В суде по делу о поджоге "Пассажа" защитник подсудимого Валентина Гаджиева адвокат Сергей Егоров обвинил сторону гособвинения в умышленном затягивании процесса

 

  Сергей Егоров устал от проволочек, вызванных действиями стороны обвинения.

Фото Сергея Сорокина.

 

20 и 21 марта в Верховном суде Коми были допрошены родственники Валентина Гаджиева, которые подтвердили показания подсудимого о том, что в марте 2005 года он находился на территории Дагестана, в родном селении Нутюг. Напомним, что, по версии обвинения, Гаджиев в указанный период времени находился в Ухте и совершал вменяемые ему преступные действия, в частности, вместе с другими лицами якобы вывозил в пригородную лесополосу и избивал там потерпевшего Алексея Пулялина, ранее признанного судом виновным в поджоге «Пассажа» и приговоренного к пожизненному заключению.   

 

Позавчерашнее заседание в послеобеденное время началось с того, что защитник Гаджиева адвокат Сергей Егоров заявил ходатайство о приобщении к материалам дела и исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей  нескольких документов, связанных с оформлением доверенности на право управления и распоряжение автомобилем и свидетельствующих о том, что 3 марта 2005 года его подзащитный находился в Дагестане.    

 

— Ваша честь, в связи с большим объемом документов стороне обвинения необходимо  время, — обратился к председательствующему в процессе Александру Мищенко представитель гособвинения Юрий Овчинников.

 

— Я огласил их содержание, ваша честь, и я не понимаю, в чем проблема? — откликнулся адвокат Егоров. — Это — затягивание процесса.

 

— Сколько времени нужно? — спросил у прокурора судья.

 

— Небольшой период времени: минут двадцать-пятнадцать. 

 

Однако на изучение представленных стороной защиты документов у Юрия Овчинникова и другого представителя гособвинения, Алексея Панюкова, ушло не менее получаса. Когда же участники заседания вновь собрались в зале, судья обратился к адвокату Егорову со следующими словами: «Вы прекрасно знаете, что у нас присяжные заседатели находятся там, в совещательной комнате. Они пришли вовремя и нормально. Они ждут выхода, когда их пригласят сюда. А мы вынуждены вот этими вопросами сейчас заниматься. Вы бы сказали, что у вас есть такое, мы бы до завтра объявили перерыв для присяжных. Вот и все».

 

— Ваша честь, я не понимаю сути претензий, — заявил в ответ Сергей Егоров. — Вопрос затянулся по вине прокуроров, которые полчаса изучали три листа бумаги, которые я огласил… Им замечание даже не высказали, а мне теперь приходится выслушивать замечание из-за того, что я представляю свои доказательства. Я не понимаю…

 

— Вы прекрасно знали, что эти вопросы потребуют обсуждения их сторонами, — не принял возражений адвоката Александр Мищенко.

 

— Мы не знали об этом.

 

— А надо знать, — назидательно произнес судья. — Вы прекрасно знаете, что эти вопросы требуют обсуждения, и оно может затягиваться. Я бы тогда коллегию присяжных заседателей не пригласил бы…  А вы как фокусник какой-то достаете…

 

— Я не фокусник, я исполняю свои обязанности по представлению интересов своего подзащитного, — отпарировал Сергей Егоров. — Я пригласил свидетелей из Дагестана, они сидят трое суток, прокурор прекрасно об этом знает и сознательно затягивает процесс. Сознательно, я считаю. 

 

— Вы должны были это предвидеть, — настаивал на своем председательствующий.

 

— Я не мог этого предвидеть: что в голове у прокурора, я не знаю. 

 

В конце концов, коллегию присяжных распустили, а на следующий день, 21 марта, гособвинитель Овчинников вынес заключение о том, что представленные защитником доверенности не подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей, потому что «происхождение, достоверность этих документов вызывает сомнение и подлежит проверке». 

 

Сергей Егоров хотел было пояснить, как у него оказались документы, однако судья не дал ему это сделать:

 

— Не надо. Давайте не будем. А то мы закончим тем, чем мы закончили вчера. Сергей Владимирович, с судьей не надо пререкаться.

 

— Я не пререкаюсь, я заявляю ходатайство и обосновываю его, — вставил свою реплику адвокат, после чего председательствующий сообщил участникам процесса о том, что суд соглашается с доводами гособвинителя и отказывает защитнику в удовлетворении его ходатайства. 

