БЕСЕДА ВТОРАЯ
Публикуем распечатку второй беседы цикла, участниками которой стали издатель «7х7» Леонид Зильберг и журналисты Борис Суранов и Василий Сажин.
Леонид Зильберг (в дальнейшем — Л.З.): - Мы собрались сегодня для того, чтобы поговорить о СМИ республики, о свободе слова в контексте последних событий. Борис, вот у вас идет судебный процесс...
Борис Суранов (Б.С.): - Который?
Л.З. (смеется): - А, ну, да, у вас их много. Я имею в виду тот, который в Арбитражном суде РК, по выселению. К чему все это клонится?
Б.С.: - Думаю, к тому, что рано или поздно мы все-таки вынуждены будем покинуть Дом печати, с сожалению...
Василий Сажин (В.С.): - Почему?
Б.С.: - Ну, в силу того, что суды у нас, как известно, принимают соответствующие решения, надеяться на лучшее не приходится. Хотя наш юрист говорит, что наши позиции сильны...
В.С.: - Но почему — вас выселяют, почему не другие издания? Там же масса разных газет...
Б.С.: - А нас - не за что что-ли (смеется)...
Л.З.: - Нет, почему — понятно. Вопрос в другом: чего они вообще хотят добиться этим? Вот — зачем? Я примерно знаю условия аренды в Доме печати, я знаю, кто является бенефициаром всего этого имущества государственного, которое сдается в аренду. Там же условия не очень-то отличающиеся от коммерческих. Что, это какое-то символическое значение имеет, вот как самец гориллы должен поплясать на поверженном сопернике?
Б.С.: - Я думаю, да. Для «Красного знамени» Дом печати — это место дорогое, святое, 50 лет оно располагается в здании. Если не получилось сделать нас фашистами или закрыть по каким-то экономическим, политическим, судебным основаниям, то всегда есть возможность напакостить, что называется.
Л.З.: - Мне представляется, что все глубже. Здесь — политика, направленная на некую делегитимизацию. «Красное знамя» в глазах людей, старшего поколения особенно, это часть истеблишмента, привычная вещь, которая позиционируется как что-то надежное, проверенное. И то, что вы сейчас начали позволять себя какие-то молодежные штучки, не развеяло образ. А вот Колегов, о котором, думаю, мы еще поговорим, а вот выселение из официального здания — это некий акт делегитимизации. Вот вы будете где-то ютиться в каком-то непонятном офисе...
Б.С.: - Это знаковое событие.
Л.З.: - Знаковое, да. То есть вкупе с созданием вот этого клона — я уже однажды призывал называть это образование не иначе как «Северная коза» - это некий знак старшему поколению...
Б.С.: Я думаю, что цель как раз посадить в кабинет Горчакова (Евгений Горчаков, главный редактор газеты «Красное знамя» - «7х7») Шучалину (Дарья Шучалина, главный редактор газеты «Красное знамя Севера» - «7х7»), чтобы окончательно запудрить мозги пенсионерам, людям, которые приходят к нам за газетой. Цель - отнять место. Мы, кстати, могли бы подешевле помещение найти, но мы переплачиваем за место, за возможность быть брендом.
В.С.: - Но можно сказать, что именно Желтый дом стоит за этим?
Л.З.: - Нельзя по-другому сказать, наверное (смеется).
Б.С.: - Ну, тут вопроса-то нет: иск подал Владимир Беляев, руководитель Агентства РК по управлению имуществом, член правительства. Все прозрачно.
Л.З.: - Игра на самом деле тут вот в чем: какое-то время все это функционировало в рамках каких-то системных договоренностей с Желтым домом. Но с какого-то момента Желтый дом начал их нарушать. Причем без всяких причин.
Б.С.: Ну, почему без всяких...
Л.З.: - Ну, хорошо, причина в редакционной политике? Но она была всегда умеренная достаточно, «Красное знамя» не очень-то отвязное издание. Ну, немножко фривольное, ну, вот не шли в ногу, не маршировали...
Б.С.: - Были, конечно, какие-то дипломатические танцы, но все закончилось после выхода в свет расследования Владимира Пыстина о деле Алексея Королева. Это был такой переломный момент. После этого было возбуждено уголовное дело против главного редактора по котрафакту, после этого появился клон оперативно и т. д. И операция по выселению активизировалась. Выселить, кстати, пытались и при Низовцеве (Авенир Низовцев, бывший главный редактор «Красного знамени» - «7х7»). То есть, периодически в подвешенном состоянии газету держали...
Л.З.: - А почему так задело дело Королева?
Б.С.: Ну, я думаю, потому что Пыстин так акценты расставил, что всем стало ясно, что искать-то надо в другом месте...
