В процессе по делу о поджоге "Пассажа" подсудимый Гаджиев отказался от признательных показаний, которые он дал следствию

 

Валентин Гаджиев и его джип. Фото с сайта www.nepsite.com 

 

Допрос Валентина Гаджиева начался позавчера, 18 марта, с того, что подсудимый, отвечая на вопросы своего защитника, адвоката Сергея Егорова, подтвердил показания допрошенного ранее Фахрудина Махмудова о том, что между ним и братьями Махмудовыми «не было никаких абсолютно отношений» с 1998 года и до того времени, пока они не встретились на скамье подсудимых в зале заседаний Верховного суда Коми.

 

По словам Гаджиева, 24 июня 1998 года у него произошел неприятный разговор с Асретом Махмудовым, после чего при случайных встречах с ним и его старшим братом он отворачивался, «не хотел их замечать»: «Как он (Фахрудин Махмудов — «7х7») уже сказал, он мне не подавал руки, и я ему тоже не подавал руки».

 

Отвечая далее на вопросы адвоката Егорова, Гаджиев сообщил, что признанного ранее виновным в поджоге «Пассажа», осужденного к пожизненному наказанию и имеющего статус потерпевшего по рассматриваемому делу Алексея Пулялина он впервые увидел в зале суда, а с его подельником Антоном Коростелевым познакомился в сентябре 2010 года в колонии для приговоренных к пожизненному лишению свободы «Черный беркут», куда его возили для проведения очной ставки между ними. 

 

Опровергая далее положения обвинительного заключения, подсудимый заявил, что не приезжал в марте 2005 года разбираться к ухтинскому развлекательному центру «Домино», где якобы случился конфликт между Пулялиным и Коростелевым, с одной стороны, и племянником братьев Махмудовых Давидом, с другой, что не вывозил потерпевших в лес, не избивал их и не угрожал пистолетом, что не встречался с ними в ресторане «Кристалл»… 

 

— Причастны ли вы к возникновению пожара в здании торгового центра «Пассаж»? — спросил у своего подзащитного Сергей Егоров.

 

— Нет, я не причастен.

 

— Где вы находились 11 июля 2005 года? С утра и весь день?

 

Валентин Гаджиев рассказал, что с раннего утра в этот день он находился на своем рабочем месте — складском помещении, принадлежащем предпринимателю Евгению Обанину, на предприятии которого он работал руководителем охранной службы. Затем на своем джипе марки «Ниссан Патрол» он поехал на квартиру бабушки своего работодателя, там пил чай с блинами, после чего повез сына Евгения Обанина Дмитрия фотографироваться в салон фотографии. 

 

— Мы поехали, стали искать «Фотографию», — продолжал свой рассказ подсудимый. — Заворачивая на Октябрьскую улицу, я увидел дым из «Пассажа». Я даже не знал, что это — Пассаж»... Пока я ехал, я увидел, что там люди стоят. Первая мысль у меня была такая: может, какие учения идут? Я припарковался около магазина «Октябрь», выбежал из машины и увидел, что за окнами кричат люди. Не видно было людей, но я слышал голоса. И когда я близко подбежал, то увидел женщин на первом этажа, на втором. Этот парень, который был со мной, Дима, стал кричать: «Пожар! Милиция!» Но я вижу, что ждать не надо, у меня есть машина, и что я могу сделать, я сделаю… Хотя бы одного человека вытащить оттуда. Я побежал к машине, завел машину и на скорости хотел пойти на таран между двумя окнами - хотел стену сломать машиной. Но вспомнил, что у меня железный трос есть в багажнике… Вытащил, зацепил за машину один конец, второй конец — за решетку и выдернул одну решетку от центрального входа во втором окне. Потом я увидел, что на втором этаже горят. У меня трос не дотягивался, и я закричал на этих козлов, которые там стояли, снимали и ничего не делали. Ну, тогда принесли тряпичный трос, я им говорю делать двойной, чтобы он не порвался, потому что я знаю, что дерну, машина-то потянет, а трос не выдержит. И первый раз, когда они зацепили, трос оборвался.

 

По словам Валентина Гаджиева, со второй попытки ему удалось вырвать решетку с окна второго этажа, а затем еще с одного окна. «После этого я отогнал машину к кинотеатру «Дружба», — рассказывал подсудимый, — постоял, пожарные уже подъехали. Машина моя мешала, я отъехал, и когда я услышал и увидел, что они со второго этажа вытащили ребенка маленького, мне плохо стало, и я уехал оттуда». Гаджиев поехал на работу, а ближе к вечеру ему передали, что его ищет милиция. «Я подъехал туда, на их вопросы ответил, отвез Диму домой и сам поехал к себе домой», — закончил свой рассказ подсудимый.

