Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. Ну, лагерь на Кудринской площади разогнали как и можно было догадываться, аккурат в приезд Медведева в Кэмп-Дэвид, чтобы ему там, значит, жизнь маслом не казалась. Как, собственно, и предсказывала ваша покорная слуга.

Господин Холманских. У меня спрашивают про назначение товарища Холманских полпредом президента и даже выражают сомнения в том, что ему будет по плечу, простому рабочему такой пост. Ну, во-первых, как-то для меня несомненно, что квалификация значительной части путинских чиновников ничуть не превосходит квалификацию господина Холманских в управлении чем бы то ни было где бы то ни было. Тем более, что пост полпреда – это такая звонкая жестянка, он давно уже... Не получился институт полпредов. Хотя, в общем-то, с самого начала такой был, немного странный институт, потому что это была надстройка еще одного административного звена над плохо работающими губернаторами.

Самое смешное во всей этой истории (я, правда, об этом пишу в «Новой»), мне кажется, не в том, что Холманских назначили за то, что он прокукарекал, что «приедем в Москву, разгоним», а ровно за то, что он, ведь, не приехал и не разогнал. То есть если я правильно понимаю, вот сейчас на Кудринской площади разгонял оппозиционеров ОМОН, а не господин Холманских с товарищами. Господин Холманских, правда, действительно, съездил на Поклонную во время путинга. Но, согласитесь, он сказал конкретно: «Приедем и разгоним». И ничего они не разгоняли, и нигде их не было видно возле оппозиционеров. Ау, где вы, нижнетагильские рабочие?

То есть человека наградили за то, что он, извините, прошамкал языком. И это очень характерно, конечно, для существующей власти, потому что формально, я думаю, хотели наградить за верность, показать «Вот что бывает верным». А получилось, что наградили за то, что трепался.

И это, собственно, очень характерная история, которая сейчас происходит со властью, потому что власть... Я не могу сказать, что у нас оппозиция сильная. Ну, не так-то силен тот же самый лагерь на Кудринской площади. Но оппозиция у нас сильнеет, а власть у нас слабеет. Это наглядно довольно. И еще один очень важный момент, власть не просто начинает принимать плохие решения, а власть начинает оказываться в ситуациях, когда любое решение оказывается плохим.

Почему она приняла плохое решение про разгон 6-го мая, я лично вообще не могу понять. Вот, (НЕРАЗБОРЧИВО) говорит, что это было связано с тем, что надо было показать красивую картинку, что и был шанс, что на Болотной могли остаться оппозиционеры, разбить палатки. Ну, господи, ну, ребят, ну, Фотошопом ее сотрите. Уж гораздо, так сказать... Использовать ОМОН в качестве Фотошопа накладно. Потом приходится не ехать на G8.

Там другой вариант, в который я меньше верю, заключается в том, что, собственно, принимал решение о разгоне не сам Путин, а как раз замы Нургалиева, которые пытались выслужиться, потому что непонятно, останется Нургалиев. Сейчас самое время продемонстрировать свою преданность как господин Холманских. Ну вот и продемонстрировали. Мне эта версия кажется менее вероятной хотя бы по той причине, что на Болотную был стянут ОМОН из других городов, то есть это была очень большая координированная акция. И, кстати, уже сам факт того, что там был ОМОН из других городов, начисто опровергает всякие предположения о том, кто виноват. Ну, ребят, если у вас оппозиция неожиданно устроила какую-то провокацию, то откуда же там загодя было стянуто такое количество ОМОНа из других городов, про которых в отличие от Московского ОМОНа, наполовину распропагандированного, наполовину недовольного своим начальством, наполовину солидарного с москвичами, было точно ясно, что эти, вот, порвут в хвост и гриву.

Так вот... Ну, помимо того, что как-то странное это было решение, потому что я думаю, что если бы 6-го мая никого не побили, то все бы мирно... Не гуляли бы сейчас, во всяком случае, по Москве. Не конфузили бы. Можно было бы ехать спокойно Путину в Кэмп-Дэвид, не рассказывать, что у него там, вот, необходимость формирования правительства.

Так вот помимо вот этих неправильных решений власти оказалось, что сейчас власть какое бы решение ни приняла, оно оказывается плохим. А оппозиция, что бы она ни сделала, оказывается, ей на руку. То есть, вот, разогнать на Кудринской – плохо. Не разогнать – тоже плохо, потому что будет впечатление слабости власти. Хотя, конечно, лучше, чем разогнать, потому что, ну, будем говорить откровенно, все хорошее когда-то кончается. Карнавалы, а протесты у нас носят карнавальный характер (и это хорошо). С жуликами трудно бороться, над ними легче смеяться. Над ними надо смеяться. Так вот... Ну, лагерь бы рассосался сам собой рано или поздно, оставив кучу бутылок из-под себя. Не потому, что все люди там пьют или ходят куда-то в куст, а потому что в конце такого лагеря всегда обязательно остаются маргиналы. Ну, это так устроен карнавал. Карнавал рано или поздно кончается, и последние припозднившиеся посетители карнавала – это всегда какие-то странные люди. Власть приняла наиболее плохое решение из двух плохих.

