Сергей Алексеенко – о ЛГБТ - движении в Мурманске, правах человека и
российской государственной власти.
Сергей Алексеенко – руководитель Мурманской региональной общественной
организации "Центр социально-психологической помощи и правовой поддержки жертвдискриминации и гомофобии «Максимум»". Ему немного за 30,есть свой небольшой бизнес. Сергей не скрывает что он гей, но и кричать об этом на каждом углу тоже не собирается. Корреспондент «7х7» благодарен Алексеенко за предельно честное интервью, ведь в Современной России – открыто говорить о проблемах Лесбиянок, Геев, Бисексуалов и Трансгендеров (ЛГБТ) решаются совсем не многие.
Сергей: В нашей стране не соблюдаются права человека, а сообщество ЛГБТ
ограниченно совсем в праве. Верховный суд России заявил несколько лет назад, что
нет в стране такого слоя общества, а если нет, то значит, и нет никаких прав!
БОБ: Когда в Мурманске появилась ваша организация?
С. : Инициативная группа около 10 человек впервые собралась в декабре 2007 года.
Не я был инициатор, тогда я был лишь волонтером, неравнодушным к тому, что
мне приходилось жить двойной жизнью. На работе быть – одним, дома – вторым, в
компании – третьим, это очень сложно. Это дискомфорт личности, но так живут
многие. Это, если говорить языком терминов – психопаталогия, ведь не всегда есть
возможность сказать – кто ты есть на самом деле. Ведь неизвестно – как это будет
воспринято обществом, особенно – близкими людьми. Это может отразиться и на
работе, когда ты можешь её просто потерять.
БОБ: Но скоро вы уже будете отмечать первый юбилей – 5 лет!
С.: В 2008 году я стал руководителем нашей группы, мы начали налаживать
контакты с ЛГБТ- движением Санкт-Петербурга, тогда же познакомились с
организацией «Ракурс» из Архангельска, она тогда занималась проблемами женщин
- лесбиянок, но вскоре перерегистрировалась и стала заниматься правами всех
представителей ЛГБТ. Так же нас пригласили на Баренц-конференцию ЛГБТ
организаций. Сейчас таких встреч нет, у наших скандинавских друзей , наверно,
нет проблем с нарушением прав человека. Собственно, там мы знакомились и с
правозащитными организациями Мурманска. Затем мы приступили к регистрации
нашей организации – и в октябре 2009 года наша организация была зарегистрирована
Мурманским минюстом.
БОБ: Были какие-либо проблемы с регистрацией? Чиновники как на вас смотрели?
С.: На удивление мы были зарегистрированы в положенные сроки, с первого раза, и
без каких-либо проволочек. Правда, одна дама нам сказала – что ей не нравятся
слова «гендер» и «гомофобия». На что я ответил – «что это проблемы в обществе,
и их надо решать». И это всё отражено в нашем уставе. Сейчас – по анкетам у нас
состоит порядка 40 человек, но активных людей, к сожалению, мало. Очевидно,
это связано с тем, что город у нас небольшой, и каждый знает друг друга в лицо.
Кто-то с кем-то учился, с кем-то работал…Люди бояться показать своё истинное
лицо, открыться, бояться реакции – ведь наше общество очень гомофобное, не
толерантное, оно не готово принимать человека таким, – какой он есть. И здесь
связано не только с сексуальностью человека, традиционное оно, не традиционное,
это связано, например, и с элементарным взглядом горожан на лиц кавказкой
национальности. Ведь не все кавказцы плохие, очень много выходцев из Южных
республик живут и работают в Мурманске десятилетиями, создают семьи, платят
налоги. Но ярлык «хачик» вешают на них, и всё! Этим всё сказано. Но ведь люди все
разные. Я не говорю, что среди геев и лесбиянок все отличные парни и девушки, в
каждом стаде есть паршивая овца, как и в любом обществе.
БОБ: А как часто приходится и приходилось сталкиваться тебе с проблемами, связанными
с твоей ориентацией?
