Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски. И вы сможете смотреть на нас по видеотрансляции на iPhone’ах, iPad’ах с помощью компании Сетевизор. Начну очень коротко с последней новости. На гей-параде в Москве избили корреспондента «Новой газеты» Елену Костюченко, которая только что вчера опубликовала на «Эхе Москвы» блог свой, в котором она рассказала, что она является лесбиянкой и почему она имеет на это право. Какой-то православный придурок ударил ее по голове.
Несколько лет назад, о чем меня не раз потом спрашивали, я ответила в ответ на мое отношение к гей-парадам, что люди имеют право выходить на гей-парад. А те, кому это не нравится, имеют право их бить. Надо сказать, что никогда так не раскаивалась сильно в своих словах как сегодня. Елена Костюченко – это потрясающий журналист, прекрасный человек, она никогда никому не мешала. И как ей жить, это ее дело.
Так к более важным событиям. Мосгорсуд назначил Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву окончательное наказание в виде 13 лет лишения свободы. Речь Ходорковского на суде всем, кто ее не читал, рекомендую – она войдет в учебники. И приведу только одну цитату из речи, точнее, из будущего приговора. О том, что корыстный умысел Ходорковского был направлен, цитирую, «на увеличение прибыли за счет увеличения производства, а также на рост стоимости принадлежащих ему акций ЮКОСа». Это записано в приговоре, и в итоге даже Amnesty International после мучительных раздумий признала Михаила Ходорковского узником совести.
На этой неделе случилось также множество других событий, не хуже этой цитаты показывающих состояние путинской экономики. В газете «Ведомости» вышла замечательная статья о Юсуфове-младшем – это сын бывшего министра энергетики Юсуфова, который, якобы, претендует на Домодедово. Это российский аэропорт, который фантастически успешен, благодаря своим менеджерам, с финансовой точки зрения, но почему-то постоянно испытывает давление чиновников, включая твиттер модернизатора Медведева.
В интервью миллионера Юсуфова есть прелестные строки о происхождении его капиталов. Цитирую. «Это были мои личные средства, я заработал их на росте котировок акций Газпрома. Несмотря на то, что мой отец входил в совет директоров концерна, я не вижу здесь никакого конфликта интересов – только прозорливость». Такое удивительное обстоятельство, что господин Юсуфов, по предположениям собеседников «Ведомостей» способный разрулить проблемы Домодедово с властью, заставил известного блогера Алексея Навального даже сделать предположение, что Юсуфов – это, цитирую, «такой Абрамович для Медведева».
Увы, Алексей, берите ниже – для Сулеймана Керимова. Я, собственно, почему это дело расследовала? Потому что... Я напомню предыдущую сделку господина Юсуфова, вернее, ряд предыдущих сделок. Сначала у нас была компания ФЛК, государственная, у которой было, считая с уставным капиталом и с облигациями, которые она навыпускала, где-то там на 1,5 миллиарда долларов государственных денег. Из этих или из каких-то других денег она за 250 миллионов долларов покупает убитые верфи Wadan Yards в Восточной Германии в конституенсе, от которого избирается Ангела Меркель. Потом эти убитые верфи продаются уже Юсуфову-младшему за 40 миллионов долларов, и только что господин Юсуфов-младший заложил их за 1,1 миллиард долларов в Банк Москвы. Поздравляю Банк Москвы и ВТБ с такой ценной покупкой.
Так вот, дело в том, что почему я этим занималась? Потому что я неправильно, подчеркиваю, неправильно предположила, что часть денег господин Юсуфов получил от Алишера Усманова. Алишер Бурханович мне клялся, что этого не было, и я ему, действительно, по некоторому расследованию верю, потому что в деловых кругах господин Юсуфов считается фрондером миллиардера Сулеймана Керимова. Бизнес-стиль Керимова хорошо известен: у компаний, которые он покупает, действительно, решаются проблемы с государством.
Вот, замечательная история компании ПИК девелоперской. ВТБ никак не хотел продлять ей кредит и собирался оттяпывать хорошие девелоперские проекты. А когда Керимов купил компанию за рубль и вынес оттуда прежних владельцев, то кредит был пролонгирован.
Еще несколько замечательных новостей. Президент Медведев узнал о срыве Гособоронзаказа и распорядился уволить ответственных. После чего вице-премьер Иванов отчитался, что распоряжение выполнено, генерал-майор Николай Ваганов уволен. Правда, оказалось, что вышеозначенный генерал Ваганов уволен по выслуге лет еще в октябре прошлого года.
Бывший глава Hermitage Уильям Браудер дал Снобу потрясающее интервью, в котором еще раз изложил историю по кражу из российского бюджета 230 миллионов долларов. Напомню, что подполковник Артем Кузнецов, замешанный в этом деле и тратящий в год по миллиону долларов, недавно получил повышение по службе.
Самое интересное другое. Вот, у нас тоже только что главный военный прокурор Фридинский заявил, что из выделенных на оборонку денег крадется каждый 5-й рубль. А кто у нас теперь топ-менеджер Рособоронпоставки? Та самая Ольга Степанова, бывшая глава УФНС №28, которая после покражи из бюджета 230 миллионов долларов обзавелась виллами в Дубаи и Черногории.
