Позавчера, 12 сентября, в Корткеросском районном суде закончилось рассмотрение уголовного дела по обвинению четырех чиновников в преступлениях, связанных с пожаром в «Доме ветеранов» в селе Подъельске в 2009 году, в результате которого погибли 23 человека. Свою вину в случившейся трагедии признал лишь один из подсудимых – экс-руководитель администрации Корткеросского района Николай Ливсон.
Николай Ливсон признался, что вспоминает о трагедии в Подъельске практически каждый день. Фото bnkomi.ru
Защитник подсудимого Ливсона адвокат Владимир Володарский, выступивший в минувшую среду в прениях сторон, начал свою речь с заявления о том, что он и его подзащитный «с учетом доказательств, исследованных в суде, не оспаривают существо обвинения и его квалификацию по ч.3 ст. 219 УК РФ» (нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности смерть более двух лиц – «7х7»).
Подчеркнув, что «понимание этого (вины в инкриминируемом преступлении – «7х7») пришло не сразу, а в процессе судебного следствия, в процессе исследования доказательств», адвокат коротко обрисовал ситуацию с «домом ветеранов», сложившуюся к моменту прихода Николая Ливсона к власти в районе (в июне 2008 года, за 7 месяцев до трагедии в Подъельске – «7х7»).
Принятый в 2004 году 122-й федеральный закон предписывал все учреждения социальной защиты перевести из ведения муниципалитетов в ведение субъектов РФ Во исполнение указанной нормы в августе 2005 года первый заместитель главы РК Павел Орда потребовал от глав администраций местного самоуправления подготовить необходимые пакеты документов на все социально значимые объекты, переводимые на баланс республики. К концу года документы были подготовлены, и передача учреждений, в том числе интернатов для престарелых граждан, состоялась. «Что было сделано с «домом ветеранов» в Подъельске? – обратился к суду адвокат Володарский. - Не было сделано ничего. Мы в ходе судебного следствия выясняли этот вопрос у многих лиц, у свидетелей, у обвиняемых, и иногда звучала такая мысль, что про этот дом забыли. Да не забыли про этот дом, просто, по нашему убеждению, этих беспомощных стариков в Подъельске бросили. Тогда руководителем администрации (Корткеросского района – «7х7») был господин Елфимов».
«Что же получил Ливсон, когда стал руководителем администрации? – воззвал к суду г-н Володарский. - Он не имел возможности финансировать «дом ветеранов», поскольку у него уже не было на это полномочий. И в то же время он понимал, что по закону этот дом должен находиться на балансе РК. Он обращается в Агентство РК по социальному развитию, к Сажину, по этому вопросу. Результат встречи, на мой взгляд, нулевой. Ни Сажин, ни агентство никакой помощи не оказали. Далее Ливсон обращается к замглавы РК Кутаевой. Та обещала оказать помощь в приеме дома на баланс РК, но... на это здание не было на тот момент никаких документов. Передать же здание без какой-либо документации невозможно. И Ливсон принял решение: оформить документацию».
«Сейчас, изучив материалы дела и, в частности, заключение экспертов по пожарно-технической экспертизе, мы видим, что это здание нельзя было эксплуатировать под «дом ветеранов» в принципе, - заявил адвокат. - И сейчас действия Ливсона представляются ошибкой. Но на тот момент этой информации он не имел... В материалах дела есть документы по подобным домам ветеранов в Корткеросском районе. Мы видели там постановления за подписью Ливсона об их закрытии. Но там было куда переселить людей. А с «домом ветеранов» в Подъельске альтернативы не было... В распоряжении муниципалитета не было свободного жилья. И когда Ливсон был на приеме у Сажина, он получил информацию от него, что агентство не может в настоящее время разместить такое количество престарелых людей. Конечно, Ливсон мог издать постановление о закрытии этого «дома ветеранов», но ведь он хотел поступить с людьми по-человечески. Не выбрасывать же их на улицу».
«Эту проблему можно было решить только путем слаженных и совместных действий руководства Корткеросского района, Агентства РК по социальному развитию и территориального управления соцзащиты, - высказал свое мнение адвокат. - И Ливсон принимал активные меры по решению вопроса, но со стороны агентства никаких действий не было…»
«Бездействие руководителя Агентства РК по социальному развитию, бездействие руководителей госпожнадзора, безусловно, является смягчающими обстоятельствами по отношению к Ливсону, - заканчивая выступление, заявил Владимир Володарский. - Считаю, что Николай Гелиевич не заслуживает такого строгого наказания — в виде лишения свободы - как предлагает государственный обвинитель (прокурор попросил суд приговорить Николая Ливсона к 3 годам колонии-поселения – «7х7»).
Выступивший следом подсудимый Ливсон был краток:
- Руководитель администрации — это то лицо, которое практически отвечает за все. Еще раз повторяю, я сожалению, что так получилось, что 23 невинных человека погибли… В тот период, когда я занимал должность, я считал, что я выполняю законодательную базу — в первую очередь, 122-й и 31-й законы. Но, как выяснилась, со стороны руководителя администрации не было сделано все для того, чтобы данные люди не пострадали. Несмотря на то, что с того времени прошло почти 4 года, я каждый день практически возвращаюсь к этой проблеме и думаю, что бы я сегодня сделал, заступив на должность руководителя администрации. Может быть, я не обивал бы пороги, которые я тогда обивал, а просто-напросто поступил бы так: издал соответствующее постановление, чтобы там люди не находились. Как дальше его исполнять, я, естественно, не знаю, потому что возможности разместить людей в муниципальном жилье не было, да и полномочий руководителя администрации на тот период уже не было... Но этого не произошло. Я думаю, что суд учтет все эти моменты и примет соответствующее решение…
Защитник экс-руководителя Агентства РК по социальному развитию Константина Сажина адвокат Александр Рудометов высказал убежденность в том, что и после 2005 года можно было решить вопрос о передаче дома в республиканскую собственность: «Зачем нужно было ездить уважаемому Николаю Гелиевичу к Сажину и пытаться решить с ним вопрос? Это то же самое, что стучаться в стену, когда рядом дверь. Вопрос по этому дому можно было поставить на сессии райсовета и принять решение о передаче «дома ветеранов» в республиканскую собственность. И тогда ответственность лежала бы на правительстве РК».