С.: Честно сказать, за последние годы – я с этим особо не сталкивался. Наверно,
у меня проблемы были больше в подростковом возрасте, когда мои одноклассники
узнали что я гей, мне было тогда 16 лет. И мне пришлось сменить учебное заведение,
прямо накануне выпускных экзаменов. Но это были 90е года, и тогда было всё
намного открытей и свободней. В 2000х это сложней, к сожалению, из-за
политики государства, из-за той грязи, которая льется из СМИ.
БОБ: То есть – 90е годы – это годы свободы?
С.: Я могу сказать одно: в 1999 году в Мурманске была зарегистрирована
организация «Круг», которая называлась «организация помощи лесбиянкам
и геем» - и эти слова были в официальном названии. Сейчас у нас в названии
нет таких слов, они завуалированы, потому что иначе нам бы просто не дали
зарегистрироваться. Или бы пришлось это делать через суд, как это было у
архангельской организации «Ракурс». Но у меня нет желания бегать по нашим судам
и биться головой об стенку. За это время можно сделать много других хороших дел.
А мурманский «Круг» когда-то проводил свои вечеринки в бандитском заведении! То
есть днём там бухали бандиты, а вечером отдыхали геи и лесбиянки, и это было
нормально. Никто не бил стёкла в этом заведении. А скажем, когда уже в нулевых
открылось подобное заведение в этом же районе – уже начались битьём стекол,
были попытки проникновения в помещение, и я был лично свидетелем, когда мы
вызывали милицию, приезжали 2-3 машины и людям не давали не зайти – не выйти.
Было опасно.
БОБ: А кто бил-то? Гопники? Фашисты?
С.: Это были люди до 25 лет. К какому движению они принадлежат – я не могу
сказать, но - это люди, которые знали, что за подобные поступки их никто не
накажет. Это делали с чёткой установкой того, что закон никто не нарушает. Ну,
хулиганку им припишут. Дадут 1 или 2 дня ареста, или штраф 500 рублей. А что
такое 500 рублей? Вход на обычную дискотеку стоит 300-400 рублей, и 500 – для
компании это фигня…
БОБ: А сейчас такие клубы есть? Или все ушли в подполье?
С.: Как таковых клубов нет. Есть заведения, где проводятся вечеринки, негласно,
информация о них появляется только в своей среде. И ЛГБТ- сообщество в
Мурманске сегодня разрознено. Это точно. Нет консолидации. Каждый в своей
небольшой компании, кучке. Это возвращение в СССР. Когда собирались у кого дома,
на кухнях, на дачах. Всё возвращается в подполье. Сложно именно из-за того, что из-
за потока негативной информации – у обычных людей воспитывается
нетерпимость. А с учётом принятия в регионах, и неизвестно как ещё на
федеральном уровне, закона «о запрете пропаганды гомосексуализма» вообще не
понятно чем всё закончиться. Но это же бред сивой кобылы! Как можно
пропагандировать то, с чем человек рождается? То есть, если завтра покажут по
ТВ сюжет – как колясочники, не смотря на то, что в нашей стране для них совсем
не созданы условия, нет ни пандусов, ни чего, они даже в лифте не могут в хрущевке
спуститься вниз, и вот – они объединились, прекрасно проводят время, выезжают на
пикники, занимаются спортом, участвуют в паралемпийских играх, и что – после
это 10 зрителей, посмотревших про это – отрежут себе ноги, и станут
колясочниками? Получается так. Этот дебильный закон говорит что это так.
Пропаганда может быть взглядов, действий, но не гомосексуальности! Этого не
может быть! Если у вас знакомый окажется геем, вы что завтра бросите свою
жену/подругу и побежите искать себе парня? Это глупо! Мои родственники,
например, знают про меня, но, мой брат никогда не станет гомосексуалом. Им
нельзя стать, невозможно. Ведь это не болезнь! Вот эти депутаты, которые
принимают законы, они живут какой-то отдельной жизнью от общества. Они не
знают чем дышит общество. Они не задают себе вопрос, как на детское пособие можно
прокормить ребёнка. Они никогда не жили этой жизнью, потому что большинство и в
советское время жили в семьях чиновников. У нас власть клановая. Нет выборности.