 

— Вы Махмудову Асрету когда-нибудь сообщали информацию о своей причастности к пожару в торговом центре «Пассаж»? — обратился к допрашиваемому гособвинитель Юрий Овчинников. Напомним, что ранее в суде в отсутствие присяжных заседателей было оглашено ходатайство Асрета Махмудова, в котором тот сообщал следствию о том, что Валентин Гаджиев в 2007 году рассказывал ему о своей причастности к поджогу «Пассажа». 

 

— Я не мог ему говорить, что я причастен. Тем более, если я не причастен…

 

— В мае 2007 года вы видели Махмудова Асрета?

 

— Нет. 

 

— Обанин Дмитрий, который, как вы говорите, умер (ранее Гаджиев сообщил в своих показаниях, что Дмитрий Обанин умер в Дагестане в 2008 году — «7х7»), рассказывал вам когда-нибудь о том, что ему известно об обстоятельствах пожара в торговом центре «Пассаж»? — задал следующий вопрос гособвинитель.

 

— Он рассказывал, что его пытали, били в Ухте, в отделе милиции, чтобы он оговорил меня, — заявил подсудимый. — Ему даже ногу сломали.

 

— Минуточку, — прервал Гаджиева председательствующий в процессе Александр Мищенко. —  Хочу обратить внимание коллегии присяжных заседателей на то, что сказал Гаджиев относительно Обанина: что его там били, пытали и т. д.. Я прошу вас, когда вы будете в совещательной комнате, не учитывать это при принятии вердикта.

 

— Вам известно, кто совершил поджог торгового центра «Пассаж»? — спросил у подсудимого Юрий Овчинников.

 

— Мне неизвестно, что это поджог. Мне известно, что пожар был в «Пассаже». 

 

— Вы лично обращались с явкой с повинной в правоохранительные органы по этому вопросу? 

 

Сторона защиты заявила протест против вопроса прокурора, в частности, на том основании, что вышеназванный документ еще не исследовался в судебном заседании. Тогда Юрий Овчинников заявил ходатайство о его исследовании, а судья отсрочил разрешение заявления прокурора на ближайшее время. 

 

Следующий вопрос подсудимому задал Алексей Пулялин:

 

— В судебном заседании еще в прошлом году был допрошен свидетель Хозяинов, который сказал, что был там, на месте, помогал вырывать решетки… Скажите, вы помните этого Хозяинова, оперативного сотрудника, который меня опознал? Он был там?

 

— Этого козла там не было. Точно.

 

— Минуточку, — вновь прервал Гаджиева судья Мищенко. — За некорректное высказывание в адрес тех или иных лиц я объявляю вам замечание с занесением в протокол судебного заседания. Держите язык при себе, иначе я вас удалю просто-напросто.

 

— Я извиняюсь, извиняюсь, — поспешно отреагировал на замечание судьи подсудимый. —  Вырвалось…

 

После того, как присяжные заседатели удалились в совещательную комнату, председательствующий огласил текст явки с повинной, написанной Гаджиевым:

 

«В Следственный комитет при прокуратуре РК. Явка с повинной. Я, Гаджиев Валентин Алимерденович, добровольно явился в Следственный комитет при прокуратуре РК в целях раскаяния и дачи признательных показаний по уголовному делу по обвинению Махмудова Фахрудина Алибековича и Махмудова Асрета Алибековича в поджоге магазина «Пассаж» в 2005 г. , расположенном в г.Ухте в РК. 23.08.2010 г. Гаджиев В.А.»

 

Обсуждая ходатайство прокурора об оглашении вышеизложенного документа в присутствии присяжных заседателей, сторона защиты высказалась против его удовлетворения, полагая, в частности, что написанная Гаджиевым явка с повинной является процессуальным документом с просьбой о допросе и не содержит никаких фактических обстоятельств, касающихся предъявленного обвинения. 

 

— Скажите, вы для чего этот документ, который озаглавлен «явка с повинной», писали? — обратился к подсудимому представитель Алексея Пулялина адвокат Владимир Ердяков. 

 

— Для чего я писал? Меня попросили некоторые люди. Меня никто не заставлял, сразу скажу, потому что меня невозможно заставить. Но меня можно обмануть, и мне сказали, что после того, как я напишу и дам те показания, которые есть в этом деле, снимут меня с розыска и вообще прекратится это дело. Вот именно поверив этим словам этих, не знаю как назвать — сейчас скажу «козлы», а председательствующий опять замечание объявит… Я извиняюсь, обманули меня. 

