Обвиняемый в принуждении свидетеля к даче ложных показаний в суде адвокат Виктор Козлитин допросил потерпевшего, замначальника колонии для пожизненно осужденных Виталия Колесникова

 

 

Напомним, представлявший в процессе по делу о поджоге «Пассажа» интересы потерпевшего Алексея Пулялина  адвокат Виктор Козлитин, бывший работник органов внутренних дел из Кирово-Чепецка Сергей Зимакин, а также жители деревни Чуваши Константин Ашихмин и Роман Усманов обвиняются в том, что пытались подкупом и угрозами склонить начальника оперативной части ИК-56, расположенной в Свердловской области, Виталия Колесникова к даче в суде по делу о поджоге «Пассажа» ложных показаний. 

 

Г-н Колесников был вызван в Верховный суд Коми по ходатайству имеющих статус потерпевших по этому делу, ранее признанных судом виновными в поджоге «Пассажа» и отбывающих пожизненное наказание в ИК-56 Алексея Пулялина и Антона Коростелева, заявивших в присутствии коллегии присяжных заседателей о том, что вынуждены были оговорить себя, а также обвиняемых в организации поджога «Пассажа» Валенитина Гаджиева и братьев Фахрудина и Асрета Махмудовых, поскольку подвергались психическому и физическому воздействию, в том числе, со стороны Виталия Колесникова и приезжавшего в колонию в феврале 2010 года вместе со следователем Игорем Овсянниковым сотрудника МВД по Коми, полковника милиции Олега Мансурова. 

 

По версии обвинения, помимо подсудимых по настоящему делу, в преступную группу входил и бывший сотрудник уголовного розыска МВД по Коми Михаил Евсеев, уголовное дело в отношении которого было выделено в отдельное производство. Г-н Евсеев, ранее настаивавший на том, что предлагал Колесникову дать в суде не ложные, а именно правдивые показания о физическом воздействии на Пулялина и Коростелева со стороны Мансурова, позже вступил в так называемую сделку с правосудием и в ноябре прошлого года был приговорен  к 2 годам и 3 месяцам лишения свободы, то есть получил наказание ниже низшего предела, предусмотренного ч. 4, ст. 309 УК РФ, в совершении преступления по которой он был признан виновным.   

 

На первом судебном заседании Виктор Козлитин, которому вменяется та же ч. 4, ст. 309 УК РФ (подкуп и принуждение свидетеля к даче ложных показаний, соединенные с угрозой убийством и причинением вреда здоровью лица и его близких, совершенное организованной группой; предусмотренная санкция - от 3 до 7 лет лишения свободы) и который, если верить обвинительному заключению, осуществлял финансирование преступной операции и контроль за действиями Евсеева, не признал вину в предъявленном ему преступлении. Так же поступил и Сергей Зимакин, которому вменяется пособничество в совершении преступления (ч.5 ст.33-ч.2 ст.309 УК РФ). Двое других подсудимых - Константин Ашихмин и Роман Усманов (им следствие инкриминировало более мягкую ч.2 ст. 309 УК РФ, в которой нет указания на групповой характер организации преступления и предусмотрено наказание от штрафа в размере 200 тыс. руб. до 3 лет лишения свободы) - свою вину признали в полном объеме.

 

Допрошенные на одном из следующих судебных заседаний жители деревни Чуваши Кировской области Константин Ашихмин и Роман Усманов, в основном, подтвердили свои показания, данные ранее в рамках предварительного следствия. Напомним, по версии следствия, Михаил Евсеев выехал в Кирово-Чепецк, где встретился со «своим знакомым Сергеем Зимакиным, который в силу предыдущей работы в органах внутренних дел имел обширные связи среди ранее судимых». Из лиц указанного контингента Сергей Зимакин выбрал Константина Ашихмина и Романа Усманова, вместе с Евсеевым проинструктировал их и довез до железнодорожной станции Зуевка, где те сели на поезд, в котором ехали на суд Колесников и вызванный также в качестве свидетеля другой сотрудник ИК-56, Олег Халенко. 1 апреля прошлого года при подъезде к Кирову Ашихмин и Усманов подошли в вагоне к Колесникову, вызвали его на разговор и в вагоне-ресторане предложили ему деньги за показания против Олега Мансурова, а когда тот ответил отказом, пригрозили, что на обратном пути подкинут ему наркотики, а также высказали в отношении Колесникова и его семьи угрозы физической расправы. 