Теперь они говорят, что, может быть, посадят Навального на 2 года. Ну, ребяточки, во-первых, вы представляете, сколько людей соберется к зданию суда, когда вы будете сажать Навального? И какие гуляния там устроят писатели, и какие гуляния там устроят художники, и музыканты, и так далее.

А во-вторых, ну, очень плохо. Потому что если Навального посадят на 2 года, то он выйдет из тюрьмы Вацлавом Гавелом, которому, вот, последнего, что не хватало, чтобы стать президентом – посидеть в тюрьме. Если вы Навального не посадите на 2 года, опять же плохо, потому что растет популярность Навального.

Кстати о гуляниях. Вот сейчас вот там художники гуляют. У меня уже друзья-музыканты хотят. Правда, они не могут гулять, потому что у них большие вот эти вот с собой виолончели, контрабасы. Но они собираются, насколько я понимаю, на концерт в начале июня. Я не знаю, как они будут договариваться с властями, потому что я не могу сейчас говорить, какую площадку они выбирают (на всякий случай). Но тем не менее, вот это будет не гуляние, это будет концерт на открытом воздухе. Вот, как власти смогут его запретить? В пешеходных же переходах люди играют? Играют. Никто не запрещает. Ну, вот если несколько очень хороших, очень известных музыкантов России решит, допустим, исполнить Шостаковича на открытом воздухе бесплатно, я думаю, что мы все соберемся и послушаем. Не хуже, чем на Кудринской площади.

И, собственно, вот, что видно? Оппозиция слабая, но у сторонников оппозиции есть одно кардинальное отличие от сторонников власти. Вот, совершенно точно, что за власть никто не будет умирать. Я даже не уверена, что за нее будут убивать. Как-то тогда стремно немножечко. Ну, ломать руки-ноги, может быть. И то, по большим праздникам. И вот если вы посмотрите на тех людей, анчоусов, которые собирались на Поклонной, да, наверняка, из них много искренне пришли за Путина. «Вот, мы за Путина, и еще за это 800 рублей дают или сколько». Но вы представьте себе, что от них бы потребовали заплатить 800 рублей и прийти за Путина. И сколько бы, вы думаете, пришло? Вот это, собственно, и разница между ними и оппозицией, потому что, как мы видим, оппозиция прекрасно собирает деньги. Вот сейчас, когда разгоняли лагеря, выяснилось, что менты потырили еще 250 тысяч рублей. Вот сейчас Навальный начинает фандрейзинг. И я думаю, что Навальному будут жертвовать больше денег, чем господину Холманских. Умирать за них никто не будет и думаю, что и деньги-то давать за них никто не будет, потому что считается, что у них у самих денег много.

И одновременно заметьте, что Путин пытается что-то делать. Вот эта задержка с формированием правительства – она очень характерна, потому что раньше никаких проблем не было. Важно не то, кто будет в правительстве, и важно не то, что Медведев улетел и дал Путину список, и неизвестно, кто в этом списке. И, конечно, когда он прилетит, он узнает, что было в том списке, который он дал Путину. А важно, что сам процесс формирования правительства наткнулся на сложности, которые связаны с изменившейся обстановкой. И важно, что, несмотря на то, что обстановка изменилась, по большому счету, власть ничего не может сделать. Вот, Путин обещал сократить мигалки. Ну, не может он сократить мигалки. Вот он объявил о сокращении мигалок до 589 штук, кажется, если я правильно помню. Да? А сейчас их официальных около тысячи. Ну, это же смешно. То есть все понимают, что это сокращение мигалок – это вроде, ну там, объявления о выборах губернаторов. Кончится примерно так же, то есть пшиком. Ну, почему не сократить мигалки, если народ по этому поводу сильно озабочен? Ответ: потому что это пойдет против интересов того слоя, который выражает Путин, и это уже, видимо, невозможно.

Или несколько там последних просто мелких новостей. Вот, история, в Можайске которая произошла, когда только что судья там признал двух братьев виноватыми в избиении депутата-единоросса и его сына, Игоря и Дмитрия Аронсона. Хотя, в общем-то... И отказался рассматривать видео, на которых видно, что члены партии жуликов и воров бьют этих ребят просто за то, что те перешли перед их машиной дорогу и недостаточно вежливо убрались с пути начальственной машины. Как пишет Петя Шкуматов в своем блоге, Андрей Зорин обвиняется в том, что ушиб Игорю Аронсону своей левой почкой ногу, а челюстью порвал ботинок. Ну, примерно так.

