослойка очень обширна — это раз, и совершенно не изучена — это два. Люди эти свою выгоду знают всегда и ищут, как им жить лучше. Что может из них сформироваться, пока сказать не может никто. Это люди, о которых мы не знаем: а что они думают, что смотрят, читают… И это прослойка, от которой в случае серьезной экономической дестабилизации, о которой говорил Владимир Пыстин, от которых может многое зависеть, и этот фактор может оказаться на уровне социума решающим.
Секретарь регионального отделения политической партии «Гражданская Платформа» Вероника Шевченко отметила: безусловно, идет информационная война, дезинформации очень много с обеих сторон. Чтобы что-либо прояснить, лучше связываться с самими людьми, кто живет в Украине:
— Когда был Майдан, я общалась с сестрой в Киеве, через подругу в Крыму также узнавала точку зрения людей, которые там живут, о присоединении к России. Что интересно, точки зрения у нас не сошлись: если я считала эту ситуацию чистейшей воды хамством, то местные жители были рады произошедшему.
— На днях мне написал друг, украинец. Его сын пришел со школы в слезах и сказал: папа, я не хочу быть украинцем, меня в школе обзывают. Детей с фамилией на -ко всячески прессуют дети, которые уже набрались всего этого из наших уродских СМИ. Посмотрите, до чего это все докатилось. С моей точки зрения это совершеннейший ужас. Ведь это то, что льется с наших телевизоров, и то, о чем говорят им родители. Ситуация неприятна и отвратительна, — заключила Е. Соловьева.
Финальную черту в обсуждении попытался провести Игорь Бобраков, отметив то, насколько важно именно сейчас собираться для живого общения и проговаривания некоторых тем.
— В результате этого не сразу, но все же позже обычно рождаются идеи и то, что можно сделать. С подобных клубов, как наш, по сути, и начинается гражданское общество, — заключил журналист.