код для блога

(Голосование закончено в 19:59)

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. Алексей Навальный признан журналом «The Time» одним из 100 самых влиятельных людей мира. История, которая очень хорошо характеризует природу влиятельности в нынешнем мире. Да? Почему Навальный? Потому что мало говорить – нужно еще и делать. Мало рассказывать, что надо идти на выборы наблюдателем, как, кстати, тут рассказывала ваша покорная слуга, а, соответственно, что ты сделал для организации того... Не чтобы ты сам пошел, а чтобы пошли все другие.

Это, собственно, кстати, к вопросу о том, нужно ли Навальному создавать свою собственную партию, о которой тут у меня очередной вопрос: «Почему же не создает?» - пишет сторонник Навального. Абсолютно бесполезное дело создавать политическую партию в стране, где нет выборов и нет политики. Ну какая политическая партия при Анне Иоанновне? Но другое дело, что при Анне Иоанновне все равно возможна политическая жизнь и возможно объединение граждан, объединенных той или ной целью. Как Навальный, как Синие ведерки, как Город без наркотиков Ройзмана, которые постепенно становятся, должны стать той жирной почвой, на которой вырастет гражданское общество. А если, собственно, это гражданское общество не вырастет, то... Если этой жирной почвы не будет и мы ее не создадим, то, извините, и никаких выборов мы не достойны. И еще маленький вопрос. Это, вот, показывает, почему к Навальному так ревнивы, особенно все наши лидеры оппозиции (ну, не все, а значительная часть), которые ходили лично на митинги, писали статьи в Гранях.ру и так далее, а потом вдруг вышел Навальный и начал делать дело. И выяснилось, что эти ребята как-то не могут быть выразителями и организаторами, и, вроде бы, им обидно, они говорили раньше и то же самое, а Навальный говорит дело и делает. Им обидно, им завидно, они начинают говорить «Фашист, националист».

+7 985 970-45-45, и несколько старых тем, которые, собственно, на этой неделе продолжаются. Продолжается тема Пусси Райот, тем более, что завтра состоится молебен в ответ на панк-молебен. Собственно, все, что я хотела сказать про Пусси Райот, я уже, по-моему, сказала, и про квартиру Патриарха Кирилла. Потому что, знаете, как-то темы неразрывно связаны: вот, с одной стороны, Пусси Райот и им нельзя, а вот, с другой стороны, квартира Патриарха Кирилла и ему можно.

И еще я это все сказала вчера – мы записывали передачу у Ксении Собчак (у нее есть новая передача). Я даже не совсем поняла, когда меня позвали. Мне говорят «Вот, Ксения Собчак теперь ведет передачу на канале «Пик». Я еще подумала, что за странный канал и почему так же звучит как грузинский телеканал, который мне всегда казался очень смешным, потому что это тот телеканал, который создал Саакашвили. Грубо говоря, такое грузинское Russia Today, по идее. То есть телеканал, который будут смотреть жители Кавказа в интернете по-русски, из него узнавать то, что происходит в России.

И, конечно, единственное, чем отличается этот телеканал, по идее, от Russia Today, тем, что на нем не воруют совершенно. То есть там это видно: очень дешевый канал. Уж не знаю, как продюсеры Ксении им сказали, что с Ксенией дешево не получится, потому что там совершенно нормальная студия, совершенно замечательная. Сидела с одной стороны я, с другой стороны отец Андрей Кураев, посередине Ксения. Отец Андрей Кураев иногда вел себя в ответ на вопросы Ксении, ну, приблизительно так, как вела себя в ответ на ее вопросы Чулпан Хаматова. То есть по глазам отца Андрея все было видно, но человек связан иерархией. Ну, действительно. Вот, знаете, представьте себе, честный мент. И честного мента спрашивают про Нургалиева. Ну, что может ответить честный мент? Он же связан иерархией?

Да так вот. Так что я, собственно, к чему говорю об этой передаче? Потому что это, вот, Алексей Навальный очень много говорит о том, что надо создавать альтернативную машину пропаганды. И у нас тут еще на днях сказали, что будет создаваться общественное телевидение, в которое я абсолютно не верю, потому что понятно, что общественное телевидение может быть хорошим способом распила денег, но способом информирования общественности оно будет ровно таким же, как Первый канал.