Причем, вот меня что интересует. Госпожа Степанова работала в налоговой системе, когда ее возглавлял министр Сердюков, госпожа Степанова стала работать в Рособоронпоставке, когда оборонное ведомство стал возглавлять Сердюков. Вот, кто тот министр, которого Браудер упоминает как организатора всей аферы?
А теперь, собственно, почему я это говорю. Напоминаю приговор Ходорковскому, корыстный умысел которого был направлен, цитирую, «на увеличение прибыли за счет увеличения производства». Вопрос: что объединяет госпожу Степанову, миллионера-опера Кузнецова и удачливого бизнесмена Юсуфова? Ответ: ни одному из них подобного обвинения нельзя предъявить.
+7 985 970-45-45 – это смски. У меня огромное количество вопросов о Грузии. Ну, в Грузии произошла очень простая вещь. Лидер «Единой России» Нино Бурджанадзе... «Единой России» - это не моя оговорка, это так Нино Бурджанадзе назвала телекомпания НТВ, по-фрейдовски. Попыталась произвести государственный переворот. К сожалению, достижения госпожи Бурджанадзе по части революции, ну, примерно как достижения Анны Чапман по части шпионажа. Но идиотизм, с моей точки зрения, как я многократно говорила, не является извинением для злого умысла. Вообще примерно также выглядела бы революция в Грузии, если бы ее попыталось произвести движение Наши. И самое интересное во всей этой революции – это послесловие, это пленки, которые опубликованы грузинским МВД, в которых звучит цифра «500 человек, которые должны погибнуть», в которых звучит упоминание о спецназе ГРУ (российского ГРУ), который будет решать проблемы революционеров. А самое замечательное – это еще одна пленка, это запись разговора Бадри Бицадзе, Ираклия Батиашвили и Гии Учава, которые в ресторане «Сказка» обсуждают, сколько у них так называемых поклявшихся, присягнувших, то есть членов организации, которым потом раздавали эти палки, которыми они били машины. И участники разговора называют цифру «3782».
Ребята! Если их 3782 (потрясающая точность), то как же получилось, что там, на Руставели было несколько сотен? Куда делись остальные? Взяли деньги и свалили? Ну, вот, действительно, вот, чистое движение Наши.
И, собственно, возвращаясь к началу всей этой истории, я хочу напомнить, что было в Грузии до того, как пришел к власти Саакашвили. Грузия представляла из себя абсолютный fail-state, несостоявшееся государство, где существовала куча разных силовых ведомств, которые, впрочем, занимались тем, что крали людей и поставляли их чеченцам, сидевшим в Панкиси, или крали автомашины и перегоняли их в Южную Осетию. Была среди этих ведомств даже замечательная такая вещь – абхазская полиция в изгнании.
Света в Тбилиси не было, зато господин Леван Пирвели, который торговал электричеством тогда, стал богатым человеком и сейчас, естественно, сидит в Австрии, является противником Саакашвили и сторонником Путина.
Совершенно замечательный пример полного распада государства, мне кажется, вот какой. Была в Сванетии семья сванов, которая время от времени, когда ей не хватало денег, брала и стреляла по проводам высоковольтной ЛЭП, которая над ними проходила. После чего Шеварднадзе издавал указ о том, что, вот, такая-то семья – выплатите ей денег и пусть не стреляет по проводам.
Что произошло при Саакашвили? Произошли тотальные реформы, принцип которых укладывается, на мой взгляд, в 3 обстоятельства. Первое, всех силовиков (ну, не всех – 80%) из МВД уволили, посокращали к черту все государственные ведомства, продали в смысле приватизации все кроме совести, и самое главное, в какой-то момент Саакашвили пришлось расставаться с теми людьми, которые вместе с ним делали революцию и понимали ее как способ исключительно возвыситься самим, а не возвысить страну.
Что значит «всех уволили»? Вот я расскажу 2 замечательные истории, чтобы было понятно. Я уже говорила многократно о том, что в Грузии полицейские сейчас не берут взяток, вообще не берут взяток, что им доверяет 87% населения. Напомню, нашим российским доверяет меньше 1%. При этом явно силовиков больше в России, чем 1% населения. То есть они сами себе не доверяют.
И, вот, 2 маленькие зарисовки. Только что у нас было сообщение, что погорельцам дома за 2 миллиона рублей (ну, это где-то 65 тысяч долларов) построили и они уже рушатся. Вот, в Грузии после войны беженцам построили дома за 25 тысяч долларов, примерно такие же, плюс еще провели там газ, дорогу к этим домам (за 65 тысяч долларов ничего не проводили). То есть, вот, в Грузии МВД построило дома за 25 тысяч долларов, а наши построили за 65 тысяч, то есть в 2,5 раза дороже, и учитывая, что эти дома уже развалились, это означает, что в России 80% денег украли. Более того, был такой замечательный момент, что «Новая газета», в которой я работаю, точнее, ее корреспондент Ольга Боброва и акционер «Новой газеты» Александр Лебедев, у которого есть производство деревянных очень хороших домов, решили в Мордовию, в погоревшее село Свеженькое отвезти дом, бесплатно. Я всем рекомендую обратиться к статье Ольги Бобровой, что происходило при этом, потому что там на этот дом охотились, ну, только что не с автоматами. То есть чиновники стеной встали, там были засады гаишников на проселочных дорогах, там для того, чтобы разгрузить этот дом с тягача не оказалось ни одного крана. То есть вот вам уровень воровства в России. Напомню, как там Владимир Владимирович говорил? «Камеры поставлю, буду сам из кабинета смотреть». И, вот, как-то без всяких камер обошлись в Грузии за 25 тысяч.