Ведь в партии, представленной в Думе, состоит всего 3% населения, и эти люди
диктую 97% как жить, по каким правилам. Но ведь это не нормально! Это не
демократия.
БОБ: Что-то мы ушли в политику, понятно, что у всех наболело...Хочу спросить вот о
чём: а как разрозненное ЛГБТ-движение Мурманска относиться к тебе? Ведь ты и на 1
мая выходишь с табличкой, и на пикете антифашистском отстаиваешь толерантность. Ты,
получается, в каждой бочке затычка, но не каждый готов отстаивать свои права.
С. : Да, отношение неоднозначное. Есть такое мнение, что я только гей-парадами
занимаюсь….Это, конечно, морально обижает, но я стараюсь не обращать на это
внимание. Ведь наша организация в первую очередь проводить социально – правовую
поддержку.
БОБ: А по подробней? Просто по пунктам перечисли деятельность центра «Максимум».
С.: Мы проводи семинары по обучению активистов. На неделе против гомофобии организовывали кинопоказ, с дальнейшим обсуждением. В мае 2011 – наша
организация стала филиалом российской федерации ЛГБТ спорта. И спорт нам
помогает бороться с внутренней гомофобией – потому что внутренняя гомофобия
– она ещё более опасная, чем внешняя. Вот мой каммин-аут (момент, когда
сообщаешь близким и знакомым о своей ориентации) произошёл где-то 7 лет назад.
И жизнь расставила на места – кто есть друг, кто знакомый. Друзья остались,
посторонние ушли, но мне стало легче. Я не вру людям! Просто, из-за вранья я сделал
огромную ошибку в жизни: я женился. И только после этого признался жене. И она
спросила: «а зачем наш брак?». И я не знал что ответить. Развелись мы быстро, но
факт – остается фактом. Надо быть таким, какой ты есть, а не казаться кем-то
другим. Неужели мы должны все ходить как в советской школе – все в одинаковых
костюмчиках и галстуках? Неужели это совдеп должен продолжаться бесконечно…
БОБ: Хорошо. И, последний, риторический вопрос – планы на будущее?
С.: Спорт. Мы сейчас вернулись с международных гей-олимпийских играх, которые
прошли сейчас в Будапеште. От Мурманска было 3 делегата. К сожалению, медали
мы не привезли, но лиха беда начало. Впереди турнир в Москве, Франкфурте-на
Майне. Есть планы на выпуск 2го литературного альманаха, 1й вышел в марте
прошлого года – «Любовь сильнее ненависти». Мы не останавливаемся! И надеемся на
то, что не введут вновь уголовную статью за мужеложство.
БОБ: На этой минорной ноте и закончим! Спасибо за интервью.
С:. Вам спасибо!
Для справки:
Предмет и цели деятельности Центра:
1. Центр создается и действует в целях социально-психологической помощи и
защиты прав граждан, подвергшихся дискриминации и гомофобии, закрепленных в
международно-правовых актах и законодательстве РФ.
2. Центр оказывает социально-психологическую помощь и защиту прав граждан вне
зависимости от их жизненных взглядов, социального положения, национальной и
политической принадлежности, содействие соблюдению прав человека в сфере гендерных
отношений, достижения гендерного равенства в обществе.
3. Сбор и анализ информации о соблюдении и защите прав человека, информирование
общественности и государственных органов о ситуации в этой сфере; предоставление
бесплатных юридических и социальных услуг гражданам по вопросам защиты их
прав, включающих в себя юридическое консультирование, предоставление социально-
психологической помощи гражданам, подвергшимся дискриминации и гомофобии, в том
числе насильственного характера, оказание реабилитационной помощи пострадавшим, в
соответствии с законодательством РФ.
4. Повышение толерантности населения по отношению к ЛГБТ.