Так вот, что у нас никаких телевизионных проектов невозможно, а проекты, которые постепенно наполняют интернет, они возможны. И это может быть один из таких проектов, потому что это гораздо сложнее. Потому что если в телевизоре ты не имеешь конкуренции (там практическая монополия, ну, между Первым и вторым каналом, и еще чуть-чуть), то человек, который зашел в интернет, уж он найдет, что смотреть, если он зашел в интернет. Значит, вот там будут выживать сильнейшие. И посмотрим, создастся ли свободная Россия. Создать в первую очередь контент. Контент, который будут смотреть в интернете, потому что информация сейчас в интернете уже есть. Я уже говорила, что в России произошел полный информационный перелом после декабрьских и январских выборов, который заключается в том, что темы для общественного обсуждения больше не диктует власть – их диктует свободное общественное мнение, будь то тема с Патриархом, будь то тема с Шуваловым. А власть уже вынуждена реагировать. Или не реагировать. Что им привычнее.

Да. Так вот, собственно, про Пусси Райот очень тогда коротко, несколько слов. Вот, на наших глазах происходит операция по превращению панков в мучеников православной церковью. Потому что никакой симпатии это мелкое религиозное хулиганство у меня не вызывало тогда, когда оно было совершено. Хулиганство под видом пиара. Но когда получается как в анекдоте «А за что ты его убил?» - «А что он обзывался?» То, естественно, бедные девушки вызывают не просто сочувствие и уважение, а становятся самыми настоящими политическими заключенными. И когда мне говорят, что, вот, мол, если бы они так, вот, сплясали в мечети, то их бы разорвали на 2 части, то ответ: христианство и ислам руководствуется разными нормами поведения. В Евангелии написано, что врагов надо прощать, а в Коране, что их надо истреблять. Если Патриарх Кирилл живет по Корану, то, наверное, это надо как-то оформить официально.

И последний момент. Когда мне говорят, что они оскорбили чувства верующих. Вот, под Нижним Новгородом есть деревня Большая Ельня. В ней живет некая матушка Фатинья, настоятельница храма, в котором мироточит икона Путина, каковой, по словам матушки Фатиньи, в прошлой своей инкарнации был князем Владимиром и крестителем Руси. Если я правильно понимаю (я – человек не сильно воцерковленный), вот это прямая ересь в прямом смысле слова. Инкарнация, икона, из которой там чего-то капает, икона действующего, как это, премьера или президента, уже сложно сказать. В промежутке, да? Вот, за такие штуковины отлучали от церкви – это совершенно нормально.

Я нигде не нашла разъяснений православной церкви по поводу мироточащей иконы Путина. А, вот, если мне ответят, что, типа, ну, это такая мелочь, что не надо матушку Фатинью раздувать и обращать на нее внимание, такой же ответ можно сказать по поводу Пусси Райот. Ребята, это такая мелочь – не надо было обращать внимание и делать из них мучеников. Потому что получается, что нынешнюю православную церковь не смущает матушка Фатинья, не смущает, что Храм Христа Спасителя превращен в выставочный зал, где между службами скачут полуголые модели. Не смущает, когда Путин или Медведев опаздывают ко всенощной, и из-за этого перекрывается полгорода. Вот, «Богородица, Путина прогони» их страшно смущает.

Напомню прецедент. В «Борисе Годунове» Александра Сергеевича Пушкина нельзя молиться за царя-ирода – Богородица не велит. Помните, что сказал юродивый в лицо Годунову? Что с юродивым сделали? Абсолютно ничего. Между прочим, юродивые занимали в культуре того времени абсолютно то же место, которое панк-группа Пусси Райот занимает в нашей сегодняшней культуре.

+7 985 970-45-45, еще у меня вопрос по SMS: «Хорошо ли, что, вот, вы заступаетесь за Шеина, который голодает в Астрахани? Чем националист Шеин лучше единоросса Столярова?» Пункт первый. Я много раз объясняла, почему я не люблю демократии. Потому что при всеобщем избирательном праве, особенно в люмпенизированном государстве, у вас если люди не голосуют за власть, а они очень часто голосуют за власть, повинуясь каким-то немыслимым мыслительным процессам, вернее, повинуясь неким биологическим процессам, происходящим в их мозгу, но не имеющим ничего общество с логикой, а, видимо, восходящих к более древним биологическим законам, связанным с почитанием альфа-самца. Так вот, люди либо голосуют за альфа-самца, потому что он – альфа-самец, и точка. Либо в тот момент, когда им по какой-то причине альфа-самец надоел, они переключаются (эта же самая масса люмпенизированная) на следующего альфа-самца. Националиста, фашиста, коммуниста, еще что-нибудь такое.

В этом смысле господин Шеин, который, кстати, давно в политике, который писал книжку «Разгром грузинских оккупантов под Цхинвалом», который, более того... Там есть всякие более сложные политические вторичные производные от этой ситуации, которые, я думаю, заключаются в том, что поскольку у губернатора и мэра Астраханской области были соответственно плохие отношения между собой, у Жилкина и Боженова, то, наверное, Шеин надеялся, что Жилкин его поддержит. Тем более, что они, в общем-то... Понятно, они более-менее знакомы, Шеин – политический долгожитель.