Еще одна замечательная история. Я когда приезжаю в Грузию, я всегда останавливаюсь у своих друзей в районе Дигоми – это такая местная грузинская Рублевка. И я всегда знала, что где-то там совсем рядом есть резиденция Саакашвили. Никогда не могла ее отличить, потому что, ну, она не выделялась среди других, не таких уж больших окружающих дачек. И, наконец, как-то пару лет назад приезжаю в последний раз, и вдруг обнаруживаю, что я точно знаю, куда идти к резиденции Саакашвили, потому что там, наконец, проложена асфальтовая дорожка. Внимание! Не дорога, не, там, взлетно-посадочная полоса ценой 1 миллиард долларов, которая построена для аэропорта в Геленджике, который находится с известным дворцом за миллиард долларов в Геленджике. Там до сих пор не построено постоянного здания для разгрузки пассажиров. То есть там такой пассажир, который не нуждается в постоянном здании. Так вот, к резиденции Саакашвили не то, чтобы дорога построена, а вот эта вот обычная дачная дорожка шириной в одну машину, она заасфальтирована и с нее пропали ухабы времен Георгиевского трактата. И я добежала до резиденции, резиденция была не впечатляющая (я вам могу честно сказать, что у начальника УФНС №28 Ольги Степановой гораздо лучше) и подумала: «А, вот Саакашвили себе проложил, наконец-то, дорожку». А потом я подумала: «Ну что? Я сколько лет тут бегала и видела, что этой дорожки не было». Он проложил даже не дорогу, он проложил, ну, в конце концов, ну хорошо, действительно, президенту. Учитывая, что его не оставляет вниманием (Грузию) ни ФСБ, ни ГРУ, ну, как-то, наверное, не очень правильно ездить по колдобинам со скоростью, которая не превышает явно 10 километров в час. Вот через несколько лет Саакашвили, так и быть, себе построил дорожку (не дорогу, подчеркиваю) к резиденции.
Второе. Что значит «продали все и приватизировали»? Вот есть такой город Батуми, который при Аслане Абашидзе был, ну, каким-то совершеннейшим Гондурасом. В Поти стояла фабрика по переработке героина, президент Абашидзе ездил по городу и там мог приказать «Снесите это кафе», потому что это кафе как-то там договорилось или не договорилось, или договорилось не с теми и вообще оно слишком большое. Было там 2 замечательных производства, 2 инновационных проекта, я бы сказала, местное Сколково. Один – президент Абашидзе пытался производить катера на воздушной подушке. Произвели 2 катера, один подарили президенту морской державы Армения. И производили пластмассовые стеклопакеты, в связи с чем, конечно, их совершенно нельзя было импортировать из Турции, и строили стеклопакеты, вы сами понимаете, как.
И вот это было при Абашидзе. И я приезжаю в Батуми, и губернатор Аджарии водит меня по совершенно потрясающему городу, в котором изменилось все. В котором вместо двухкилометровой набережной набережная стала 5 километров, вместо портретов Абашидзе на этой набережной и бюстов появился WiFi. Эти же 5 километров кончаются фантастическим светомузыкальным фонтаном за 5 миллионов евро, который окупил свое существование в первый же год, потому что земля, которая была бывшей свалкой возле этого фонтана, продана за те же самые 5 миллионов евро.
Повсюду фантастическое строительство, все иностранные отели строят на первой полосе у моря гигантские отели, и господин Варшаломидзе меня водит и говорит: «Вот это здание прокуратуры – мы его продали. Вот это здание МВД – мы его продали. Вот это здание правительства (это все возле моря) – мы его продали». Где же будет жить правительство? А правительство – Ну, это же не такая Prime Real Estate – вот оно будет жить в горах. И я смотрела на это и вспоминала, ну, то, что я видела в Сухуми или в Пицунде, где с одной стороны гостиницы отданы полевым командирам, полностью разваливаются, с другой стороны, никакой инфраструктуры не существует. И понимала, что, возможно, то, что происходит в Батуми, может привести к объединению Абхазии и Грузии. К сожалению, я не понимала, что это, на самом деле, приведет к войне.
И самое потрясающее, что меня тогда потрясло в Батуми больше другого, это деревушка под названием Гонио, в которой при Абашидзе ничего нельзя было построить, потому что она – приграничная деревушка. И вдруг в этой деревушке я вижу буквально за несколько лет люди взяли кредиты в банках и построили 4-5-этажные 3-4-звездочные гостиницы на своих дачных участках. И деревушка мгновенно превратилась в курортный городок.