4. Повышение толерантности населения по отношению к ЛГБТ.Сергей Алексеенко – о ЛГБТ - движении в Мурманске, правах человека и
российской государственной власти.
Сергей Алексеенко – руководитель Мурманской региональной общественной
организации "Центр социально-психологической помощи и правовой поддержки жертв
дискриминации и гомофобии «Максимум»". Ему немного за 30,есть свой небольшой
бизнес. Сергей не скрывает что он гей, но и кричать об этом на каждом углу тоже
не собирается. Корреспондент «7х7» благодарен Алексеенко за предельно честное
интервью, ведь в Современной России – открыто говорить о проблемах Лесбиянок, Геев,
Бисексуалов и Трансгендеров (ЛГБТ) решаются совсем не многие.
Сергей: - В нашей стране не соблюдаются права человека, а сообщество ЛГБТ
ограниченно совсем в праве. Верховный суд России заявил несколько лет назад, что
нет в стране такого слоя общества, а если нет, то значит, и нет никаких прав!
БОБ: Когда в Мурманске появилась ваша организация?
С. : Инициативная группа около 10 человек впервые собралась в декабре 2007 года.
Не я был инициатор, тогда я был лишь волонтером, неравнодушным к тому, что
мне приходилось жить двойной жизнью. На работе быть – одним, дома – вторым, в
компании – третьим, это очень сложно. Это дискомфорт личности, но так живут
многие. Это, если говорить языком терминов – психопаталогия, ведь не всегда есть
возможность сказать – кто ты есть на самом деле. Ведь неизвестно – как это будет
воспринято обществом, особенно – близкими людьми. Это может отразиться и на
работе, когда ты можешь её просто потерять.
БОБ: Но скоро вы уже будете отмечать первый юбилей – 5 лет!
С.: В 2008 году я стал руководителем нашей группы, мы начали налаживать
контакты с ЛГБТ- движением Санкт-Петербурга, тогда же познакомились с
организацией «Ракурс» из Архангельска, она тогда занималась проблемами женщин
- лесбиянок, но вскоре перерегистрировалась и стала заниматься правами всех
представителей ЛГБТ. Так же нас пригласили на Баренц-конференцию ЛГБТ
организаций. Сейчас таких встреч нет, у наших скандинавских друзей , наверно,
нет проблем с нарушением правам людей. Собственно, там мы знакомились и с
правозащитными организациями Мурманска. Затем мы приступили к регистрации
нашей организации – и в октябре 2009 года наша организация была зарегистрирована
Мурманским минюстом.
БОБ: Были какие-либо проблемы с регистрацией? Чиновники как на вас смотрели?
С.: На удивление мы были зарегистрированы в положенные сроки, с первого раза, и
без каких-либо проволочек. Правда, одна дама нам сказала – что есть не нравятся
слова «гендер» и «гомофобия». На что я ответил – «что это проблема в обществе,
и их надо решать». И это всё отражено в нашем уставе. Сейчас – по анкетам у нас
состоит порядка 40 человек, но активных людей, к сожалению, мало. Очевидно,
это связано с тем, что город у нас небольшой, и каждый знает друг друга в лицо.
Кто-то с кем-то учился, с кем-то работал…Люди бояться показать своё истинное
лицо, открыться, бояться реакции – ведь наше общество очень гомофобное, не
толерантное, оно не готово принимать человека таким, – какой он есть. И здесь
связано не только с сексуальностью человека, традиционное оно, не традиционное,
это связано, например, и с элементарным взглядом горожан на лиц кавказкой
национальности. Ведь не все кавказцы плохие, очень много выходцев из Южных
республик живут и работаю в Мурманске десятилетиями, создают семьи, платят
налоги. Но ярлык «хачик» вешают на них, и всё! Этим всё сказано. Но ведь люди все
разные. Я не говорю, что среди геев и лесбиянок все отличные парни и девушки, в
каждом стаде есть паршивая овца, как и в любом обществе.
БОБ: А как часто приходится и приходилось сталкиваться тебе с проблемами, связанными
с твоей ориентацией?