Вот, понятно, что, наверное, господину Путину до Аронсонов дела нету и до того, что происходит в городе Можайске. Но почему бы вот этим вот, партии жуликов и воров не создать какой-то отдел, который контролирует такие вещи? Вот, одновременно сын главы дорожной полиции Адыгеи в очередной раз убил двух человек на дороге. В очередной раз, потому что он до этого уже убивал человека на дороге и ему ничего не было. Вот, почему бы не посадить сына главы дорожной полиции Адыгеи? Видимо, система уже работает только так, она не может работать по-другому.

Это вообще такая, очень важная история. Бог с ней. Я собиралась ее рассказать как-нибудь в другом месте, но расскажу сейчас. Вот бывают ситуации, когда культуры понимают, что они делают себе плохо. Но они продолжают делать себе плохо, потому что элита уже так устроена.

Вот есть такой замечательный остров, который называется Островом Пасхи, который, как известно, совершенно безлесный, а посередине его стоят грандиозные статуи. На островах Полинезии нет нигде таких гигантских статуй, но зато на островах Полинезии нет нигде такого безлесного пространства. Ведь, вот, первое, на что обращает внимание путешественник, попав на Остров Пасхи, что лесов нет, а статуи есть.

Значит, в древности Остров Пасхи был довольно зеленым островом. Просто не довольно зеленым, а по самую макушку заросшим лесом. И более того, он находится в несколько засушливой зоне, но не до конца засушливой – он получает больше осадков, чем многие местности в Средиземноморье. И по мере того, как эксперты изучали этот вопрос, то выяснилось, что леса-то в древности на острове были и что человеческие поселенцы, которые вырубали эти леса, они не просто их вырубали под поля, они еще их и вырубали а) для того, чтобы сделать из крупных стволов катки, на которых они тащили эти самые статуи. И кроме того, статуи невозможно было перетаскивать без веревок.

Я не говорю, что экологическая катастрофа Острова Пасхи была связана исключительно со статуями. Наверное, вот, как я сказала, это единственный остров, где лесов нету, а статуи есть. Как-то бросается в глаза эта зависимость.

И удивительное обстоятельство заключается в том, что по мере того как режим статуй Острова Пасхи близится к своему концу, статуи становились все больше, а не все меньше. Логика гласит, что вот если этим ребятам так было трудно без статуй, то, наверное, они должны были делать все более маленькие статуи, на которые расходовались все меньше веревок и все меньше катков. А жизнь устроена так, что по мере приближения режима к концу, статуи становились все больше и, стало быть, катков тоже на них нужно было все больше. И кончилось это внезапно и очень нехорошо, потому что, вот, раз и в один прекрасный день некоторые статуи остались недовырубленными в скале. А люди начали есть друг друга.

+7 985 970-45-45, еще несколько историй, которые случились на этой неделе. Одна – продолжение катастрофы с Сухим, о которой я уже говорила на прошлой неделе. Но меня совершенно потрясло, что на этой неделе, как ни в чем ни бывало, Аэрофлот принял, подписал в Комсомольске-на-Амуре бумагу о принятии в эксплуатацию очередного Сухого. Еще раз. Я не говорю о том, что то, что случилось, это какая-то техническая неисправность. Или что даже если это техническая неисправность, это должно поставить крест на будущем машины. Но есть же, все-таки, какие-то нормы приличия. И вообще, если я не ошибаюсь, у нас когда ТУ-134 под Петрозаводском разбился, по-моему, в июне прошлого года, то Медведев заявил, что надо прекратить эксплуатацию всех ТУ-134. Когда разбился после этого АН-24, Медведев то же самое заявил об АНах. Я прошу прощения, но ТУ-134 разбился точно не из-за технической неисправности. Там только что перед этим увеличили минимум аэродрома, чтобы можно было экономить, там пилот был пьяный, там был рейсовый самолет, который, как у нас водится, экономил на горючем, точнее пилота оштрафуют за второй круг. Короче говоря, по совокупности всего этого пилот просто садился на шоссе, потому что он думал, что это взлетно-посадочная полоса. Когда он заметил, что это «ах, извините, не так», было поздно.

Но я сейчас не об этом. Я о том, что существуют некие правила приличия. Правила приличия заключается в том, что: «Как? Вот, что-то случилось, давайте подождем». Даже индонезийцы сказали «Давайте подождем», хотя заметим, что индонезийское государство, в общем-то, устроено приблизительно так же, как российское. То есть я совершенно не исключаю, что индонезийцы не будут ждать, а тоже начнут покупать Сухие. Почему бы не купить? Им, индонезийцам, насколько я понимаю, Сухие тоже достаются через ВЭБ-лизинг, через государственный банк.

То есть у нас, знаете, как раньше Советский Союз снабжал оружием всякие братские страны за бесплатно, а теперь у нас снабжает путинская Россия собственными техническими плодами схожие по режиму страны через государственные банки.