 

Следующая спорная ситуация во время вчерашнего заседания возникла после того, как Сергей Егоров в процессе допроса Разина Гаджиева, двоюродного брата подсудимого, заявил ходатайство о просмотре с участием присяжных заседателей видеозаписи свадебного торжества свидетеля, состоявшегося 17 марта 2005 года, на которой запечатлен присутствовавший на нем Валентин Гаджиев.

 

Прежде чем высказать свое мнение по поводу заявленного ходатайства прокурор Овчинников выяснил у Разина Гаджиева, что запись свадьбы содержится на привезенном им видеодиске, а оригинал — видеокассета, на которую изначально записывалось торжество — осталась дома. 

 

— Дело в том, что на протяжении судебных заседаний потерпевшими, в том числе Мельченко, была представлена видеозапись пожара на диске, непонятно кем сделанная, на какую видеокассету, на которой присутствует сама Мельниченко, в связи с чем она не могла производить эту запись, — сообщил, обосновывая законность своего ходатайства, Сергей Егоров. — Некий Лисин, якобы специалист, представлял нам видеозапись, которую мы просматривали здесь, непонятно кем сделанную... Суд, не сомневаясь нисколько в подлинности этих видеозаписей, предложил присяжным их просмотреть. Никому не задавались вопросы: кто производил видеозапись, на какую видеокамеру, в связи с чем она была оцифрована на диск. Вопросов не было… Вот эти вопросы непонятные — я полагаю, что они вызваны желанием затянуть процесс и в очередной раз представить суду несостоятельность стороны защиты, хотя сторона защиты добросовестно исполняет свои обязанности по представлению интересов своих подзащитных. Я полагаю, что мое ходатайство абсолютно обоснованно и мотивированно и эта видеозапись подлежит просмотру в присутствии присяжных заседателей. 

 

Юрий Овчинников в свою очередь попросил председательствующего вернуться к разрешению ходатайства адвоката лишь после того, как свидетелем, либо стороной защиты будет представлен в суд первоисточник — видеокассета.

 

Прокурора поддержала потерпевшая Валентина Стражникова: «Необходимо проверить подлинность этого диска и проверить, существует ли, действительно, эта кассета. Сейчас техника идет вперед настолько стремительно, что все что угодно можно смонтировать». 

 

В свою очередь г-жу Стражникову поддержал Алексей Пулялин: «Уважаемый суд, давайте заявим ходатайство и проведем экспертизу, если у кого-то есть сомнения по этой видеозаписи». 

 

Выслушав стороны, судья решил, что «на данной стадии ходатайство удовлетворено быть не может по основаниям, указанным государственным обвинителем». 

 

После того, как вчерашнее судебное заседание подошло к концу, Юрий Овчинников попросил суд назначить следующее заседание не в понедельник, 25 марта, как предполагалось, а в среду или в четверг, в связи с невозможностью обеспечить участие в процессе представителей стороны обвинения, участвующих в других процессах. 

 

Сергей Егоров сообщил суду, что стороной защиты на понедельник, вторник и среду уже приглашены свидетели. «У нас не допрошен еще один подсудимый и нет возможности откладывать. И у нас уже нет возможности предупредить людей, потому что они отпрашивались с работы и т. д.», — пояснил свою позицию адвокат.

 

— Это реально? Точно? Будут люди? — обратился к Егорову судья Мищенко.

 

— Да, конечно.

 

— В понедельник будут?

 

— Да-да.

 

— Я бы попросил быть последовательными, — вмешался в диалог адвокат Константин Рыбалов. — Прокурор попросил о перерыве. Вот если председательствующий делает этот перерыв, тогда мы из этого исходим. А вот заранее понимать, что прокурор не явится, а люди приедут, и в силу неявки прокурора мы отложимся, это — не дело.

 

— Однозначно, мы теряем очень много времени, — взглянув на Юрия Овчинникова, подытожил судья.

 

— Я понимаю, — отозвался прокурор.

 

— Но, тем не менее, если вы сказали, что 1 апреля будет обеспечено участие государственных обвинителей, ходатайство мы удовлетворяем, откладываем судебное заседание до 1 апреля. 

 

Сергей Сорокин, «7x7»