 

В обвинительном заключении утверждается, что после того, как Колесников 2 апреля прибыл в Сыктывкар, Виктор Козлитин дал указание Евсееву продолжить обработку свидетеля, что и было сделано, а когда начальник оперотдела ИК-56 и его подчиненный Халенко, испугавшись угроз, не явились в суд, перечислил на счет Евсеева 70 тыс. руб. и послал его в Екатеринбург, где тот еще раз встретился с Колесниковым и предложил ему 800 тыс.руб. за дачу в суде требуемых показаний. Наконец, 15 и 16 апреля, продолжая оказывать давление на вторично прибывшего в Сыктывкар для участия в судебном заседании Колесникова, Евсеев при личной встрече и по телефону высказывал угрозы физической расправы в отношении потерпевшего и был задержан правоохранителями сразу после передачи начальнику оперотдела ИК-56 части обещанного вознаграждения в размере 100 тыс. руб 

 

Несколько предыдущих судебных заседаний было посвящено оглашению показаний Евсеева, данных им во время допросов в рамках предварительного следствия. Показания эти лишь отчасти касались обстоятельств рассматриваемого уголовного дела. В основном, бывший оперуполномоченный рассказывал о своих взаимоотношениях с адвокатами, знакомыми и родственниками братьев Махмудовых, дело в отношении которых в настоящее время рассматривается в Верховном суде Коми, а также о якобы аффилированных с Махмудовыми и их защитниками СМИ, освещающими вышеупомянутый судебный процесс. То, что показаниям Евсеева верить нельзя, корреспонденту «7x7» стало ясно после того, как были оглашены его измышления о заказном характере статей, публикуемых на портале «7x7», а также о методах и механизме их подготовки.

 

После того, как председательствующий Анатолий Игнатов закончил оглашать «сочинения» осужденного Евсеева, тот ответил на вопросы прокурора и наотрез отказался отвечать на вопросы адвокатов и Виктора Козлитина, сославшись на статью 51 Конституции РФ. 

 

Вчера очередь отвечать на вопросы дошла до потерпевшего Виталия Колесникова, который, как выяснилось во время уточнения в суде его анкетных данных, по счастливому для него стечению обстоятельств именно в апреле 2012 года – сразу же после провалившейся попытки его подкупа - был повышен в должности до заместителя начальника ИК-56. Допрос проводился в режиме видеоконференцсвязи: Колесников отвечал на вопросы сторон, находясь в зале заседаний Ивдельского городского суда Свердловской области.

 

Выслушав еще раз историю годичной давности о попытке подкупа теперь уже из уст потерпевшего, прокурор попросил его вспомнить, какими конкретно действиями угрожал ему подсудимый Ашихмин во время их беседы в поезде.

 

- Точно могу сказать, что он сказал, - откликнулся Колесников. – «Мы тебя сейчас зарежем, в тамбур выведем и там зарежем». Это - 100%, как на Библии поклясться. 

 

- Виталий Сергеевич, а по поводу семьи, по поводу детей какие-то угрозы были высказаны? – спросил у потерпевшего прокурор, желая закрепить написанное в обвинительном заключении. 

 

- Знаете, когда сидят напротив два спортивного телосложения товарища и тебе один говорит, что мы тебя сейчас зарежем в тамбуре и знаем, где твоя семья находится, я думаю, что-то вспоминать дольше и как-то додумываться, а будет ли реальная угроза моей семье, это - смешно. Понятно, что, когда они сказали, что мы знаем, где ты живешь, то все-все-все... Точно бы они не приехали чай пить ко мне и моей семье...