Вот, что меня во всей этой истории с Сухим поразило, это что... Ну, я понимаю, что господину Погосяну неприятно, что, видимо, он сильно подвел Владимира Владимировича, что вот этот флагман российской технической мысли, который запоздал на несколько лет, оказался на 3 тонны тяжелее, потребляет на столько-то процентов больше горючего и летает в полностью загруженном виде на 900 км меньше своих прямых конкурентов, и стоит по косвенным подсчетам около 7 миллиардов долларов в разработке против миллиарда-полутора, которые стоили в разработке конкуренты. Ну вот понятно, что это был вот такой вот первенец, о котором все время рассказывали Владимиру Владимировичу, как у нас все хорошо, и вдруг такое под инаугурацию, и что надо как-то спешно все это затирать. Но не таким же вызывающе-наглым способом.

Собственно, продолжая по поводу Сухого, ту историю, о которой я говорила на прошлой неделе, я уже обращала ваше внимание, что история с созданием Дальневосточной корпорации, похоже, оказалась пустышкой. То есть я извинюсь, если это не так, но пока это вроде института полпредов, пустопорожняя история. А вот история с приватизацией Объединенной Авиастроительной Корпорации, Объединенной Судостроительной Корпорации и Ростехнологий, о которых я тоже в прошлую неделю говорила, как-то набирает силу. И только что Путин после того, как он первый указ своего президентства издал о приватизации этих трех корпораций, поручил еще раз разработать в течение месяца (в течение месяца – это очень короткий срок по нашим бюрократическим меркам) указ, меры по приватизации активов Ростехнологий. И как я сказала, это удивительно, потому что... Вот если подумать, были в мире правительства, которые говорили, что все надо приватизировать. Ну, например, Аугусто Пиночет или Маргарет Тэтчер. Были в мире правительства, которые говорили «Нет, все надо национализировать» как Сальвадор Альенде или Владимир Ильич Ленин.

А у нас получается какое-то удивительное правительство. Оно сначала все национализировало, потому что, как я сказала, все эти 3 корпорации – это не остаток ельцинских времен, это корпорации, состоящие в том числе из частных компаний, тем или иным способом забранных в государственную собственность. И созданы они были кто в 2006-м, кто в 2007-м году. Не прошло 6-7 лет, их приватизируют.

Простите, но тогда то, что произошло, это не называлось «национализация». Тогда это называется «передел собственности».

Я говорила на прошлой неделе об истории с авиакомпанией «Иркут», которая делала неплохие Су, которые поставляла в Индию, которая научилась их модернизировать, у которой был хозяин Алексей Федоров, которому сделали предложение, от которого он не мог отказаться, отдать акции в общую ОАК и возглавить ОАК. Он принял это предложение. Через некоторое время его выгнали и заменили Погосяном. Ни акций, ни предложения, ни ОАК. А теперь ОАК опять будет приватизироваться.

Вот у нас примерно та же самая история произошла с Ростехнологиями. Была у нас корпорация, которая называется Ависма. То есть, вернее, не была – есть. Производитель титана. Принадлежала двум частным менеджерам, Брешту и Тютюхину. Очень неплохо они ею управляли. Тютюхин еще и был старый красный директор, то есть превосходный... Вот, вроде Богданова, действительно, хороший человек из отрасли.

В один прекрасный момент на Ависму положил глаз господин Вексельберг. У него был небольшой пакет акций корпорации. Я не помню даже точно сколько, потому что сейчас эту историю рассказываю по воспоминаниям. И у них было соглашение о русской рулетке, то есть либо владельцы могли выкупить миноритарный пакет Вексельберга, либо Вексельберг у владельцев, естественно, по единой цене за акцию. И поскольку у них в этом соглашении было указано, что нельзя занимать деньги под залог акций, то Вексельберг внезапно предложил очень маленькую цену за пакет, рассчитывая, что он-то (Вексельберг) везде соберет деньги. А понятно, что владельцы не могут собрать эти деньги и не смогут ему отказать. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер еще раз. Юлия Латынина, +7 985 970-45-45, и я говорила про Ависму и остановилась на том моменте, когда Вексельберг предложил ее бывшим владельцам Брешту и Тютюхину деньги за акции по достаточно небольшой цене. А поскольку они могли в ответ выкупить по такой же цене его пакет... Он думал, что они не смогут найти денег. Они вдруг заняли деньги через Ренессанс-Капитал и выкупили Вексельберга. После этого, насколько я понимаю, господин Вексельберг обиделся. И хотя он тогда еще у нас не был ведущим модернизатором... У нас же ведь как бизнес строится? У нас сейчас бизнес строится даже у тех олигархов, которые сделали себя без помощи государства, у нас бизнес строится на том, что ты можешь забежать вовремя в высокий кабинет и сказать что-то. Чем больше твои возможности захода в кабинеты, тем выше твоя капитализация. Вот, Роман Аркадьевич Абрамович сейчас реже может заходить в кабинет, его капитализация упала.