Я представила себе, что можно сделать с Сочи на таких условиях. И, вот, еще один очень важный момент, что для того, чтобы все это сделать, надо было беспощадно избавляться от тех, кто не успевал поспевать за переменами. Вот, опять же, я еду и мне вдруг один из моих спутников, нынче губернатор одной из провинций вдруг говорит: «Ой, Юль, вы знаете...» И вдруг рассказывает историю, как когда-то бывший глава Минобороны Иракли Окруашвили стрелял ему по ногам. А потом мы приезжаем в заповедник местный Лагодехи, и как раз тогда была история с охотой на архаров на Алтае, где погиб полпред президента в Думе господин Косопкин. Я спрашиваю людей из заповедника: «А у вас тут на архаров грузинские власти не охотятся?» И они говорят: «Ну, вот, не охотятся, не охотятся, но, вот, охотиться с вертолета, что совершенно запрещено, любил Бадри Бицадзе, муж Нино Бурджанадзе». Тут я развожу руками и говорю: «Ребят, что-то у вас интересно получается. У вас как только политик какой-то уходит в оппозицию, сразу оказывается, что он и по ногам стрелял, и на баранов охотился с вертолета».
И самое смешное, что это, действительно, так. Потому что уходили все те, которые рассматривали революцию как повод того, чтобы превратить Грузию в свою вотчину. И, собственно, если что, мне кажется, и спасло грузинские реформы – это как раз давление со стороны Кремля. На мой взгляд, оно абсолютно необходимо для грузинских реформ, точно так же, как давление со стороны арабов является гарантией и процветания, и выживания государства Израиль. Потому что, в принципе, в демократических государствах рыночные реформы подобного рода проходят плохо, в нищих демократических государствах. По той простой причине, что образуется огромная оппозиция, во-первых, из тех бывших людей, которых вышвырнули из министерств, а во-вторых, собственно, в том числе и из бедного народа, который говорит «Мы хотим сейчас. Мы не знаем, что там будет через 50 лет – мы хотим сейчас», и готов слушать любого демагога, который пообещает сейчас.
И, вот, история грузинской оппозиции – она абсолютно поразительным образом идет по нисходящей. Напомню, что очень сильные протесты против Саакашвили были в 2007 году, в ноябре, когда 200 тысяч человек собралось на площадь. Огромное количество этих людей были, естественно, искренними людьми, но очень большую роль тогда в оппозиции играл серый кардинал оппозиции Бадри Патаркацишвили, самый богатый человек Грузии, который просто всю Грузию мог скупить. И, собственно, в этом и была причина оппозиции Бадри, что он пришел к правительству и говорит: «Ребят, я буду вам давать денег, а вы мне будете подписывать все, что я хочу». И когда оказалось, что этого нет, то Бадри обиделся, потому что в его представлении любой человек, который не брал у него денег, был его врагом. У Бадри был канал Имеди, у Бадри на содержании находилась, ну, где-то треть представителей, наверное, грузинского парламента. И напомню, что когда Саакашвили разогнал митинг в 2007 году, он одновременно пошел на уступки – он объявил досрочные президентские выборы, в которых принял участие Бадри. А дальше произошла спецоперация грузинского МВД, которое, действительно, занимается тем, чем должно заниматься МВД, то есть раскрытием преступлений, предотвращением государственных заговоров, а не, скажем, покражей из казны 230 миллионов долларов.
Спецоперация заключалась в том, что у МВД был замминистра, звали его Ираклий Кодуа, и МВД разыграло такую интригу, что, якобы, его отодвигают. И Бадри, решив, что Кодуа находится в оппозиции, позвал его в Лондон, и там в Лондоне заявил, что «вот тебе 100 миллионов долларов, за 100 миллионов долларов ты сделаешь во время выборов переворот. А переворот начнется с того, что ты созовешь пресс-конференцию, на пресс-конференции покажешь пачку бюллетеней и скажешь, что их приказали тебе вбросить». Перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45. Я продолжаю рассказ про события 2007 года, когда МВД Грузии провело первую из своих успешных спецопераций против оппозиции, а именно против Бадри, который позвал к себе в Лондон замминистра МВД Ираклий Кодуа, и изложил ему план госпереворота, который должен был заключаться в том, что Кодуа должен был выйти к народу, потрясти пачкой бюллетеней и сказать: «Вот эти бюллетени мне велели подбросить. Это диктатура. Я как честный сын Грузии не могу этого допустить». После этого они там деловито обсуждали, кого и как надо убить, за 100 миллионов долларов. Честные ребята.
Когда все это было обнародовано, то, в общем, Бадри получил 7% голосов, умер через некоторое время от позора и оказалось, что грузинская оппозиция делает ровно то, в чем она обвиняет правительство, - занимается подтасовками и заговорами. Это была первая очень серьезная история.
