Сегодня, 23 ноября, в процессе по обвинению Григория Чекалина в даче заведомо ложным показаний, каковыми следствие посчитало его показания о фальсификациях, допущенных при расследовании уголовного дела о поджоге торгового центра «Пассаж», подсудимый выступил с последним словом, рассказав о тайных пружинах и личных интересах, присутствовавших в расследовании громкого уголовного дела.
Григорий Чекалин. Фото Сергея Сорокина.
Последнему слову Чекалина предшествовало выступление в прениях его защитника Григория Буракова, который начал с благодарности в адрес своего подзащитного «за то, что он лично мне, общественности и другим следователям дал определенный глоток свободы слова в уголовном процессе».
«Я надеюсь, что в дальнейшем следователи... не будут умалчивать об известных им фактах фальсификаций, основываясь на деле Чекалина и на примере Чекалина. Но это произойдет, по моему мнению, лишь в том случае, если они увидят, что по делу Чекалина было справедливое судебное разбирательство и провозглашен правосудный приговор», - заявил адвокат.
Г-н Бураков поблагодарил также и сторону обвинения...за то, что «обвинение было предъявлено моему подзащитному буквально на трех страницах»: «Не могу охарактеризовать обвинение Чекалина иначе, как неполным, куцым, не выношенным до конца». В рамках этого «куцего» обвинения, по мнению адвоката, так и осталось неясным, какой вред был причинен потерпевшему по делу следователю Анатолию Власенко. «А если нет вреда — значит, нет и потерпевшего», - сделал вывод адвокат и высказал убеждение, что приговор должен быть оправдательным.
Затем слово было предоставлено Григорию Чекалину, начавшему свое выступление с признания, что слепленный из него с помощью СМИ «образ героя, бросившего вызов системе, явно приукрашен»: «Я не считаю себя героем, мне претит этот образ».
Подсудимый заявил далее, что он не верит в справедливый приговор, поскольку вердикт Верховного суда РК о виновности в поджоге «Пассажа» Алексея Пулялина и Антона Коростелева, по его мнению, не оставляет выбора судье Печинину: «На повестке дня остались лишь два вопроса - квалификации моих действий и назначения наказания».
Позиция суда, признался Чекалин, стала понятна ему после того, как судья дважды отказывал стороне защиты в оказании содействия для обеспечения явки бывших и действующих сотрудников УФСБ по РК: «Мотивом отказа в удовлетворении ходатайств служило, по мнению суда, то, что указанные лица не смогут сообщить сведения, имеющие отношение к предъявленному мне обвинению. Но в вашем присутствии был допрошен генерал Пиюков, полковник Тырин, которых суд не хотел видеть за трибуной для допроса. Неужели у кого-то из присутствующих здесь остались сомнения в том, что эти свидетели сообщили суду сведения, полностью подтверждающие мои показания о фальсификации доказательств и имеющие прямое отношение к предъявленному мне обвинению?»
Григорий Чекалин вспомнил и о других несостоявшихся свидетелях - экс-Главе РК Владимире Торлопове и руководителе Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по РК Николае Басманове, - в обеспечении явки которых суд отказал стороне защиты:
- Вы только представьте себе, как много интересного нам мог поведать г-н Басманов, которого Шуклин (экс-прокурор РК Александр Шуклин - «7х7») пытался долгое время уволить. Именно из-за этого в 2007 году Басманов больше полугода сидел на больничном. А потом, после своего назначения на должность руководителя Следственного комитета, стал мстить Шуклину. Ведь никто не опроверг мои слова о том, что именно Басманов был больше всех заинтересован в моем допросе в суде только для того, чтобы потом иметь возможность подвести Шуклина под увольнение. А о личном контроле за расследованием и судебным рассмотрением дела о «Пассаже» Торлопова мы вообще все хорошо осведомлены. Но, увы, ни следствие, ни суд почему-то не позволили стороне защиты допросить их.