Господин Вексельберг зашел в соответствующие кабинеты, и у Ростехнологий проснулся внезапно интерес к Ависме. И вдруг оказалось, что производителя титана непременно надо национализировать, потому что это отвечает стратегическим интересам государства, бла-бла-бла. Причем, Вексельберг некоторое время говорил, что он согласен подержаться за Ависму в стратегических интересах государства, а потом его просто уже отставили (доносчику первый кнут). Это единственная радостная часть этой истории, что Вексельбергу ничего не досталось.

Досталось все Ростехнологиям. Причем, был момент, насколько я знаю, когда, с одной стороны, Владимир Владимирович велел расплатиться с владельцами честь по чести, а с другой стороны при этом одновременно владельцев вызвали на ковер к самым высоким начальникам из безопасности, и начали говорить, что «вот вы сейчас или комбинат отдавайте, или голову сложите». Ну, в конце концов, действительно, людей не обидели, людям предложили сумму, от которой они не смогли отказаться.

Но я не к этому. А к тому, что несколько лет назад у нас у двух людей отобрали, у двух владельцев, не так, как у Ходорковского (позволили даже уехать), отобрали Ависму. А сейчас нам говорят, что у Ростехнологии будут приватизироваться активы. Пардон, так зачем же отбирали? Тогда это не называется «национализация», тогда это не называется «приватизация», тогда это называется «воровство, грабеж с использованием административного ресурса».

Я некоторое время назад беседовала с одним из менеджеров с АвтоВАЗа. Такой простой парень, который долго мне рассказывал, какая хорошая машина «Жигули», как ее можно починить в любом подъезде. На что я ему сказала, что «вы знаете, я свою машину не чиню в любом подъезде – она у меня иномарка. И последние 3 года не чинила, и вообще она у меня не ломается. Вы говорите, что ваши «Жигули» можно починить в любом подъезде, а у меня, вот, машина, которая не ломается». Но не в этом дело. Да, вот этот патриот мне вдруг, между прочим, говорит: «Да и вообще хозяин АвтоВАЗа – это всем известно в Тольятти, Путин». Я дико удивилась, потому что я ему говорю: «Ну, слушайте, ну что... Это какое-то народное творчество. Ну, где ваш АвтоВАЗ? Ну, это идеальная площадка для тренировки бульдозеристов. Ну, какой Путин? Вы думаете, ему газа с нефтью не хватает?» Значит, на что мужик уперся... Я это рассказываю к чему? Не к тому, что это правда, а к тому, что, очевидно, какая-то часть Тольятти в это верит. И к тому, что я с тех пор с ужасом стала думать, что многие вещи, которые делал Путин для АвтоВАЗа, вот, в свете этого убеждения, по крайней мере, некоторой части тольяттинцев приобретают какой-то совсем другой смысл. Вдруг я вспоминаю, как Владимир Владимирович у нас в разгар кризиса де-факто запретил импорт иномарок, как он объяснял, сам ездя на иномарке, что это чуть ли не измена родине в кризис покупать иномарки. И как Приморье вышло на демонстрации, и Владимир Владимирович у нас сказал, что это организовали враги.

На самом деле, это стоило Путину голосов в Приморье. Мы видим, как за партию жуликов и воров голосовало Приморье в декабре. Там, по-моему, 22% или что-то в этом роде.

Значит, я вспоминаю эту поездку на желтой Ладе, которых, как выяснилось, было 3 штуки – один натуральный, две запасных. Я вспоминаю, как Путин прессовал Рено с требованием вкладывать в АвтоВАЗ, а иначе, типа, вас выкинут из акционеров. Конечно, это, вроде бы, (НЕРАЗБОРЧИВО) поступок, ну, с точки зрения наших нравов для главы государства. Но я пытаюсь вспомнить, кого еще так прессовали, чтобы он вкладывал в завод. И вдруг поступки Путина, которые мне представлялись в одном свете, я вдруг понимаю, что они могут представляться, по крайней мере, жителям Тольятти в другом свете. И дальше нам говорят, что активы Ростехнологий (а напомню, что АвтоВАЗ принадлежит Ростехнологиям) будут приватизироваться. Наверное, это жителям Тольятти тоже представится в другом свете.

+7 985 970-45-45. У меня огромное количество вопросов по поводу моего клинча с господином Мединским. С господином Мединским я, естественно, готова полемизировать и дальше, хотя делать это так же трудно, как выигрывать выборы у партии жуликов и воров. Потому что понятно, что вот то, что делает партия жуликов и воров, не имеет никакого отношения к выборам, она считает по-другому. Вот то, что делает Мединский, ну, примерно так же не имеет никакого отношения к исторической науке. Ну, я, может быть, даже не говорила бы никакого послесловия, если бы, вот, с одной стороны, Александр Починок, а с другой стороны, Виктор Суворов не написали уже каждый по посту, которые я вам рекомендую (исчерпывающе достаточно).