Следующая серьезная история была российско-грузинская война. Потому что оказалось, что грузинская армия вовсе не так хороша как израильская, и оказалось, что Европа, на помощь которой Грузия рассчитывала, не хочет ссориться с Россией. Но из-за плохого состояния российской армии, скорее всего, судя по тем реформам, которые потом начали проводиться, российская армия не дошла до Тбилиси и не выполнила стратегической цели повесить Саакашвили за яйца.
В апреле 2009 года были новые митинги, на этот раз значительно менее сильные, чем в 2007-м, и замечательной их составляющей было то, что оппозиция на этот раз открыто вела себя так, чтобы ее побили. Тактика была абсолютно та же, что с Флотилией Мира, которая плыла в Сектор Газа. Там эти ребята перекрывали дорогу в аэропорт, не пускали Саакашвили в ресторан. Когда их не побили, они соорудили клетки, сели в этих клетках посередине проспекта Руставели, который они, естественно, загадили, тем более, что в клетках часто сидели бомжи. И все это было в знак того, что, вот, Саакашвили посадил страну в клетку. Ну, согласитесь, одно дело, если тебя сажает в клетку правительство, а другое дело, если ты садишься в нее сам.
Тогда все это закончилось пшиком, и тогда я хочу вообще обратить внимание, что удивительное дело. Вот, в Грузии оппозиция делает то, что в России делает власть. Дороги перекрывает в России власть, а в Грузии – оппозиция. Кортежами давит людей в России – власть, а в Грузии – оппозиция. И напомню, что после апреля прошлого года был один еще очень серьезный эпизод. В мае прошлого года был предотвращен военный переворот. Причем, Грузия постаралась сделать вид, что ничего серьезного нет. А дело было серьезное, потому что из 2-х бригад грузинских начальник одной встал на сторону заговорщиков, а начальник другой не донес. И, вот, по сравнению со всеми этими историями, ну, к этому надо приплюсовать взрывы газопроводов, взрыв в полицейском участке Гори, последние взрывы на железных дорогах, офис оппозиционной партии, где, кстати, арестовали людей, которые имели отношение к российским спецслужбам. Вот, на фоне всего этого, что называется, дошло до мышей.
Что меня во всей этой истории поражает, это... Ну, собственно, вот эта откровенная задумка, которую мы видим как обсуждают между собой эти люди. Откровенная задумка на то, что, вот, если будет 500 человек трупов, то весь мир содрогнется и после этого в дело вмешается спецназ ГРУ. И откровенная подготовка в виде тех, как я уже сказала, 3700 с чем-то людей, которые должны были выйти с палками, но не вышли. Часть вышла. Мы видим, собственно, как на видеокамерах люди, вооруженные вот этими одинаковыми палками, лупят по полицейской машине. Причем, заметьте, что полицию поддерживает 87% населения, а популярность партии Бурджанадзе равна статистической погрешности. Вот, статистическая погрешность лупит тех, кого поддерживает 87% населения. А после этого российский МИД говорит, что «вот, Грузия против свободы собраний». Ну, такая забота российского МИДа о свободе собраний в чужой стране – она очень трогательна. Но самое замечательное во всей этой истории, что все это начало происходить на страницах российских СМИ. То есть в Грузии еще все было более-менее спокойно 21-го мая. Ну да, вышли люди на площадь, а российские СМИ уже вопили, что в Грузии совершается революция, из чего было совершенно ясно, собственно, кто потребитель этой революции, кто заказчик.
Теперь с пленками мы можем об этом говорить прямо с упоминанием спецназа ГРУ. И если меня кто-нибудь спросит типа «А вот движение Наши на Селигере тоже будет объяснять, что Алексей Навальный – агент Госдепа». Отвечу: «Ребята, пленочку. Пленочку, на которой господин Навальный сообщает, что, вот, надо 500 трупов, а потом в дело вмешаются американские морские пехотинцы».
Собственно, ситуация понятная. Ситуация заключалась в том, что если несколько сот человек, вооруженных одинаковыми белыми палками, проводят в течение нескольких дней митинг, который должен кончиться в День независимости, когда власть проводит парад, то у власти ровно 2 варианта: либо разогнать этот митинг, тем более, что, еще раз повторяю, это не митинг мирных безоружных людей. Из тех видео, которые обнародованы, ясно, что, по крайней мере, часть этого митинга – это вот эти самые поклявшиеся, которым розданы палки, которым были розданы коктейли Молотова, которые они почему-то не бросили или из-за дождя, или просто сдрейфили.
Так вот, у власти есть 2 варианта. Либо разогнать этот митинг, причем предельно жестко, либо сказать, что «да, ребята, знаете, у нас теперь в Грузии больше не правит та власть, которая пользуется поддержкой населения, у нас нету полиции, которая пользуется поддержкой 87% населения, а правят у нас вот эти вот ребята с белыми палками, популярность которых равна статистической погрешности». Ответ: государство так не может поступить.