«Следует констатировать, что обвинением не доказана объективная сторона преступного деяния, в котором обвиняется Сажин, то есть состав преступления, предусмотренный частью 3 ст. 293 УК РФ (халатность, повлекшая по неосторожности смерть более двух лиц – «7х7»), - заявил в конце своего выступления, продолжительностью более часа, г-н Рудометов. - Между действиями Сажина и наступившими последствиями отсутствует прямая причинно-следственная связь, причина пожара так и не установлена, выявляемые нарушения правил пожарной безопасности в «доме ветеранов» не были известны Сажину, эти нарушения не явились причиной пожара и не находятся в прямой причинной связи с пожаром. Сажин не имел никаких полномочий по эксплуатации здания, также по прекращению его функционирования... Агентство РК по социальному развитию не обязано было организовывать на базе дома ветеранов дом-интернат и оборудовать его соответствующим образом. Создание на территории Корткеросского района учреждения социального обслуживания престарелых и инвалидов не вызывалось необходимостью. Все действия Сажина были правомерны, совершены в пределах предоставленной ему компетенции, были законны и не были противоправными. Таким образом, виновность Сажина по предъявленному обвинению недоказано совокупностью представленных в деле и исследованных судом доказательств, в связи с чем прошу его оправдать».
- Я, действительно, считаю себя невиновным, - заявил в свою очередь Константин Сажин, - считаю, что ни о какой халатности с моей стороны в качестве руководителя агентства… не может быть и речи… Обвинение меня обвиняет, помимо всего прочего, в том, что я и отрасль не развивал, халатно относился к своим обязанностям. Могу сказать, что за период работы, в который я возглавлял агентство, развитие отрасли осуществлялось ускоренными темпами. Расходы бюджета по разделу, связанному с содержанием учреждений социального обслуживания населения в той части, которую мы приняли в 2005-2006 годах от муниципального сектора, выросли за этот период больше чем в 2,7 раза. Мы были первым ведомством, которое приняло ведомственную целевую программу по противопожарной безопасности объектов социального обслуживания населения, и на момент ухода моего из агентства сумма расходов составляла более 42 миллионов..
Естественно, что никаких таких мер я не мог предпринять в отношении сгоревшего дома, в отношении этого муниципального объекта. Могу сказать, что никогда в Республике Коми от органов местного самоуправления Корткеросского района предложений по передаче в республиканскую собственность сгоревшего дома не поступало. Никогда и ни от кого… Могу сказать, что в Республике Коми на момент пожара и вообще после 2007 года очередность в дома-интернаты общего профиля составляла всего 7 человек. В Корткеросском районе этой очередности не было. Все заявления на устройство пожилых граждан, инвалидов в дома-интернаты общего пользования удовлетворялись. И это, кстати, стало результатом той работы, о которой я коротко сказал, связанной с ускоренным дополнительным финсированием отрасли на содержание учреждений социального обслуживания, в том числе домов-интернатов.
После того, как представитель гособвинения Ростислав Данилюк, настаивавший на высказанных им днем ранее требованиях, в качестве реплики заявил о том, что «вина каждого из подсудимых достаточно полно и объективно подтверждается не только материалами уголовного дела, показаниями свидетелей, но и также показаниями самих подсудимых, которые фактически подтверждают, что на территории Корткеросского района функционировало безхозное, с неопределенным статусом стационарное учреждение, где осуществлялось стационарное обслуживание людей, которые не были защищены» и что «все доводы, приведенные защитой, скорее являются способом уйти от ответственности», председательствующий в процессе Валерий Мокрецов предоставил подсудимым право на последнее слово.
В разные годы возглавлявшие госучреждение РК «Центр социального обслуживания населения» Татьяна Колданова, обвиняемая в злоупотреблении должностными полномочиями (ч. 1 ст. 285 УК РФ) и в превышении должностных полномочий (п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ), и Татьяна Шевелева, которой предъявлено обвинение в совершении преступления лишь по ч.1 ст.285, заявили, что считают себя невиновными, а Николай Ливсон дал понять суду, что все сказал в прениях.
Лишь Константин Сажин, которому прокурор попросил назначить наказание в виде 5 лет колонии-поселения, воспользовался предоставленным ему правом в полной мере
- Я считаю себя невиновным. Я исполнял добросовестно обязанности руководителя агентства. Лица, которые проживали в сгоревшем доме, не были ущемлены в правах на социальное обслуживание, и на протяжении многих лет не было никаких жалоб ни от самих получателей социальных услуг, ни от надзорных органов в части нарушения прав… Я не был никаким образом информирован документально, достоверно… по поводу того, что в этом муниципальном объекте нарушались те или иные требования – технические, либо противопожарные, либо санитарные - и следовательно, не обладая этой информацией, я даже предположительно не мог предпринимать каких-либо действий. Ну, и самое главное, я не был наделен полномочиями как руководитель агентства к прекращению деятельности этого объекта… Точно так же я не имел прав, связанных с его реорганизацией... Считаю себя невиновным, прошу меня оправдать.
Уведомив стороны о том, что приговор по делу будет оглашен не ранее 17 октября, судья Мокрецов удалился в совещательную комнату.
Сергей Сорокин,«7x7»