Спорить с Мединским очень сложно по двум причинам. Ты говоришь, первое, по фактам. А, вернее, не по фактам, а по общим вещам. Ты говоришь «Вы знаете, война началась в 1927 году, ее начал Сталин, потому что когда Советский Союз с 1927 года умирал, корячился и распинался на этой войне, когда страна была превращена в гигантскую фабрику по производству оружия, она была превращена раньше, чем в Германии пришли к власти нацисты. И она была превращена в тот момент, когда другие западные страны продавали России то, что необходимо для модернизации. То есть это была подготовка к наступательной войне, к той самой наступательной войне, благодаря которой последняя парагвайская советская социалистическая республика должна была рано или поздно войти в состав Страны советов, на гербе которой, как известно, был изображен земной шар. Эта война задумывалась как война, в которой будет потрачена Россия хоть дотла. И так, собственно, Россия в этой войне и была потрачена. И Россия в этой войне кончилась. Истребили Россию и народ ее. Другое дело, что полной победы не одержали, а дальше оказалось, что мировой коммунизм как идея потерпел крах. Потому что коммунизм может быть либо тотальным, либо никаким».

Так вот говоришь об этих общих вещах, а человек говорит «Не клевещите». Ну, если я клевещу, то, наверное, ему надо предлагать концепцию, а не говорить, что я клевещу.

А второе самое важное, это, конечно, что... Вот это типичный манер, который очень легко заметить у профессиональных адвокатов, которые профессионально врут, что ты говоришь, спрашиваешь фундаментальные, содержательные вещи, а тебе отвечают «А вы знаете, что в Африке живет полосатый бурундук и у него пять лапок?» Ну, ты не знаешь, живет ли в Африке полосатый бурундук, потому что это не имеет отношения к предмету спора. Потом постфактум выясняется, что полосатого бурундука нет.

Вот совершенно замечательно господин Мединский привел несколько цифр, когда он меня спрашивал «А вы знаете, что мы сбили 300 самолетов в первый день войны?» Собственно, это не имеет никакого отношения к тому вопросу, который задаю я. Если война была, действительно, народной, если народ защищал Сталина, то каким образом весь российский народ переродился в трусов? Каким образом самая совершенная армия в мире, имевшая вооружение, втрое-вчетверо превосходившее германское по количеству и неизвестно сколько по качеству, через 3 месяца войны бросила 3,8 миллиона винтовок, бросила 15,5 тысяч танков, бросила около 10 тысяч самолетов, бросила 67 тысяч орудий. Как вы это объясните? А мне говорят «А вы знаете, что в первый день войны было сбито 300 самолетов?» Это не ответ на вопрос. Ну хорошо, 300 самолетов. Дальше, как выяснилось у Починка, Совинформбюро сообщило, что в первый день Красная армия сбила 65 вражеских самолетов. То есть Мединский соврал в 5 раз больше, чем Совинформбюро.

Дальше Мединский меня спрашивает «А вы знаете, что немцы уничтожили треть французской авиации в первый день своего наступления?» Нет, я об этом не знаю, потому что это не имеет отношения к вопросу, который я задаю. Но как выясняется, господин Мединский опирается на текст германского информационного агентства, который говорит о том, что немцы уничтожили в первый день войны 1800 самолетов в воздушных боях и 1600 на земле. Да, конечно, это сообщение было воспроизведено ТАСС, что, собственно, хорошо показывает то, о чем я говорю, что мы начали Вторую мировую войну с гитлеровцами как союзники и воспроизводили геббельсовское вранье. Ну хорошо, но зачем же господин Мединский сейчас воспроизводит геббельсовское вранье? Зачем же, спустя столько много лет, на российской радиостанции в исполнении члена партии жуликов и воров звучит вранье, которое озвучивала геббельсовская пропаганда и которое не имеет никакого отношения к действительности?

И последнее. Господин Мединский приводил совершенно фантастические цифры заниженные о российских потерях на войне. Вы знаете, собственно, проблема-то ровно в том и заключается, что мы не знаем, сколько мы потеряли. Немцы знают с точностью чуть ли не до человека, американцы знают с точностью чуть ли не до человека. Немца, когда убивали, его хоронили в гробу, обязаны были хоронить в гробу. У нас стоят могилы неизвестного солдата, и мы до сих пор спорим, сколько мы потеряли с точностью до миллиона. Вот это и есть самое страшное – что мы спорим с точностью до миллиона.