+7 985 970-45-45. Пока у меня, кстати, есть время, я хочу поговорить о своей поездке на позапрошлой неделе, отвлечься от грузинских проблем и от российских проблем и рассказать такую замечательную сценку. Ездила я в Италию, ездила я в Северную Италию, в Турин – у меня там вышла книжка моя «Ниязбек». Собственно, ее и представляли на Туринской книжной ярмарке. И, вот, одна из самых примечательных черт Северной Италии сегодня заключается в сепаратизме. Вот, 150 лет назад Северная Италия завоевала Южную, как Россия Кавказ и, соответственно, объединила Италию. А теперь, вот, Ломбардия пытается иметь свое представительство за рубежом, и настроения в Турине и Милане – они как-то очень быстро переросли ту стадию, когда они были присущи совершеннейшим маргиналам, и теперь там настроение такое: «Вот, южане – дармоеды, работать не умеют, только деньги наши едят. Надо уменьшить субвенции, если не отделиться». Ну, в общем, короче говоря, если бы там были ребята другого цвета кожи и говорящие на другом языке, последовало бы слово: «А эти черно...» и так далее.
Собственно, почему растет сепаратизм, хотя бы финансовый сепаратизм? Потому что уровень экономического развития Юга и Севера просто несопоставим. Север – это одна из крупнейших экономик Европы, а Юг откровенно нищий. Причина нищеты – мафия. Вот простейший пример. 70-е годы, Фиат собирается открыть сборочное производство в Калабрии (там государство давало грандиозные скидки тем, кто будет поднимать экономику Юга) – не выходит. Калабрийская «ндрангетта» прямым текстом дает понять, что, вот, мафии не нужно, чтобы люди сами зарабатывали деньги на заводе – ей нужно, чтобы они были нищими и единственным источником существования для них была мафия.
И замечательный пример – шоссе Палермо-Трапани. 80 километров. До сих пор почти нет инфраструктуры – бензоколонок, магазинчиков. Опять та же мафия. То есть бандитов много, они мелкие и невозможно даже им заплатить, потому что заплатишь одним, сожгут другие. Соответственно, магазинчиков нет вовсе.
Есть замечательная другая история – это мост через Мессинский пролив. Мессинский пролив, поверьте мне, не велик – иные речки покруче будут. Значит, мафия блокировала его строительство буквально десятки лет, причем исправно осваивались деньги, и те же самые десятки лет, точнее, 25 лет строится шоссе от Палермо до Реджо-ди-Калабрия. Оно строится-строится, деньги осваиваются-осваиваются. Причем, важный момент: никакие бюджетные деньги тут не помогают решать проблему – ровно наоборот. Современная итальянская мафия возросла на халявных деньгах, как, скажем, Хамас возрос на аановских или Южная Осетия на российских.
Вот, самым системообразующим событием в жизни мафии в 60-х годах стало так называемое разграбление Неаполя. Это как раз освоение государственных денег, выделенных Сицилии на реконструкцию Неаполя. Вот, именно бюджетные деньги сделали с сельских донов с берданками итальянский такой внутренний Хамас.
При всем при том у мафии очень примитивный бизнес. Вот, спичечный состав – одна из самых крупных мафиозных бизнес-империй. Конфискованную в Неаполе ее передали под управление государства. Несколько гостиниц, несколько автозаправок, там какие-то доходные дома. Мафия эффективна в насилии, но не эффективна в бизнесе. Это не столько организация, сколько образ жизни. А в этом смысле Юг колоссально отличается от Севера тем, что на Севере господствует рынок, а на Юге никто не надеется на государство – все надеются на семью и знакомых. Ты не получишь на Юге медицинской помощи, если там брат твоей бабушки не знаком с племянником жены доктора из местного госпиталя. Очень Кавказ напоминает. Но при этом заметьте: как только южанин переезжает на Север, все эти привычки у него кончаются тут же, половина Севера состоит из южан.
И как я уже сказала, вот если бы на Юге жили арабы или негры, то, конечно, отношение было бы такое же, как у Москвы к Кавказу. Поскольку нация одна, терпят, стиснув зубы, все меньше и меньше думают о том, как бы обособиться хотя бы финансово и передать Юг на содержание ЕС. Тут, однако, простой вопрос: а почему сепаратизм начал расти именно сейчас? Что, в 60-е годы Сицилия не сосала деньги? Ответ очень прост. Он заключается в том, что Северу перестало хватать самому. Почему? Ответ тоже очень короток: профсоюзы. На Севере они играют ту же роль, что мафия на Юге. Вот, Турин, в котором я была и который такое, итальянское Тольятти с той только разницей, что в Турине все, кто не работал непосредственно на заводах Фиата, работали на производствах, которые там чего-то Фиату поставляли.
И, вот, жила я в замечательной гостинице на окраине рядом с выставочным центром и шоппинг-моллом. И самое замечательное в этой гостинице было то, что она переделана из бывших цехов Фиата, равно как Молл и выставочный центр. А производство переехало в Польшу, в Бразилию, в Южную Италию (в Южную Италию из-за тех вот самых скидок). Причем, в ближайшие годы оно закрывается и в Южной Италии, и открывается, судя по всему, в Китае. Сейчас в Турине находится штаб-квартира и небольшая сборочная линия. Причем, недавно глава Фиата опубликовал открытое письмо, которое, ну, просто такой крик отчаяния: «Ребята, если мы не договоримся, то я штаб-квартиру перенесу в Америку, а производство перенесу в Китай». Причем, что интересно, не договорились.