Но произошло две вещи. Оказалось, что в ситуации, когда выборы посчитаны одним способом, отказаться от этих подсчетов, значит, прогнуться, и тут какие-то мелкие политические соображения типа кто кого любит, не имеют значения. А второе, оказалось, что у нас такое есть правило, у нас в Конституции записано, что у нас есть всеобщие выборы. Они – плохие правила, мне они не нравятся, но они есть. И согласно этим правилам мы, как минимум, не можем сказать, что произошло, потому что когда мы видим на пленках, как считали голоса, мы видим, что стояли, сомкнув ряды, сомкнув щиты задниц вокруг стола члены избирательной комиссии, и что они там считали, мы, мягко говоря, не знаем, и имеем возможность, и имеем причины им не верить. Потому что, знаете, вот такого рода подсчет – он, конечно, напоминает известный анекдот про жулика, которому... «И тут мне карта так подвалила».

+7 985 970-45-45. На этой неделе случилась история, которую, если честно, я давно ожидала, вот уже месяцев 10 с тех пор, как одно замечательное государство под названием Судан разделилось на 2 части, Южный Судан и Северный. Северный – это который исламистский, а Южный – это политкорректно говорить анимистский. Анимистский – это когда они там человечину жрут и говорят, что это из уважения к обычаям предков, и, типа, против белых людей.

Значит, Южный Судан, который 10 месяцев назад получил независимость, напал на часть Северного. Причем, очень быстро откатился назад – сейчас Южный Судан войска выводит, а Северный не знаем, что он будет продолжать, и будет ли продолжаться эта война. Но, судя по всему, война между этими двумя замечательными половинками государства неизбежна просто по той самой причине, что на территории Южного Судана находится большая часть нефти. Остальная часть нефти Судана находится именно на территории спорных районов, в том числе райончика под названием Абьей, который в ходе референдума был должен провести свой собственный референдум, к кому он присоединяется, к Южному или к Северному. А поскольку обе части управляются понятно как, то они очень хотят, чтобы при проведении референдума они контролировали район Абьей, потому что... Там, знаете, ребят, даже не «Единая Россия». Там, вот, просто будет стопроцентный результат в пользу контролирующего, причем всех остальных просто вырежут. И, может быть, еще и съедят.

Собственно, почему мне очень понравилось, я ожидала этой истории с Суданом? Потому что, вот, считается, что человеческая история – это прогресс. Так вот Судан – это место, где 3 тысячи лет, ну, 4 на самом деле, ничего такого прогрессивного не происходило. Ведь, Судан, вдумайтесь, это царство Куш, это те места, которые нам известны из египетских свитков, из египетских иероглифов. Это Мероэ, это Нубия, это то место, откуда привозили рабов, и, собственно, это то место, которое в VIII веке до нашей эры завоевало Египет. Вот, представьте себе, эти ребята в VIII веке до нашей эры завоевали Египет, который на тот момент был одной из немногих цивилизованных стран в мире, цивилизованных согласно той поре. Германцы еще не были в проекте, которые завоевали Римскую империю, Римской империи еще не было в проекте. Город Рим был если и основан, то, вот, только-только что. Про славян я не говорю – неизвестно, что делали славяне.

Что делали в этот момент суданцы? Ответ: торговали рабами. Царство Куш было местом, откуда в Египет поставляли рабов.

Переносимся в XIX век, 1862 год, британский путешественник Сэмюэл Бейкер приезжает в Хартум и что он пишет? Он пишет: «Ребята, это место, в котором каждый торгует рабами. С кем? Опять с Египтом». А по какой части Бейкер пожаловал в Хартум? В тот момент Судан был де-юре частью Египта, а Египет был де-факто британской колонией. И по этому поводу британцы стали проникать в Судан и строить там железные дороги, и вообще там начались какие-то начатки цивилизации впервые за 2 тысячи лет.

Да, так вот. Извините, я просто пропустила одну очень важную мысль. Эта земля граничила с очагом цивилизации в тот момент, когда других очагов цивилизации не было. Но прошло 2 тысячи лет, и она осталась такой же, как прежде. Британцы, которых не было в проекте, британцы, которых не было в проекте, пришли в Египет и стали в Судане класть железные дороги.

Что после этого произошло? После этого произошел один из самых интересных эпизодов мировой истории, 2 ключевых в какой-то мере момента. Первый произошел в 1885 году, когда в Судане против англичан случилось восстание Махди. И было построено, грубо говоря, первое в мире исламистское государство до всякой Аль-Каиды. Значит, товарищ по имени Махди, который сказал, что «мы тут проклятых неверных вырежем», действительно, вырезал. Он вырезал не только английские войска, он вырезал генерала Гордона, китайца Гордона. Напомню, что это был не просто знаменитый английский генерал. А это был человек, который фактически для Китайской империи победил войска тайпинов. То есть это был такой, казалось бы, звездный час Британской империи, где Великобритания, где гигантский Китай и вот эта бессильная Китайская империя не может сама справиться с восстанием, она нанимает английского генерала Гордона. Вот, генерал Гордон погиб в Хартуме в 1885 году от рук исламских фанатиков.