Но если говорить о цифре безвозвратных потерь в 8 или сколько там он называл миллионов, так я напомню как напомнил Починок, что в книге памяти на Поклонной горе уже 19 миллионов погибших, и это люди, которые погибли, в основном, на фронте. 19 миллионов – они там считают, в основном погибших на фронте.

И я сейчас не буду спорить ни с какими цифрами, потому что, на мой взгляд, самое ужасное в том, что цифр нет. Это то, что нас обличает. Не то, что есть какие-то цифры, а то, что их нету с точностью плюс-минус миллион. И я могу процитировать только Николая Никулина – это член-корреспондент Российской академии художеств, который в 1941 году попал связистом в 13-й артиллерийский полк. И вот его описание геологических слоев трупов, павших напрасно в безумных атаках на укрепленную немцами станцию Погостье. Цитирую: «Позже весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. Над ними рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках. Выше – сибиряки в полушубках и валенках, еще выше – политбойцы в ватниках и тряпичных шапках, на них – тела в шинелях и маскхалатах с масками на головах и без них».

Штатная численность стрелковой дивизии в 1941 году была 14 тысяч человек. 311-я, в которой воевал Никулин, потеряла убитыми 60 тысяч, а пропустила через себя 200 тысяч. И следует добавить, что с той стороны... Никулин потом встречался с немцами, которые воевали с той стороны. И они рассказывали, что «да, вот, к нам однажды на передовую прискакал лейтенантик поднимать войска в атаку за Фатерлянд, за Гитлера. Вскочил на бруствер, получил пулю в лоб и в атаку никто не пошел».

И вот, спустя столько лет после войны, сидит член партии «Единая Россия» и рассказывает «миллиончик туда, миллиончик сюда. Да нет, что вы! Вот мы сейчас здесь трупчик уберем, здесь трупчик, и приравняем того немецкого лейтенантика к этим штабелям трупов с помощью арифметики». И это не называется «издевательство над памятью русского народа», пожранного в той войне, превратившегося в пустыню. Россия, еще раз повторяю, которая в 1913 году имела 10% населения мира, которая уже по одному этому была сверхдержавой, сейчас превратилась в страну третьего мира, в которой живет 2,4% населения.

+7 985 970-45-45. Очень смешное известие рекомендую вам. Меня тут тоже спрашивают о нем по смске. Это публикация «Новой газеты» о том, что движение Наши станет партией. Это, видимо, чуть ли не в понедельник Якеменко будет делать заявление. Ну, ситуация понятна, да? Ребят лишили финансирования, надо как-то переходить на самоокупаемость. Очень интересно, какие у них будут взаимоотношения с партией жуликов и воров. Они как себя назовут, интересно? Партия младших жуликов и воров? Партия недожуликов и воров?

Но я вам рекомендую в «Новой газете» совершенно потрясающую деталь. Там такой инструктаж о том, как полагается звонить нынешним членам движения, нашистам с целью заинтересовать их вступлением в партию. Прочтите – не пожалеете. Там написано так. Примерный инструктаж. «Здравствуйте, Сергей» - «Здравствуйте» - «Вас беспокоят из Комсовета. Меня зовут Маша, я звоню по поручению Василия». Ждем реакцию. Вариант первый: «Мне это не интересно» - извиняемся за беспокойство. Вариант второй: «Слушаю вас» - продолжаем разговор. И так далее. Там расписано 10 шагов. Это очень напоминает, знаете, инструкцию, которую пишут машинным языком для компьютера. Алгоритм: если то, если то. И, соответственно, естественно, рождается полное впечатление, что это пишут для таких же дебилов как компьютер. Ну вот эти люди не умеют думать. Алгоритмы по выполнению логических действий – они нужны для тех людей, которые не умеют думать. Очень интересная инструкция.

+7 985 970-45-45. У меня осталось довольно мало времени, и мне вот тут кто-то по смске пишут, что, типа, вот, «Россия – не Остров Пасхи», что сейчас времена более продвинутые. Ну, это к вопросу о том, что есть общества, в которых элита ведет общество к катастрофе, понимая, что она вместе с этой катастрофой погибнет и сделать не может ничего, поскольку элита привыкла так жить, поскольку, вот, частью имиджа элиты Острова Пасхи являлись большие статуи, и каждая статуя должна была быть больше предыдущей. Для ребят все остальное, включая природные катастрофы, было не релевантно.

Ну вот довольно много таких обществ в истории. У меня вообще, к сожалению, такое, печальное ощущение, что мы все считаем, что история – это история прогресса и, типа, люди сейчас живут лучше, чем 5 тысяч лет назад. Все это верно. Но одна маленькая деталь: мы это слышим от тех, кто выжил, от тех обществ, которые выжили. От тасманийцев, которые регрессировали... Да? Это для них не история прогресса, но кто слушает тасманийцев? Я не сомневаюсь, что через 200 лет люди будут жить лучше, чем сейчас. Мне просто интересно, будет ли Россия, учитывая, что с ней происходит, участвовать в этом радостном процессе.