Собственно, крупное производство в Италии умерло. Меня потрясло то, что леваки процветают. Вот, на Туринской книжной ярмарке там был совершенно замечательный стенд с десятками раскрашенных книжек – там был Ленин, Троцкий, Сталин, там чего только не было. Но самая потрясающая из этих книжек, которую я заметила, это новейшие исследования, которые поражали уже одними своими темами. Там, например, «Классовая борьба в телекоммуникационной индустрии», «Рабочее движение в Индии».
Причем, дело, конечно, не только в одних профсоюзах – они далеко не всегда левые. Дело, вот, в гигантском количестве бюрократии, групп интересов, которые на некогда процветавшем Севере занимаются обеспечением своего благосостояния за счет других. Все магазинчики маленькие обедают с 12-ти до 4-х, а потом удивляются, что у них бизнес отбирают китайцы, которые работают до 4-х утра и прямо спят там в этих магазинчиках. Права всех трудящихся, в том числе и журналистов, надежно защищены. Журналист обычно получает постоянный контракт, ну, к годам 40-ка. Соответственно, в профессии остаются либо сыновья богатых родителей, либо самые упорные. Качество итальянской журналистики это, кстати, не улучшает.
Все обросло массой каких-то условностей, знакомых. Вот, твой отец работал в аптечном бизнесе – и ты будешь. А если ты не работал, то и не удастся открыть тебе аптеку. Вот, твой отец не работал в банке, то у тебя, скорее всего... Ну, тяжелее будет тебе поступить. То есть на Юге есть своя мафия, а на Севере такая виртуальная, конечно, не мафия, а я бы сказала, цеховая экономика.
При всем том Италия остается, к примеру, 3-м по величине экспортером машиностроительной продукции в мире. «А это как?» - спросите вы. Ответ: благодаря небольшим производствам, на которых работают от 70 до 200 человек. Выше расти невыгодно: заметят и придушат. Вот эта Италия от 70 до 200 и есть избиратели Берлускони, он – их символ, он – парвеню, который умеет договариваться со всеми, и замечу, в отличие от российских властей никогда ни у кого ничего не отнял. Вот, он со всеми дружит – с Путиным, с Каддафи, с Бушем, с Обамой – но чтобы он у кого-нибудь чего-нибудь отобрал, такого нету. С девушками дружит.
И, вот, на той же Туринской выставке я увидела совершенно примечательного человека. Точнее, я сначала обращаю внимание на явление. Вот, рядом с этим самым коммунистическим стендом стоит стенд с книжками, во-первых, потрясающе изданными, а во-вторых, это потрясающие книжки. Там, книги из библиотеки Пико делла Мирандолы, Эзера Паунд на итальянском. То есть все такие книги, которые я бы купила, если бы они были на английском или хотя бы французском, не задумываясь. Но мой итальянский – ну, тот еще итальянский. Ну, свою книжку я сумела прочесть на итальянском.
И сидит там издатель (не буду называть его полное имя, Нино его звали), я говорю: «Вы на какие деньги это издаете?», потому что я решила, естественно, что он это издает на государственные деньги. А он мне говорит: «А я это издаю на свои – у меня 21 бизнес». Я спрашиваю: «Нино, а зачем вам 21 бизнес? Это же не выгодно. Вот, в Америке нормальный человек продал бы 20 бизнесов и расширял бы один самый успешный». И этот человек мне говорит: «Знаете, Италия – опасная страна. Мы, бизнесмены не доверяем государству. Диверсификация бизнесов – это моя страховка». Это замечательная фраза, поскольку ровно такую фразу Каха Бендукидзе в свое время услышал от грузинского бизнесмена при Шеварднадзе, который тоже объяснял Кахе, почему у грузинского бизнесмена при Шеварднадзе 21 бизнес. И то же самое сейчас в России. Я говорю: «А почему бы вам, Нино, не изменить государство?» А итальянец мне отвечает: «А государство нельзя изменить – к нему можно только приспособиться».
Вот это замечательный момент, потому что проблема Италии, оказывается, не в Юге. Она, оказывается, в том, что реформа необходима всей экономике, но в стране нет класса, который способен стать двигателем реформ. Точнее, он есть, но он не многочислен. И если эту проблему формулировать еще проще, это проблема всеобщего избирательного права. Потому что всеобщее избирательное право приравняло голос вот этого человека по имени Нино, который управляет 21-м бизнесом и для души издает библиотеку Пико делла Мирандолы, к голосу простого рабочего. А вы знаете, простых рабочих всегда будет больше, чем желающих издавать библиотеку Пико делла Мирандолы.
