Новые приказы Минкомсвязи предоставляют ФСБ свободный доступ к прослушиванию телефонных разговоров россиян. Об этом со ссылкой на "Фонтанка.ру" сообщает «Эхо Москвы». Документы обязывают всех операторов установить специальную аппаратуру, позволяющую прослушивать абонентов с удаленных пультов и получать данные о состоявшихся разговорах, отправленных SMS-сообщениях и т. д., а также определять местонахождение обладателей мобильных телефонов и даже отключать их. При этом все действия происходят без ведома сотовых компаний или иных операторов. Уклоняющиеся от установки спецаппаратуры могут лишиться лицензии. В самом Минкомсвязи говорят, что в спорных приказах нет слов об ограничении прав на тайну переписки, телефонных переговоров и иных сообщений, — отмечает интернет-издание NEWSru.com.
Интернет-журнал «7x7» решил поинтересоваться у жителей Коми, как они оценивают это решение?
Фото журнала "Знай наших!"
Александр Селютин, руководитель Комитета информатизации и связи Коми:
— Мне немного сложно об этом говорить, учитывая, что я прямого отношения к предметной области не имею. Но я считаю, что все, что связано с безопасностью в государстве, граждан, тем более, если это касается массовой безопасности, то ее можно обеспечивать. А с точки зрения возможностей, так скажем, получения информации о жизни наших граждан, не секрет, что это и раньше была доступная возможность для соответствующих органов. И это переход от состояния де-факто в состояние де-юре. Что касается меня, то, как гражданин, я считаю, что я живу прозрачно, открыто и честно. Я не представляю угрозы обществу — ни физической, ни террористической, ни экономической. Поэтому мне без разницы являюсь ли я объектом наблюдения или не являюсь. Если человек действует противозаконно, не в рамках общественной этики, то для него это может быть неприятно. А мне без разницы.
Сергей Изъюров, юрист КРО Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ»:
— Как оцениваю инициативу? Конечно, как недемократичную и нарушающую права человека. А как еще ее можно оценивать? На мой взгляд, такая инициатива безусловно может нанести серьезный удар по предпринимательскому сообществу, чьи интересы мы защищаем. Очень много хозяйственных, частных разговоров, разговоров «не для всех», обсуждений экономических планов ведется бизнесменами исключительно в режиме сотовой связи и редко — при личных встречах. Если разговоры будут прослушиваться — это, несомненно, вторжение в частную жизнь. Это не конституционно, и такая инициатива должна обжаловаться в Конституционном суде. Приказ не может вторгаться в сферу права. Только согласно Федеральному закону и только при определенных обстоятельствах. Считаю, проблему необходимо поднимать для обсуждения. В той же Общественной палате региона.
Наталья Крутских, главный редактор ухтинской телепрограммы «День»:
— Они просто узаконивают то, что и так делают. Конечно, это неправильно. У каждого из нас есть право на личную жизнь, и право гражданина на соблюдение конфиденциальности никто не отменял. Скорее всего, особым спросом начнут пользоваться различные средства против прослушки.
Денис Селиванов, режиссер, Ухта:
— К решению отношусь отрицательно, каждый человек имеет право на личную жизнь. Под предлогом заботы о безопасности граждан власти устанавливают тотальный контроль, а это противоречит существующим законам РФ. Есть один момент, наверно, только где бы можно было бы работать по предложенной схеме, брать в разработку педофилов и лиц замышляющих теракты и т. д.
Владимир Зубков, юрист, правозащитник:
— Ожидаемо. Что самое печальное, эта новость даже не удивляет. Эхо правовых последствий подобного рода демаршей, очевидно, постигнет нас в самое ближайшее время. И при этом "два великих юриста" в руководстве нашей страны громогласно заявляют о торжестве права и создании действительно правового государства.
Федор Овчинников, основатель и владелец сети пиццерий «Додо-пицца»:
— Я стараюсь об этом не думать.
Андрей Никулин, юрист:
— С моей точки зрения, если компетентным органам надо в целях получения доказательственной базы или оперативной информации кого-либо прослушивать, они могут обратиться за разрешением суда, который будет обязан проверить обоснованность их доводов. В этом смысле, я считаю, что достаточно просто выполнять Конституцию страны. Предоставление таких широких полномочий ФСБ на фоне сообщений о фактах коррупции в этом ведомстве очень опасно, так как это приведет к большому количеству злоупотреблений, а не к достижению декларируемых целей борьбы с терроризмом или организованной преступностью. Мне это напоминает предоставление ФСБ самостоятельно и немотивированно запрещать въезд в Россию иностранцев, даже из безвизовых стран. Все мы помним, во что это вылилось — в дело журналистки Натальи Морарь, которое стало предметом разбирательства в Конституционном суде, где дело даже закончилось гонениями на членов Конституционного суда — Кононова и Ярославцева, считавших, что это противоречит Конституции, и четко высказавшихся, что подобные полномочия, лишенные судебного контроля фактически лишают человека права на доступ к правосудию. В Конституции России действительно есть оговорка про возможность законодательного ограничения прав граждан в случае, если это ограничение оправдано с точки зрения защиты жизни и здоровья людей и безопасности государства. И в этом смысле сама возможность нарушения тайны переписки и переговоров, конечно же, допустима. Но с одной стороны, конституция сама говорит о предварительном судебном контроле, а с другой стороны, ч. 2 ст. 55 Основного закона запрещает вводить любые ограничения прав через подзаконное нормотворчество, прямо оговаривая, что они могут быть прописаны только в Федеральном законе. То есть проблема, видимо, не в приказах Минкомсвязи, а в ранее принятом законодательном акте, порядок реализации которого был оговорен ведомственным приказом. Если это не так, то это чистой воды волюнтаризм.
Маргарита Колпащикова, председатель Общественной палаты Коми:
— По мне так это просто невозможно. Наше государство считается цивилизованным, и покушение на свободу человека, вмешательство в его личную жизнь, передвижения, высказывания — запрещены. Вмешательство в личную жизнь — это попросту вообще некорректно. Этого не может быть, а если будет — мне даже жутко становится. Считаю, что только суд вправе решать подобные вопросы. Уверена, что к решению проблемы будут подключаться правозащитники, и мы готовы предоставить им свою площадку для обсуждений.