С.: Честно сказать, за последние годы – я с этим особо не сталкивался. Наверно,
у меня проблемы были больше в подростковом возрасте, когда мои одноклассники
узнали что я гей, мне было тогда 16 лет. И мне пришлось сменить учебное заведение,
прямо накануне выпускных экзаменов. Но это были 90е года, и тогда было всё
намного открытей и свободней всё. В 2000х это сложней, к сожалению, из-за
политики государства, из-за той грязи, которая льется из СМИ.
БОБ: То есть – 90е годы – это годы свободы?
С.: Я могу сказать одно: в 1999 году в Мурманске была зарегистрирована
организация «Круг», которая называлась «организация помощи лесбиянкам
и геем» - и эти слова были в официальном названии. Сейчас у нас в названии
нет таких слов, они завуалированы, потому что иначе нам бы просто не дали
зарегистрироваться. Или бы пришло это делать через суд, как это было у
архангельской организации «Ракурс». Но у меня нет желания бегать по нашим судам
и биться головой об стенку. За это время можно сделать много других хороших дел.
А мурманский «Круг» когда-то проводил свои вечеринки в бандитском заведении! То
есть днём там бухали бандиты, а вечером отдыхали геи и лесбиянки, и это было
нормально. Никто не бил стёкла в этом заведении. А скажем, когда уже в нулевых
открылось подобное заведение в этом же районе – уже начались битьём стекол,
были попытки проникновения в помещение, и я был лично свидетелем, когда мы
вызывали милицию, приезжали 2-3 машины и людям не давали не зайти – не выйти.
Было опасно.
БОБ: А кто бил-то? Гопники? Фашисты?
С.: Это были люди до 25 лет. К какому движению они принадлежат – я не могу
сказать, но - это люди, которые знали, что за подобные поступки их никто не
накажет. Это делали с чёткой установкой того, что закон никто не нарушает. Ну,
хулиганку им припишут. Дадут 1 или 2 дня ареста, или штраф 500 рублей. А что
такое 500 рублей? Вход на обычную дискотеку стоит 300-400 рублей, и 500 – для
компании это фигня…
БОБ: А сейчас такие клубы есть? Или все ушли в подполье?
С.: Как таковых клубов нет. Есть заведения, где проводятся вечеринки, негласно,
информация о них появляется только в своей среде. И ЛГБТ- сообщество в
Мурманске сегодня разрознено. Это точно. Нет консолидации. Каждый в своей
небольшой компании, кучке. Это возвращение в СССР. Когда собирались у кого дома,
на кухнях, на дачах. Всё возвращается в подполье. Сложно именно из-за того, что из-
за потока негативной информации – у обычных людей воспитывается
нетерпимость. А с учётом принятия в регионах, и неизвестно как ещё на
федеральном уровне, закона «о запрете пропаганды гомосексуализма» вообще не
понятно чем всё закончиться. Но это же бред сивой кобылы! Как можно
пропагандировать то, с чем человек рождается? То есть, если завтра покажут по
ТВ сюжет – как колясочники, не смотря на то, что в нашей стране для них совсем
не созданы условия, нет ни пандусов, ни чего, они даже в лифте не могут в хрущевке
спуститься вниз, и вот – они объединились, прекрасно проводят время, выезжают на
пикники, занимаются спортом, участвуют в паралемпийских играх, и что – после
это 10 зрителей, посмотревших про это – отрежут себе ноги, и станут
колясочниками? Получается так. Этот дебильный закон говорит что это так.
Пропаганда может быть взглядов, действий, но не гомосексуальности! Этого не
может быть! Если у вас знакомый окажется геем, вы что завтра бросите свою
жену/подругу и побежите искать себе парня? Это глупо! Мои родственники,
например, знают про меня, но, мой брат никогда не станет гомосексуалом. Им
нельзя стать, невозможно. Ведь это не болезнь! Вот эту депутаты, которые
принимают законы, они живут какой-то отдельной жизнью от общества. Они не
знают чем дышит общество. Они задают себе вопрос как на детское пособие можно
прокормить ребёнка. Они никогда не жили это жизнь, потому что большинство и в
советское время жили в семьях чиновников. У нас власть клановая. Нет выборности.