14 лет копили в себе это дело англичане, и в 1898 году генерал Китченер с экспедиционным корпусом разбил войска исламистов при битве, которая называется «Омдурман». Это тоже одна из величайших битв символических в мировой истории, потому что погибло у Китченера 47 человек, а исламистов погибло 10 тысяч. Это произошло, потому что за эти промежуточные 14 лет Великобритания, вернее, там, американский изобретатель Хайрем Максим изобрел такую полезную машинку подчинения Африки, которая называлась «Пулемет», Пулемет Максима. И, соответственно, родились замечательные стихи: «We have got the Maxim gun, and they have not», «У нас есть пулемет Максим, а у них – нет». И в этом смысле битва при Андурмане была таким, очень кровавым торжеством здравого смысла.

Ребята, все очень хорошо, вы – фанатики, вы рассуждаете, что у вас Аллах, вы – праведные, мы – неверные. Но вы извините, пожалуйста, у нас есть пулемет Максим, а у вас нет. Если вы хотите цивилизоваться, если вы хотите нас победить, пойдите, вычистите кровь под ногтями, обучитесь грамоте и тогда, может быть, в какое-нибудь время все будут потихоньку счастливы.

Однако, это был 1898-й год. И хотя Египет был де-факто колонией Англии, времена уже изменились, времена уже были либеральные, Англия не хотела иметь колоний, и в то время, как она глубоко интегрировала Индию и научила ее английскому праву, и запретила всякие штучки типа самосожжения вдов и не говорила, что это, знаете, местные обычаи, которые надо уважать. 1898-й год – уже другие времена, и относительно Египта Англия всегда говорила, что «вот, мы тут ненадолго». Действительно, ненадолго – после 1914 года Египет получил независимость. Реформироваться он, согласно европейским канонам, не успел, и первое, естественно, что сделал Египет, он сказал: «А Судан мой». И, соответственно, правители Египта новоосвобожденной страны, освободившейся от проклятых колониальных захватчиков, сразу говорили «А Судан мой, и вообще мы – правители Судана и Египта».

Так продолжалось до 50-х годов, когда Гамаль Абдель Насер после революции отказался на право на Судан. В 1952 году Судан получил независимость, а, естественно, после этого там через некоторое время началась социалистическая революция. Первой и единственной правящей партией Судана был Суданский социалистический союз. Ну а где же еще строить коммунизм как не в той стране, где первобытный коммунизм и человекоедение просто превосходно развиты?

Все это продолжалось до 1984 года, когда тот же самый товарищ Джафар Нимейри, который до этого строил социализм, вдруг заявил, что он теперь строит исламскую республику Судан. Это одна из самых ранних примеров конвертаций одних тоталитарных лозунгов в другие, и одни из самых ранних примеров конвертации. Как правило, все падения социалистических государств в Африке и на Ближнем Востоке совершались, в основном, в 1991-92 году, когда рухнул Советский Союз. В Алжире до 1991-го, по-моему, года строили социализм, потом там начались разные нехорошие исламистские движения. В Сомали тоже до начала 90-х строили социализм, теперь там Аш-Шабаб и прочие прелести. Вот, Судан вступил на эту замечательную дорогу еще раньше. И, естественно, как только северяне, которые исповедовали ислам, сказали, что «мы теперь строим исламское государство», между севером и югом, то есть язычниками и неверными (а они, действительно, были язычниками, неверные вообще бог знает что) вспыхнула война, ну, фактически геноцид. Сколько там погибло, не то 2, не то 4 миллиона, никто особенно не знает, потому что в этих местах на человеческие единицы не считают – считают на миллионы.