 

- Угрозы по поводу поджога вашего дома звучали? – более конкретно поставил вопрос гособвинитель.

 

Потерпевший ответил после паузы: «Я еще раз говорю. Понятно, что надо все разложить. Вот когда начались угрозы — там все в куче... Мне, членам, по имуществу… Вот так оно и было, да...»

 

Далее Виталий Колесников рассказал о некоторых обстоятельствах телефонного разговора с Евсеевым в ночь с 15 на 16 апреля прошлого года, когда, вторично приехав в Сыктывкар для дачи показаний в суде по делу о поджоге «Пассажа», он вместе с Олегом Халенко находился в съемной квартире на первом этаже многоквартирного дома, а Евсеев, якобы, вместе с Козитиным, стоял на крыльце у подъезда этого дома:   

 

«Свет-то мы выключили, пришлось опять прятаться — по-другому это не назвать. И вот я могу отметить, что там, на крыльце, находился Виктор Иванович (Козлитин – «7х7»)... Единственное, что я услышал в трубке телефона: «Да он тебя боится, он к тебе сейчас не выйдет». Тогда я и понял, что кто-то еще рядом находится. И так, хоп только - за шторочку…» 

 

- Угрозы высказывались только в ваш адрес, как я понял, да? – задал уточняющий вопрос прокурор. 

 

- По угрозам — да. Потому что тот, бедный (Халенко – «7х7»), и так весь напуган был. Если бы ему еще все сказали, он, наверное, второй раз убежал бы: в окошко бы вылез, и я бы за ним не уследил... У него уже карьера развалилась из-за этой всей ситуации, ушел на пенсию, и тут, говорит, мне покоя продолжают не давать. В этом плане они молодцы, у них все было продумано. Они понимали, что, если получится со мной, то Халенко — он не такая ключевая позиция, Коростелев с Пулялиным его никогда особо-то не вспоминали, все считали, что я - самый злодей... 

 

Далее гособвинитель коснулся  эпизода из материалов дела, связанного с приездом Евсеева в поселок Полуночное, где проживает и работает Колесников. Не застав находившегося в командировке потерпевшего, Евсеев, представившейся сотрудником МВД РФ,  заходил в его кабинет и получил от сотрудницы ИК-56 номер  сотового телефона Колесникова.

 

- Вот Базденков (Денис Базденков, сотрудник ИК-56 – «7х7») вам по телефону звонил, какой-то разговор у вас состоялся по поводу передачи там вашего номера телефона, - напомнил потерпевшему прокурор.

 

- Конечно, звонил. Как так-то? По моему родному кабинету у меня, ***, бандиты ходят, ***. Конечно, я стал разбираться. Вот он мне и пояснил, они сразу  его описали, Евсеева... 

 

Судья то ли не расслышал, то ли предпочел не заметить вырвавшиеся у замначальника колонии для пожизненно осужденных слова, относящиеся к ненормативной лексике. 

 

- Все, вопросов у меня нет больше, - после паузы сообщил прокурор. - Спасибо, Виталий Алексеевич, что пришли. Спасибо. 

 

Вопросы были у подсудимого Виктора Козлитина:

 

- В вашем присутствии Мансуров наносил удары Пулялину и Коростелеву?

 

- Да, нет-нет, исключено.

 

- Вы сами наносили удары Пулялину и Коростелеву?

 

- Мы уже сколько раз об этом говорили. Нет.

 

- Халенко или Базденков наносили в вашем присутствии удары Пулялину и Коростелеву?

 

- Я понял вас. Отвечу так, что в моем присутствии в период нахождения этих осужденных никто никогда не наносил ни удары, ничего. Никто из сотрудников исправительного учреждения… То есть они жили мирно и счастливо. 