В продолжении темы тайных интересов властных сил и лиц, которые использовали дело о поджоге «Пассажа» в достижении своих целей, подсудимый сказал следующее:
- Еще до моего допроса в суде заместитель Генерального прокурора России Гуцан знал о том, что работник прокуратуры города Ухты Чекалин пойдет в суд давать показания о фальсификациях доказательств, задокументированных и подтвержденных сотрудниками УФСБ по Республике Коми. Так задайтесь вопросом: почему меня никто не остановил? Значит, это было нужно Генеральной прокуратуре! А зачем это было нужно Генеральной прокуратуре? Затем, чтобы снять неудобного для всех прокурора республики Шуклина! А зачем снимать Шуклина? Потому что он полез туда, куда лезть не стоит – в Желтый дом и Госсовет. Неужели в Желтом доме и Госсовете работают нечестные люди? Этот вопрос я оставлю без ответа. У каждого даже мало-мальски адекватного жителя республики уже давно не осталось на этот вопрос второго ответа...
В последнем слове подсудимый счел также необходимым еще раз объяснить, почему он не придал гласности факты фальсификаций во время предварительного следствия по делу, а сделал это в суде:
- Поймите одно, вопросы фальсификации доказательств, как само собой разумеющееся, обсуждались на совещаниях при прокуроре города Ухты Санаеве. Я настаиваю на этом, и только благодаря попустительству Санаева, а не моему молчанию, фальсификации были совершены. Представьте себе такую ситуацию: при мне и прокуроре города ставится вопрос о необходимости подделки протокола допроса свидетеля Хозяинова. Прокурор города реагирует на это как на обычный вопрос повестки дня. Я знаю о том, что прокуратура РК требует скорейшего направления дела в суд. И тут я заявляю, что слышал на совещании, но не уверен в том, что подделка совершена. Где гарантии того, что подделанный протокол допроса свидетеля Хозяинова не «потерялся» бы так же, как... файл этого допроса из рабочего компьютера Надуева. В итоге меня бы обвинили в том, что я разваливаю дело в чьих-то интересах, Хозяинов бы все равно опознал Пулялина, и ничего бы не поменялось. Фальсификации бы продолжились, но уже никто бы не посмел заявить о том, что они имеют место. Именно поэтому, когда дело было на столе у судей Верховного суда РК и «добропорядочные» следователи и прокуроры уже не имели доступа к его материалам, чтобы исправить свои подделки и фальсификации, я и сообщил суду об известных мне фактах. Как итог – фальсификации подтвердились, суд пришел к выводу, что в деле нет ни одного доказательства, подтверждающего причастность Коростелева и Пулялина к поджогу. Частное определение выглядело как обвинительное заключения для Власенко и нескольких работников милиции. Но, увы, в нашей республике место юстиции по-прежнему занимает политика. И как доказательство этому, оправдательный приговор и частное определение были отменены...
Григорий Чекалин коротко рассказал о своей биографии (родился в многодетной семье, родители — простые люди, в 20 лет начал работать следователем в прокуратуре Ухты, в 23 года стал следователем по особо важным делам, в 24 — зампрокурора города) и сообщил, что ровно за месяц до его допроса в суде 4 декабря 2007 года, поставившего крест на его карьере, прокуратурой РК он был выдвинут в номинанты ежегодной премии за гражданское мужество в противостоянии преступности. «Я проникся идеей организаторов премии, - признался подсудимый, - а слова скульптора Георгия Франгуляна, создавшего символ премии, запали мне в душу: «Сквозь мрачные тона нашей реальности прорываются золотые нити – это и есть наши с вами благие поступки...»
- Я дал всем вам шанс объективно оценить работу следствия в деле о поджоге «Пассажа», - сказал в заключение Григорий Чекалин. - Я дал всем вам шанс самим убедиться в неоднозначности позиции следствия, прокуратуры и суда о виновности Пулялина и Коростелева. Я вместе с Евсеевым открыл глаза общероссийской общественности на беспредел правоохранительных органов РК. Но я не считаю себя жертвой! Я сделал сознательный выбор и буду следовать ему, чего бы мне это не стоило...Ваша честь! Заканчивая свою речь, я хочу сообщить, что вы обязаны избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в вашей объективности, справедливости и беспристрастности. Реалии современной российской юстиции таковы, что для вынесения правосудного приговора помимо перечисленных качеств судья должен обладать настоящим мужеством. Мужеством, которое позволит ему не пойти на поводу у коррумпированных чиновников, и постановить по делу единственно возможное справедливое решение. Ваша честь, я желаю вам мужества и прошу помнить, что от вашего решения зависит не только моя свобода, но и жизни двух невинно осужденных молодых людей.
Оглашение приговора по уголовному делу Григория Чекалина назначено на 29 ноября.
Сергей Сорокин, «7x7»