Кончилось это в 1985 году, когда Нимейри провозгласил себя имамом мусульман и повелителем правоверных. Но в 1989 году произошел переворот и выяснилось, что имам теперь не Нимейри, а полковник Омар Аль-Башир. Чем занимался режим полковника? Все тем же, геноцидом. Опять в том же самом Южном анимистском Судане. Напомню, что анимисты – это когда не неверных убивают, а они человечину жрут. Во-вторых, в Дарфуре, где одно племя стало местной ЧК и истребляло всех остальных. Опять неизвестно, сколько там, то ли 200, то ли 400 тысяч человек. Плюс война с Чадом, потому что племена из Дарфура убежали в Чад, ну и границы геноцидом не останавливаются. Плюс война с Эфиопией. То есть такой геноцидист-рецидивист, я бы сказала, парень воевал по всем фронтам. Плюс работорговля, потому что в Южном Судане как 3 тысячи лет назад северяне воровали рабов и продавали их на север. В результате чего после этих долгих лет чудовищной войны произошел референдум, на котором 10 месяцев назад 99% населения Южного Судана проголосовало за отделение под эгидой ООН. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Опять Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45. И продолжаю рассказ про солнечную Африку и про замечательное государство Судан и про полковника Омара Аль-Башира, геноцидиста-рецидивиста, который, кстати, еще и приглашал в свою страну Аль-Каиду. То есть Бен Ладен был его дорогим гостем перед тем, как уехать в Афганистан.

Международные проблемы были у полковника, и, естественно, все в мире его не любили и, как вы понимаете, против него злоумышляли. Это, собственно, ключевой момент проблемы, потому что я сказала, что в Судане 3 тысячи лет ничего не меняется, что абсолютно ужасно, если вы посмотрите, еще раз повторяю, на то, что страна граничит с древнейшим очагом цивилизации и что в тот момент, когда в Судане была какая-никакая цивилизация, германцы, не говоря уже о наших предках славянах, ну, не то, что грамоты не знали, непонятно, чего делали.

И разница единственная заключается одна, и она называется «нефть». Потому что Судан, как, допустим, и соседнее Конго принадлежит к категории стран-паразитов мировой экономики, верхушка власти которых экспортирует для мировой экономики какое-то сырье. В Судане это нефть, в Конго это колтановые руды. На эти деньги им достаточно закупить автоматов и Мерседесов, чтобы на Мерседесах ездить, а из автоматов стрелять.

Эти страны, к сожалению, не заинтересованы в поднятии сколько-нибудь уровня жизни своего населения и уж тем более в формировании какой-то самостоятельной прослойки типа «третье сословие», потому что третье сословие, прежде всего, поставит вопрос, а почему власть так организована. Они заинтересованы в том, чтобы население было нищими. Ну, в некоторых других странах-паразитах они заинтересованы в том, чтобы население было люмпенами. Это, все-таки, разные категории нищеты. И, естественно, все эти страны объясняют, что весь свободный мир их не любит. Хотя, и здесь, действительно, отличие от предыдущих 3 тысяч лет – их экономика является в чистом виде паразитизмом на открытой экономике, потому что... Ну, что случится с микросхемами, если не будет колтана, из которого делают сырье, из которого производят долгоиграющие конденсаторы? Ну, ответ: ничего, микросхемы будут стоить на полпенса дороже. Что случится с элитой Конго, если им некому будет продавать колтан? Ответ: они не смогут покупать автоматы, чтобы удержаться у власти.

Вот, собственно, это причина конфликта между Южным и Северным Суданом, потому что у кого в руках нефть, у того в тех руках и автоматы. А природа распорядилась так, что большая часть нефти находится в Южном Судане. А та часть нефти, которая находится в Северном Судане, находится в спорных районах. Ждите новой серии.

+7 985 970-45-45. Кстати о нефти. Почему-то у меня нет вопросов, а, на мой взгляд, очень достославное событие. А именно Роснефть и Exxon Mobil в Америке подписали соглашение о совместном освоении шельфа. Вице-премьер Игорь Иванович Сечин, курирующий ТЭК, поехал туда, призвал к построению отношений между нашими обеими странами, рассказал, что этот момент сравним с моментом полета на Луну. Хотя, у меня это, конечно, навевает ассоциации с Суданом, чем с полетом на Луну. Но что мне нравится во всей этой истории? Вот, все-таки, нашему государству надо определиться, Америка – наши проклятые враги, которые организуют в нашей энергетической сверхдержаве оранжевую революцию? Или это замечательные ребята, которые покупают у нас нефть, на которую элита покупает все остальное?

То же самое проблема с базой НАТО в Ульяновске. Ребята, меня как раз не волнует база НАТО в Ульяновске, и я там с сарказмом наблюдаю за тысячной демонстрацией, которая вышла с криками «Нет американцам!» Но вы определитесь, батюшка, вы или штаны снимите, или крест наденьте. А то у вас получается, что мы дружим с Америкой по понедельникам, средам и четвергам, когда продаем ей нефть, вернее, когда пытаемся сделать так, чтобы она помогла нам добывать нефть, что, кстати, сомнительно, учитывая те условия, на которых подписан договор. А по вторникам и субботам мы с ней враждуем, когда у нас происходит митинг на Болотной. И, кстати, я должна сказать по поводу энергетической сверхдержавы и оранжевой революции, то оба этих слова с селигерского новояза переводятся так: «Энергетическая сверхдержава – сырьевой придаток, а оранжевая революция – свободные и демократические выборы».