 

— Вы в отдел сами явились или нет? — спросил адвокат.

 

— Сам явился. Потому что после того, как мне сказали, я сам приехал своими ногами: сел первоначально на самолет до Москвы, а потом с Москвы сюда на поезде, а потом на такси. 

 

Юрий Овчинников спросил у подсудимого, помнит ли он, с кем он пришел в августе 2010 года в следственный комитет. 

 

— А я не помню его имя.

 

— Это адвокат был, защитник?

 

— Я не знаю... Я не могу вспомнить его фамилию.

 

— Само заявление вы писали добровольно?

 

— Добровольно писал.

 

— Кто при этом присутствовал? — задал следующий вопрос прокурор.

 

— Помню, что Овсянников (следователь Следственного управления Следственного комитета  (СУСК) РФ по РК Игорь Овсянников, в производстве которого находилось предварительное расследование уголовного дела в отношении заказчиков поджога ТЦ «Пассаж» — «7х7), потом  Лыжин (Алексей Лыжин, руководитель отдела по расследованию особо важных дел СУСК РФ по РК — «7х7») был. Потом человек, который со мной приехал. А больше я не знаю. Может, еще кто-то был, не могу сказать. 

 

— А вот те люди, которые в Москве с вами общались и рекомендовали вам обратиться в правоохранительные органы с заявлением о явке с повинной, можете их назвать — фамилии, имена, отчества?

 

— Фамилий их я знать не знаю, а имена я пока воздержусь называть…

 

Решение о том, что явка с повинной не может исследоваться в присутствии коллегии присяжных заседателей, поскольку не содержит в себе фактических обстоятельств дела, судья Александр Мищенко огласил на следующем заседании, состоявшемся 19 марта. Само же вчерашнее заседание началось с оглашения Сергеем Егоровым протокола допроса Валентина Гаджиева, состоявшегося 26 августа 2010 года:  

 

«В апреле 2005 года я решил заняться каким-нибудь бизнесом. Поскольку в то время активно развивался бизнес, связанный с продажей сотовых телефонов, я решил заняться именно этим бизнесом. После этого я предложил Обанину Дмитрию, с которым у меня сложились хорошие отношения, работать вместе со мной. Вместе с тем я узнал, что в городе Ухте процветает фирма «Сотовик», которая, в том числе, занималась продажей сотовых телефонов. Я также узнал, что в городе у «Сотовика» было 3 магазина, один из которых, основной, находится на первом этаже в правом крыле торгового центра «Пассаж». В это же время я решил, что лучше всего мне начать свой бизнес по продаже сотовых телефонов в магазине, местонахождение которого многие горожане уже знали. Таким образом, я хотел как-то навредить магазину «Сотовик», располагавшемуся в торговом центре «Пассаж», напугать его собственников, чтобы они съехали с этого арендуемого помещения. Кто был собственниками магазинов «Сотовик», я не знаю, да и мне это было неинтересно. Также мне было неизвестно, кто являлся собственниками торгового центра «Пассаж». Я просто хотел, чтобы магазин «Сотовик» съехал с арендуемых в торговом центре помещений, а я бы сам стал арендовать  эти помещения и продавать сотовые телефоны.  О своих мыслях в июне 2005 года я рассказал Обанину Дмитрию и сказал, что нужны люди, которые совершат погром «Сотовика» в торговом центре «Пассаж»… Спустя некоторое время Обанин Дмитрий мне сообщает, что нашел двоих ребят, которые согласились сломать витрины, иное имущество магазина «Сотовик» в торговом центре «Пассаж», но этим ребятам надо будет заплатить за погром 10 тыс. руб. Я согласился и решил убедиться, что эти ребята существуют… Я решил, что необходимо встретиться с указанными ребятами. 10 июля 2005 года я дал Обанину Дмитрию 10 тыс. руб., чтобы он передал эти деньги указанным выше ребятам. 11 июля 2005 года около 12 часов Обанин Дмитрий назначил встречу данным ребятам на автопарковке около ресторана «Чибью», куда я подъехал вместе с ним на своей автомашине марки джип «Ниссан Патрол» черного цвета без регистрационных знаков… После того, как мы приехали на место, приблизительно минут через десять на заднее сидение моей автомашины сели двое молодых людей в возрасте около 20 лет. Я запомнил, что молодые люди были одеты в легкую одежду, но какую именно, не запомнил. Один из молодых людей был с темными волосами, другой — со светлыми волосами. Более описать этих молодых людей я не смогу, не запомнил. Имен этих молодых людей я также не знаю, в автомашине они друг к другу никак не обращались. Разговор с указанными молодыми людьми стал вести Дмитрий. Дмитрий спросил, когда ребята пойдут в магазин «Сотовик» ТЦ «Пассаж» и совершат там погром. Молодые люди сказали, чтобы мы подъехали в обеденное к время к торговому центру «Пассаж», где все и увидим… Около 13 часов я на … автомашине вместе с Обаниным Дмитрием подъехал к церкви, находящейся неподалеку от торгового центра «Пассаж», с правой от него стороны, на расстоянии около 100 метров, припарковался. Вместе с Дмитрием стали наблюдать за «Сотовиком», который был нам отчетливо виден. Около 13 часов 30 минут Обанин Дмитрий, кивая в сторону ТЦ «Пассаж», сказал мне, что ребята идут около торгового центра. Я посмотрел в сторону ТЦ и увидел около него, с правой стороны, ближе к «Сотовику»,  двух молодых людей, которые были одеты в спортивную одежду, штаны и мастерки темного цвета. Было ли что-то на голове у молодых людей, я не помню. Откуда пришли молодые люди, я не заметил. Я еще подумал, что ребята специально переоделись. В то же самое время я увидел, что в руках у каждого из молодых людей имелся пакет или сумка темного цвета, более подробно описать не могу. Я спросил у Дмитрия, для чего ребятам пакеты, на что Обанин ответил, что не знает. В этот момент молодые люди быстро отошли от входа в магазин «Сотовик» и направились в сторону центрального входа в ТЦ «Пассаж», куда и вошли. Через несколько секунд после того, как молодые люди вошли в центральный вход ТЦ, они выбежали из него же и побежали в сторону кинотеатра «Дружба». Далее я за ними смотреть перестал, поскольку из центрального входа в ТЦ повалил густой черный дым. Я был в недоумении, завел автомашину и тихо поехал по направлению к ТЦ «Пассаж», наблюдая, что происходит.  Затем я припарковал автомашину через дорогу от магазина «Сотовик», вышел вместе с Обаниным Дмитрием из автомашины, и мы подошли к центральному входу в ТЦ. В этот момент из центрального входа выбежала обгоревшая женщина, которая упала на землю…»