Ведь в партии, представленной в Думе, состоит всего 3% населения, и эти люди
диктую 97% как жить, по каким правилам. Но ведь это не нормально! Это не
демократия.
БОБ: Что-то мы ушли в политику, понятно, что у всех наболело...Хочу спросить вот о
чём: а как разрозненное ЛГБД-движение Мурманска относиться к тебе? Ведь ты и на 1
мая выходишь с табличкой, и на пикете антифашистском отстаиваешь толерантность. Ты,
получается, в каждой бочке затычка, но не каждый готов отстаивать свои права.
С. : Да, отношение неоднозначное. Есть такое мнение, что я только гей-парадами
занимаюсь….Это, конечно, морально обижает, но я стараюсь не обращать на это
внимание. Ведь наша организация в первую очередь проводить социально – правовую
поддержку.
БОБ: А по подробней? Просто по пунктам перечисли деятельность центра «Максимум».
С.: Мы проводи семинары по обучению активистов и семинаров. На неделе против
гомофобии организовывали кинопоказ, с дальнейшим обсуждением. В мае 2011 – наша
организация стала филиалом российской федерации ЛГБТ спорта. И спорт нам
помогает бороться с внутренней гомофобией – потому что внутренняя гомофобия
– она ещё более опасная, чем внешняя. Вот мой каммин-аут (момент, когда
сообщаешь близким и знакомым о своей ориентации) произошёл где-то 7 лет назад.
И жизнь расставила на места – кто есть друг, кто знакомых. Друзья остались,
посторонние ушли, но мне стало легче. Я не вру людям! Просто, из-за вранья я сделал
огромную ошибку в жизни: я женился. И только после этого признался жене. И она
спросила: «а зачем наш брак?». И я не знал что ответить. Развелись мы быстро, но
факт – остается фактом. Надо быть таким, какой ты есть, а не казаться кем-то
другим. Неужели мы должны все ходить как в советской школе – все в одинаковых
костюмчиках и галстуках? Неужели это совдеп должен продолжаться бесконечно…
БОБ: Хорошо. И, последний, риторический вопрос – планы на будущее?
С.: Спорт. Мы сейчас вернулись с международных гей-олимпийских играх, которые
прошли сейчас в Будапеште. От Мурманска было 3 делегата. К сожалению, медали
мы не привезли, но лиха беда начало. Впереди турнир в Москве, Франкфурте-нА
Майне. Есть планы на выпуск 2го литературного альманаха, 1й вышел в марте
прошлого года – «Любовь сильнее ненависти». Мы не останавливаемся! И надеемся на
то, что не введут вновь уголовную статью за мужеложство.
БОБ: На этой минорной ноте и закончим! Спасибо за интервью.
С:. Вам спасибо!
Александр «БОБ» Борисов, 28.07.2012 год.
Для справки:
Предмет и цели деятельности Центра:
1. Центр создается и действует в целях социально-психологической помощи и
защиты прав граждан, подвергшихся дискриминации и гомофобии, закрепленных в
международно-правовых актах и законодательстве РФ.
2. Центр оказывает социально-психологическую помощь и защиту прав граждан вне
зависимости от их жизненных взглядов, социального положения, национальной и
политической принадлежности, содействие соблюдению прав человека в сфере гендерных
отношений, достижения гендерного равенства в обществе.
3. Сбор и анализ информации о соблюдении и защите прав человека, информирование
общественности и государственных органов о ситуации в этой сфере; предоставление
бесплатных юридических и социальных услуг гражданам по вопросам защиты их
прав, включающих в себя юридическое консультирование, предоставление социально-
психологической помощи гражданам, подвергшимся дискриминации и гомофобии, в том
числе насильственного характера, оказание реабилитационной помощи пострадавшим, в
соответствии с законодательством РФ.
4. Повышение толерантности населения по отношению к ЛГБТ.