И, вот, Сильвио Берлускони – замечательное следствие подобной политики. С одной стороны, он – меньшее зло. Не было бы Берлускони, был бы левак, при котором бы бюджет давно так лопнул бы, что всю Италию обрызгало. Берлускони даже типа пытался ограничить бюджет. Ну, как и его избиратели, Берлускони – не реформатор, он – приспособленец. И еще почему я, собственно, рассказываю об этой истории? Потому что... Я, наверное, об этом и о проблемах модернизации буду говорить на следующей неделе, потому что это очень важная история, о которой я хотела говорить и на которую у меня совершенно нету времени. Но дело в том, что когда страны проводили модернизацию в XIX веке (любые), или в XVIII-м, или в XX-м – не важно, это была Пруссия при Фридрихе Великом, или Турция при Ататюрке, или Россия при Петре I – то причина модернизации была очень проста: страна бы иначе не выжила. Если бы Фридрих Великий не модернизировал Пруссию, ну, посмотрите географическое расположение Пруссии. Это страна, которая не может существовать, это географические новости так же, как и Польша.
Так вот если страна не подвергалась модернизации, ее просто нафиг завоевывали. У современных руководителей стран вне зависимости от того, эта страна называется Россия, Венесуэла или в том числе Грузия, если они... Нету имманентной необходимости в модернизации. Потому что модернизация означает для диктатора появление того класса, который его сместит. Это с одной стороны, это в том, что касается тех стран, которые сейчас не модернизированы как, допустим, Россия или Венесуэла – им это не нужно, потому что их никто не завоюет в отличие от XIX и XVIII века. Им это не нужно. А с другой стороны, ужас заключается в том, что когда нам говорят «Вот, появится всеобщее избирательное право, появится демократия и все будет в порядке», это, к сожалению, неправда. Потому что когда Европа модернизировалась, в ней не было всеобщего избирательного права. А когда оно в ней появилось во Франции в Великой Французской революции, то это оказался очень неудачный эксперимент. А когда его ввел Бисмарк в 1871-м году в Германии, он ввел его ровно для того, чтобы ограничить либеральные устремления тех людей, которые имели имущество, и разбавить его патриотами, которые не имеют ни гроша. И никакого всеобщего избирательного права у Европы, которая модернизировалась, не было. Была либо Англия, в которой было ограниченное избирательное право, в которой налогоплательщики только имели право голосовать. И когда государство говорило «Мы хотим потратить то-то, то-то и то-то», то налогоплательщики показывали государству фигу. Именно поэтому Британская империя стала крупнейшей империей, над которой не заходило солнце. А когда у нее появилось всеобщее избирательное право, она свою империю утратила. Или были абсолютные монархии, которые модернизировались сверху, потому что иначе бы их завоевали.
А в XX веке, в конце XX века для диктатуры – (НЕРАЗБОРЧИВО 44:42) для модернизации, а для демократий – они настроены на то, чтобы удовлетворить права избирателей как можно быстрее. А избиратели либо бедны и тогда со страной происходит то, что с большинством стран Африки, либо они богаты и это здорово, потому что они богаты за счет предыдущего развития, но с ними начинает происходить, например, то же, что с Италией. Исключение, например, Грузия – они только подтверждают правило, потому что, как я уже сказала, с моей точки зрения, вот, крайняя немногочисленность и маргинальность грузинской оппозиции есть просто результат того, что на Грузию давит Россия и что Грузия находится, на самом деле, в положении страны XIX века. Если Грузия не будет обладать современным мощным государством, инновационным государством, то она будет просто раздавлена. И именно поэтому грузинская оппозиция – ну, она да, имеет, на самом деле, примерно столько же шансов, сколько бы в Израиле имели шансов палестинские политики, связанные с Хамасом – вот, они бы вышли на улицы израильских городов и сказали бы «Давайте вместе с вами, евреи, свергнем кровавую израильскую власть».
+7 985 970-45-45, я, пожалуй, последнее замечание, если у меня останется буквально минута. На этой неделе Газета.ру опубликовала новое интервью заключенного Кучмы, того самого, который порезал Ходорковского в колонии, в котором заключенный Кучма заявил, что его попросили убить Ходорковского. Что 2 человека с погонами требовали от него, чтобы он ударил Ходорковского ножом в глаз. И Кучма, понимая, что с ним случится то же самое, что с убийцей Кеннеди, схитрил и вместо этого ударил его в нос и сказал, что промахнулся.
На прошлой неделе я назвала Кучму обманщиком. Это, действительно, крайне неверный человек, который говорит все, что хочется услышать собеседнику. Но проблема заключается в том, что то, что Кучма сказал на этот раз, выглядит как правда, пахнет как правда и, скорее всего, является правдой.
Причина того, что Кучма это сказал, напомню, очень простая. Он сначала просил деньги за то, чтобы все рассказать – его все послали, включая адвокатов Ходорковского. Тогда он дал интервью для затравки Газете.ру. Тогда, видимо, люди с погонами прислали к нему какой-то государственный канал, который записал интервью, но никуда не дал. И Кучма испугался, что его попросту убьют, потому что известно, что он хотел сказать людям с погонами, но не известно населению, и сказал это Газете.ру. Еще раз повторяю, это единственное логичное объяснение того, что случилось с Ходорковским, почему Кучма ударил его ножом в нос. Всего лучшего, до встречи через неделю.
Полная видеоверсия - на http://echo.msk.ru/programs/code/779096-echo/