Вопрос у меня тут есть по смскам, типа, что я могу сказать о составе будущего правительства, честно, не интересно. Вот, говорят, что там будут вице-премьерами Дворкович, Абызов и Шувалов, да? Говорят, может быть, Юрьев еще. Так, не так, не интересно уже. Во-первых, там у нас состав правительства, все-таки, обычно эта то новость, о которой даже назначенные люди узнают из новостей. А во-вторых, гораздо интересней, что правительство будет делать. Вот, одна из первых вещей, которой придется заниматься, это пенсионная реформа. На этой неделе появились сведения, что правительство хочет поднять пенсионный возраст. Абсолютно правильное решение. Вернее, неизбежное, да? Что-то надо делать. Если у нас дефицит Пенсионного фонда 4% ВВП, да? Вот как вы думаете, допустим, Пермская область, 92 миллиарда рублей – консолидированный бюджет. А сколько выплаты пенсионные? Ответ – 90 миллиардов рублей. Если у нас падает рождаемость, если у нас мало трудящегося ныне населения, не говоря уже о том, что много люмпенов, и если те люди, которые сейчас трудятся, не могут обеспечить тех, кто находится на пенсии, извините, надо, как тут совершенно несколько дней справедливо сказал назад Сергей Алексашенко, либо уменьшать пенсии, либо повышать возраст выхода на пенсию. Других вариантов нету. Есть смешанные варианты, то есть, например, можно еще сказать, что да, на пенсию можно выходить достаточно рано, но при этом ты будешь получать пенсионные выплаты типа 20 или 30 процентов от положенной тебе пенсии. Те же шарики, вид сбоку.

Я сейчас хочу поговорить не о том, что повышение пенсионного возраста – это абсолютно, видимо, неизбежный процесс, а о других, более системных вещах, не связанных. Потому что, кстати, пенсионный кризис угрожает не только России – понятное дело, он угрожает и Европе. В какой-то мере даже в большей степени, потому что в Европе дольше живут. А рождаемость такая же низкая. Ну, чуть повыше, чем в России.

Вот, я хочу говорить о системных вещах, связанных с тем, что, на самом деле, у нас существует государство всеобщего благосостояния в Европе. Но и в России тоже, только труба пониже, дым пожиже, у нас всеобщее благосостояние на очень низком уровне. И о 3-х догмах, согласно которым современное государство должно обеспечить людей пенсиями, всеобщим бесплатным образованием и бесплатной медициной. Понятно, что век назад ничего подобного не было. Я напомню, что в свое время в Великобритании не то, что какой-то системы социального обеспечения, полиции в ней не было до XVIII века. А в США полиции федеральной нормальной не было до конца XIX века. Так что покушение на президента Линкольна рассчитывало частное агентство Пинкертона. Но, вот, сейчас после введения всеобщего избирательного права, после того, как появился Советский Союз со своим якобы всеобщим избирательным правом и якобы социальными гарантиями, социальное государство, которое обеспечивает граждан всем или пытается это сделать, стало таким, вот, абсолютным требованием государству. Вот, на наших глазах эта модель дает трещины, в принципе. Потому что, вот, подумаем о трех вещах.

Первая. Она называется «пенсия». Что меня смущает во всей этой истории? Что идея о том, что надо человеку старому платить пенсию, она связана с одним конкретным моментом человеческой истории, с одним конкретным типом работы. Когда люди в больших городах на больших производствах, которые составляли большинство в этих городах и которых легко было организовать в профсоюз или с их помощью делать революцию, когда эти люди заняты на непродуктивной, чудовищно нудной, страшной, унижающей человеческое достоинство работе по 14-16 часов в сутки, еще потом их выбрасывали, когда они не могли так трудиться, когда этим людям сказали «Ребята, вы когда не будете трудиться, будете получать пенсию». Самое смешное, что это сказали те люди, которые говорили, что человек труда превыше всего. Но в идее пенсии, то есть того, что ты получаешь, когда перестаешь трудиться, как раз наоборот заложена другая идея, что твой труд грязен, тяжел и унизителен, и хорошо бы от него откосить как можно скорее. Потому что, извините, крестьянин тогда и фермер сейчас – он не выходил на пенсию. Нельзя себе представить, чтобы фермер, у которого там кони, свиньи, овцы, вот, он 60 лет или сколько, скажет: «Все, с сегодняшнего дня я на пенсии, теперь пусть работает мой детеныш».