 

Далее в своих показаниях Гаджиев рассказывает, как он вырывал решетки из окон «Пассажа» и спасал людей. В этой части его показания практически не расходятся с тем, о чем он накануне рассказал в судебном заседании.    

 

«В тот же день Обанин Дмитрий приехал ко мне домой, — продолжал чтение протокола допроса адвокат Егоров, — и сказал, что ТЦ «Пассаж» подожгли эти молодые люди, так как не хотели оставлять следы рук на месте преступления... В последующем, из-за того, что случилось в ТЦ «Пассаж», я отказался от своих мыслей заниматься бизнесом, связанным с продажей сотовых телефонов, так как считаю себя частично виноватым в том, что случилось, хотя и не желал и не говорил, чтобы молодые люди поджигали ТЦ». 

 

Во вчерашнем судебном заседании были также оглашены протоколы допроса Гаджиева от 13 сентября 2010 года и очной ставки между Гаджиевым и Коростелевым, состоявшейся 18 сентября того же года. Согласно обоим документам, подсудимый давал противоречащие обвинению показания, которые были озвучены им и в настоящем судебном заседании: ни Пулялина, ни Корстелева не знает, никогда не вымогал у них деньги, никого не вывозил в лес и не избивал, не имел ничего общего с братьями Махмудовыми, не посещал ресторан «Кристалл»…

 

— Сейчас были оглашены показания, которые вы давали в 2010 году об обстоятельствах поджога ТЦ «Пассаж». Скажите, соответствуют ли они действительности? — спросил у подзащитного Сергей Егоров.

 

— Я вчера рассказывал всю правду, как оно было. А в 2010 году то, что я сказал на следствии, это — неправда.

 

— Вы в полном объеме не подтверждаете эти показания или в какой-то части? — в свою очередь обратился к подсудимому прокурор.

 

— По этому поводу вот я вам чего скажу. Эти показания, которые я в 10-м году давал, их я давал именно по инициативе прокурорских — я не знаю, кого, друзей или кого — по их инициативе и просьбе: что у меня не будет проблем и вообще этого дела не будет…

 

Сегодня в судебном заседании был допрошен отец Валентина Гаджиева, а после обеда будут допрошены другие свидетели стороны защиты.

 

Сергей Сорокин, «7x7»