Во всяком случае, я приложу все силы. Я надеюсь, в России есть много людей, которые приложат все силы к тому, чтобы она таки да, участвовала, к тому, чтобы она перестала катиться по наклонной пропасти вниз, в пропасть.

Да, так вот. Об обществах, элиты которых принимают катастрофические решения. 2 очень простых примера. Один – это Оттоманская империя, в которой янычары и вся элита понимали, что янычары не эффективны, понимали, что армия должна быть организована другим образом. Но каждый раз, когда армию пытались реформировать, то армия, естественно, устраивала бунт и снимала того, кто ее реформирует. Хотя, вся страна катилась в пропасть. Но выживаемость вот этих вот конкретных военачальников была важнее, чем выживаемость всей страны.

Есть другая история, которую я напоследок хочу рассказать (у меня осталось где-то минуты 4). Совершенно потрясающая, потому что она связана не со всякими экзотическими обществами типа Пасхи, а с европейским обществом. Я имею в виду гренландцев, которые вымерзли в Гренландии, норвежцев, исландцев, которые там вымерзли. Но я не знаю... На первый взгляд это очень такая, очень простая, всем известная история о том, как Эрик Рыжий в конце X века открыл Гренландию, он назвал ее Гренландией, потому что она была зеленой, там, действительно, в этот момент был климатический оптимум, было достаточно тепло. Ребята стали разводить своих коровок, своих овечек, а потом прошло 4 века, наступил средневековый ледниковый период, они раз и замерзли.

Маленькая деталь заключается в трех деталях. Деталь первая заключается в том, что европейцы замерзли, а инуиты выжили. Причем, инуиты тоже пришли в Гренландию не с самого начала, а тоже во время теплого периода, после европейцев. И европейцы не стали перенимать никаких инуитских практик. Несмотря на то, что даже в конце XIX века и начале XX века, когда европейцы пошли к Северному и Южному полюсу, то, как известно, выживали те, кто учился у эскимосов. А те, кто полагался на хитрую механику, погибали. Но это ладно, это можно сказать «Вот, европейцы не захотели учиться у каких-то вот этих вот пахнущих бог знает чем, живущих в этих ледяных иглу со своими каяками».

Пункт второй. Вы будете смеяться, но европейцы в Гренландии не ели рыбу. То есть это настолько не укладывающийся в рамки обыденного факт, что каждый исследователь, который приезжает в Гренландию, приезжает туда с мыслью доказать, что эту рыбу таки ели и просто ее косточки лежат где-то в другом месте. Не ели. Тюленя ели, рыбу не ели.

Как общество, которое находилось не просто на грани голода, а все время находилось за гранью голода, потому что там все время было очень плохо, а когда стало холодать, стало еще хуже, как общество, в котором, видимо, какие-то части занимались даже людоедством, как общество, где, ну, просто... Вот, погибала ферма, зимой замерзала полностью. Сначала съедали всех маленьких самых овечек и так далее. Почему оно не ело рыбу? Что у них там случилось с рыбой, какое табу произошло, никто не знает. Но факт тот, что рыбу не ели. Но самое интересное другое. Казалось бы, это была рациональная, достаточно рациональная, свободная, кстати, чуть ли не демократически избираемая в значительной степени (вспомним традиции исландского Тинга) европейская элита. И этим поселениям не хватало двух главных вещей. Первое – дерева, которое в Гренландии не растет в достаточном размере, чтобы срубить из него хороший викингский корабль. И второе – железа. То, что там находили в поселениях железные ножи, они были сточены до рукояти.

Тем не менее, Гренландия обладала некоторым запасом товаров, которые она в XII-XIII веке экспортировала в Европу и, в основном, это была моржовая кость, всякие шкуры экзотические. Как вы думаете, что они покупали в обмен на моржовую кость и шкуры? Вы думаете, они покупали дерево, которое позволило бы им просуществовать и строить лодки? Они покупали железо, которое им было жизненно необходимо? В Гренландии не было железа, не было кузниц. То есть, вернее, кузницы были, они что-то там перековывали старое. Вы будете смеяться, они покупали, в основном, предметы роскоши и, в основном, для церквей. Невероятно, но факт. Гренландская элита предпочла физически замерзнуть, но покупать не ножи для всех, а предметы роскоши для себя и для бога. И это происходило с европейским обществом, а не каким-нибудь там Островом Пасхи.

Вот это я к вопросу о чудовищных решениях элит, которые руководствуются абсолютной тактической выгодой, приводя все общество к стратегической катастрофе. И когда элита попадает в такие тиски, то происходит одно из двух – либо общество погибает, либо эта элита сменяется. Всего лучшего, до встречи через неделю.