В современном мире, где все меньше становится рабочих и все больше становится людей, трудящихся в постиндустриальной экономике, понятие пенсии также теряет смысл как теряет смысл, ну, например, понятие отдыха. Вот сейчас есть социологические исследования, которые гласят, что практически все менеджеры, а уж тем более владельцы компаний, занятых в сфере постиндустриальной экономики, у них отдыха нету. У них нету отдыха ни после работы, у них нет отдыха ни где-нибудь, когда они катаются на лыжах в Турции, потому что они все равно продолжают принимать смски, продолжают руководить бизнесом. 2 процента только не отвечает на электронную почту.

Собственно, то же самое с пенсией. Ну что, Уоррен Баффетт уйдет на пенсию? Учитель, который любит детей, если ему уйти на пенсию, это значит убить его. А учитель, который не любит детей, ну, извините, его не надо к детям подпускать. То есть еще раз повторяю, в экономике, где труд становится творческим (а наш труд все равно больше становится творческим) понятие пенсии само по себе теряет смысл. Другое дело, что есть другая история, которая называется о том, что силы человека слабеют. И он должен иметь возможность работать меньше. И в такой экономике работает только один вид пенсий, развитие которого в России, к сожалению, очень под большим вопросом. Это накопительная пенсия по тому типу, по которому она была создана в Сингапуре и в Чили, по тому типу, который у нас введен сейчас для людей, которые родились после 1967 года. Но и с этим проблема, потому что, во-первых, Минздрав вообще хочет отменить накопительную часть пенсии, чтобы решить проблемы нашего Пенсионного фонда на ближайшие несколько лет. То есть это такое, абсолютно тактическое, самоедское решение – сегодня сожрем то, что заготовили для будущих поколений. А во-вторых, для накопительной пенсии, то есть пенсии, когда тебе оплачивают деньги не те, которые заработал 20-летний парень в то время как ты на пенсии, а те, которые заработал ты сам и которые были положены на твой пенсионный счет и которые выросли, ну, для этого нужно иметь нормальную финансовую систему, а не наши ВЭБ и ВТБ, которые... Да? Там непонятно, что будет с российской инфляцией, с российской финансовой системой и так далее через несколько десятков лет. Мы, извините, не в Сингапуре.

Так вот. Сама по себе идея, что государство должно... Я сейчас говорю не о практических вещах, а о глубоко теоретических. Сама по себе идея, что государство должно оплатить человеку, который уже стар, какие-то деньги вместо того, чтобы позволить этому человеку заработать эти деньги в течение этой жизни, она, извините, ублюдочна, и она, извините, социалистическая. Мне, вот, очень часто пишут по смске, как же я хочу ограничить? «Если мы ограничим всеобщее избирательное право, то как же пенсионеры останутся без голосов?» Ответ: «Если пенсионеры будут нормальными пенсионерами, если это будет нормальная страна, в которой люди в течение всей своей жизни зарабатывали и вне зависимости от того, в какой форме вкладывали они это непосредственно, сберегали ли или как в Сингапуре оставляли на своих частных пенсионных счетах, против которых могли покупать квартиры, получать медицинское обслуживание и так далее, то в такой стране пенсионеры есть одна из самых богатых категорий населения. И одна из самых богатых собственников, у которых есть все. Это нормально. Вообще на Западе пенсионер, как правило, богаче, по крайней мере, молодого, начинающего работать человека. Это первое. Концепция пенсии, видимо, вообще подлежит гигантскому переосмыслению.

То же самое с концепцией всеобщего, особенно бесплатного образования, которая, с одной стороны, вроде необходима, потому что, ну, современная экономика устроена так, что ты не можешь в ней работать, закончив церковно-приходскую школу. Норма XIX века, когда можно было быть необразованным и сколачивать состояния, она как-то отошла в прошлое.

С другой стороны выясняется, что всеобщее образование, уж совсем бесплатное, лишенное механизма селекции, оно уравнивает, оно производит не то, что дебилы поднимаются до уровня гениев, оно, к сожалению, уравнивает гениев с дебилами. И оно нарушает права, прежде всего, тех людей, которые талантливы, тех людей, которые хотят учиться, потому что они оказываются в классе с людьми, которые знают, что им все равно что-то поставят и все равно утащат в следующий класс. Причем, не важно, где это происходит, в России или в Европе. В Америке этого не происходит. И потому что... Ну, это представьте себе как в Хогвартсе, если бы в Хогвартсе со словами «Все равны» в Хогвартс стали принимать бы маглов. Хогвартс – это замечательная модель того, как должно функционировать образование. Если ты талантлив, то вне зависимости от того, ты беден или богат, ты должен иметь возможность учиться. Ну извини, еси ты – магл, ну, не место тебе в школе для волшебников. Даже не потому, что это будет унизительно для тебя, а просто потому, что, вот, что же делать тогда волшебникам? Они не смогут учиться, потому что будут расхаживать везде маглы и объяснять, что волшебники – это какое-то мелкое ущербное меньшинство.