 

- Вам известно, что лично от вас были применены меры безопасности в отношении Пулялина и Коростелева - для ограничения вашего доступа к ним на территории ИК-56, где вы работали начальником оперативного отдела?

 

- Как это дела нашего касается?  - вопросом на вопрос ответил Колесников. - Я в начале своего допроса сказал, что, несмотря на это, все они ко мне приходили. У меня есть копии заявлений. Они сами просились, они сами приходили к Халенко... Эти все меры безопасности были надуманы - не знаю, для чего они были. Я понимаю, меня бы отстранили с работы, если от меня была угроза, либо бы их вывезли в другую колонию. Мы жили, общались... и никаких эксцессов, к вашему, видимо, сожалению, у нас не было... 

 

- Спасибо за развернутый ответ, - поблагодарил потерпевшего подсудимый. - Я хотел только узнать, были ли такие меры или не были. Я понял, что были.

 

- Официально, я документов не видел, но вот с ваших слов, вы на протяжении всех этих судов это говорите, - не согласился с утверждением Козлитина Колесников. -  О каких мерах идет речь, если мы продолжали общаться все это время?

 

В диалог адвоката и замначальника колонии вмешался судья Анатолий Игнатов: «Извините, я вас перебью. Вы ответьте, пожалуйста, на поставленный вопрос: были или не были? Много текста, но непонятен ответ»

 

- Принятие мер защиты — это государственная тайна, - сообщил участникам процесса потерпевший. - Я не знал об этом. Официально, я не знаю. 

 

- Поясните суду, если вы видели меня в ночь на 16 апреля, во что я был одет? – задал следующий вопрос потерпевшему Виктор Козлитин.

 

- Виктор Иванович, вы меня извините, мне, вообще, все равно, кто в чем ходит, я вроде не женщина, чтобы разглядывать, во что вы были одеты. Темная обычная мужская одежда — штаны-брюки. От какого они производителя?  Этот вопрос, я считаю, вообще не уместен... 

 

- Правильно ли я понял, вы утверждаете, что на мне была темная одежда?

 

- Я вам говорю, обычная мужская. Штаны, и все остальное... Я не считал это важной информацией, чтобы ее запоминать. Конкретно я вам ничего не скажу... 

 

- В вашем присутствии отказывались ли Пулялин и Коростелев от дачи показаний? – спросил у потерпевшего Виктор Козлитин, имея ввиду признательные показания, данные пожизненно осужденными в ИК-56 в начале 2010 года, от которых они отказались во время ныне продолжающегося процесса по заказчикам поджога «Пассажа», объяснив, что давали их под давлением.

 

- Кому? 

 

- Следователям, которые приехали из РК.

 

- А я почти совсем с ними не общался. Нет, я что-то такого не помню. Я на допросах практически не присутствовал: я заглядывал, съемка идет, все, закрою. Все радостные, довольные они. С эмоциями положительными, как на тот момент было. Они все рассказывали добровольно. Нет, мне такие факты неизвестны. 

 

Тот же вопрос Виктор Козлитин задал допрошенному во вчерашнем же судебном заседании свидетелю Олегу Халенко, который, как известно, также присутствовал в помещении ИК-56, когда следователи из Коми допрашивали Пулялина и Коростелева. 

 

- Я затрудняюсь ответить, я не помню, - ответил Халенко после паузы. - Времени-то прошло много, могу что-то напутать...

 

В свою очередь прокурор решил уточнить у свидетеля, видел ли Колесников с 15 на 16 апреля кого-нибудь, кто находился на улице рядом с Евсеевым.

 

- Он мне по-моему не говорил, что он еще кого-то видел, - признался Халенко. – По-моему, он разговаривал на улице только с Евсеевым, и все.

 

- А вы сами в тот день Козлитина видели?

 

- Нет-нет, в тот день я его не видел, - заявил свидетель.

 

На сегодня в процессе назначено исследование материалов уголовного дела.

 

Сергей Сорокин, «7x7»