И одна из очевидных вещей, которую надо делать в России, потому что у нас образование все хуже и хуже, это, первое, вводить селективность образования. То есть не должно быть никакого обязательного среднего образования 10 и 11 класса. И вводить платность образования, но не в том смысле, в котором это делается сейчас, к сожалению. Потому что сейчас у нас школы, очень грубо говоря, разделены на школы в бедных районах, где выучиться невозможно, или богатые школы, где за образование платят, где тоже выучиться невозможно, потому что учитель боится ставить двойку богатому оболтусу, потому что его папа платит много денег. В Америке система образования среднего, подчеркиваю, работает совершенно другим способом. Потому что, с одной стороны, в ней есть селективность, то есть ты с самого раннего возраста начинаешь сдавать экзамены, и если ты хорошо сдаешь экзамен, то будь ты из самой бедной семьи, тебя тащат за уши, ты оказываешься на летних курсах, ты оказываешься где угодно, в том числе и в частной школе, у которой есть богатый Endowment Fund, который заинтересован в том числе и в бедных учениках, и в этой богатой частной школе (это может быть одна из лучших школ, Эндовер или Кент), дети из абсолютно нищих семей будут получать образование, которое стоит очень дорого, с расчетом на стратегическую перспективу того, что когда этот парень вырастет через 30 лет, он даст школе несколько миллионов долларов просто так. И дают. То есть это совершенно другой механизм, это жирная почва общественных связей, которая характеризует Америку, которую надо пытаться выращивать в России. И еще, конечно, что надо делать в России, это, извините, точно так же вводить платное всеобщее образование. Де-факто оно и сейчас у нас платное. Только у нас сейчас, когда ты даешь профессору взятку, а не платишь деньги легально, то это означает, что ты даешь профессору взятку за то, чтобы не учиться. А профессор берет взятку за то, чтобы не учить. А когда ты те же самые деньги платишь легально, то, все-таки, ты их берешь за то, чтобы учиться. И высшее образование должно быть платным просто по той причине, что то, что не имеет стоимости, не имеет цены. Высшее образование в России абсолютно деградировало. В России больше людей получает дипломы ежегодно, чем кончает школы, потому что есть несколько высших образований (очень многие получают). Но эти дипломы не стоят на Западе ничего. Да и в России уже тоже не всегда стоят.

Другое дело, что должны существовать совершенно разные механизмы оплаты этого имеющего стоимость образования, от образовательных кредитов, которые легко взять умному человеку, до грантов, которые тоже легко взять умному человеку и так далее, и так далее, и так далее.

И, наконец, есть самая неприятная история, которая называется «всеобщая медицинская помощь», которая в России деградировала до последней степени и которая... Я сейчас даже не буду говорить о том, что у нас творится с нашей реальной медициной, о том, какие откаты берут за оборудование. Я хочу сказать одну страшную вещь, которая заключается в том, что современная медицина стоит реально очень дорого. Это высокотехнологичное производство, которое производит здоровье на очень дорогих машинах, на очень дорогом оборудовании. И чтобы это оборудование функционировало, нужны безумные деньги.

Вот простой пример. Сейчас против рака уже начали производить генное лекарство, которое завязано на тот или иной тип ДНК. Допустим, есть лекарство, которое замечательно помогает от рака, но оно помогает от такого-то рака только таким-то 4% населения, у которого такие-то участки в ДНК. Вы можете себе представить, сколько стоит разработка этого лекарства, сколько стоит производство этого лекарства. И сказать, что «вы знаете, а, вот, это все будет бесплатно, потому что мы так хотим», это означает обречь себя на то, что этого лекарства и этого оборудования не будет, и что будет лечение как во времена Авиценны, а то и хуже.

И есть вторая вещь, которая заключается в том, что именно в силу того, что медицина является производством, а не искусством все больше, в производстве недопустимы вариации. То есть если у вас есть стандартная процедура лечения против рака или стандартная процедура облучения, то вы не можете для бедного пациента ее поменять. И это означает, что как ни странно, медицина для гражданина, действительно, должна продолжать оставаться бесплатной. Вот, будучи противником бесплатных незаслуженных пенсий, будучи противником тем более бесплатного незаслуженного образования, я технологически не вижу, как медицина должна быть в конечном итоге реально для гражданина по-другому как бесплатной.

Другое дело, что это могут быть разные формы страхования и так далее. Просто потому, что этого требует технология. Но это означает, что государство должно увеличить очень сильно расходы на медицину за счет сокращения расходов на образование и в том числе на пенсии. Потому что если у вас что-то будет требовать очень больших денег, то где-то вам придется поджаться. Всего лучшего, до встречи через неделю.