Л.З.: - Да, эта была вещь, которая имела федеральный резонанс, и власти болезненно относились...
Б.С.: - Статья быстро распространилась по федеральным агентствам, Пыстин за нее, в конце концов, получил премию Союза журналистов России за лучшее расследование.
Л.З.: - На кону ведь тогда стоял вопрос переутверждения Торлопова.
В.С.: - А они не выполнили указания президента найти виновных.
Л.З.: - Подъельск стал, возможно, последней каплей, которая в конечном итоге склонила к тому, что Торлопов не был переутвержден.
Б.С.: - Я думаю, что и после Подъельска он мог бы проскочить, если бы все шло своим чередом: виновных бы наказали, Королева посадили...А тут еще мы что-то сдвинули...
Л.З.: - Разбередили. Хорошо, ну, вот в связи с недавней неудачной попыткой Колегова ввести своих людей в совет директоров «Красного знамени»... На мой взгляд, Колегов — это такая разделяющаяся боеголовка, инструмент двойного-тройного-десятерного назначения. То есть, с одной стороны, власти негласно дают понять, что они взяли этих националистов для того, чтобы их приручить...
Б.С.: - И держать под контролем...
Л.З.: А с другой стороны, надо замазать «Красное знамя» - Колегов тут как тут, надо надавить на СЛПК — опять Колегов тут как тут, надо опошлить оппозиционный митинг — и тут Колегов со своими лозунгами «Долой мечеть». Вообще, эта история с мечетью раздуваемая, достигшая просто каких-то немыслимых размеров... Я уже перестаю понимать, в чем тут дело: в Колегове, в действительном нежелании властей иметь мечеть, или еще в чем-то? Все - в одной куче, но везде в середине Колегов. Или вот еще история с заявлением Колегова о том, что он будет создавать информационное агентство в пику нашему порталу «7х7», после чего на их сайте ровно ничего не меняется...
Б.С.: На его сайт, между прочим, работает ресурс, в том числе, журналистский ресурс.
Л.З.: - А кто из журналистов, можешь назвать?
Б.С.: - Не хотел бы. Скажем так, известные нам журналисты...А Колегов — да, постоянно в центре. И причем, я думаю, они уже не контролируют его. То есть его надули, и он действует уже сам. Уже полетел.
Л.З.: - А исходя из чего ты такой вывод делаешь?
Б.С.: - А вот исходя из того, что ты говоришь: он везде уже. То есть сама проблема мечети уже не звучит, а Колегов продолжает ее озвучивать. И т.д. Или вот РПЦ...
Л.З.: - Кстати, РПЦ они привлекли к этому, да? Колегов использует РПЦ как инструмент, или что это такое?
Б.С.: - Видимо, РПЦ дает возможность использовать себя...
Л.З.: - А зачем?
Б.С.: - Не знаю. Почитай интервью отца Филиппа в «Молодежи севера».
Л.З.: - Я читал, это — ужасно.
В.С.: - Там есть чудовищная фраза: «толерантность — это прививка от патриотизма». Тогда возникает вопрос, а что такое патриотизм? Вирус инфекции нетерпимости? РПЦ, выступает против мечети так же, как в свое время КПСС выступала против других партий.
Л.З.: - Интересно, а в зависимости от чего власти применяют жесткий или мягкий варианты? С «Зарей Тимана», скажем, реализован жесткий вариант. Наверное, это зависит от личности: вот есть Леонов, а есть Чернов...
Б.С.: - Так в «Заре Тимана» Сергей Волковинский — достаточно такой авторитетный, сильный редактор. Настоящий зубр. Его надо было, что называется, дожать.
Л.З.: - Ну, а прогноз какой — вернется Волковинский в свой кабинет?
Б.С.: - А они вроде делают «Зарю Тимана +» тиражом 999 экземпляров. Печатаются в Кирове, опасаясь препятствий в Сосногорске. У меня даже есть информация, что вроде бы Леонов подготовил «молодогвардейцев» с крючочками — выуживать газеты из почтовых ящиков. Крючочки остались с прошлой выборной кампании...Там есть сильный юрист Тамара Макарова, там сильный журналист и редактор Волковинский. Макарова вечно ищет разливы какие-то «лукойловские»... Куда это годится? Ну, и надо было такую лавочку прикрыть рано или поздно...И прикрыли. С нами — сложнее, потому хотя бы, что основной акционер в Москве.
Л.З.: - До Леонова, мне помнится, как-то все выстраивалось на договоренностях, компромиссах. А тут игра каких-то амбиций: задавить, уничтожить, сравнять с землей.
Б.С.: - Другой вариант: они сами создают проблемы, чтобы потом их решать и получать за это деньги.
Л.З.: - И тем самым продемонстрировать свою значимость? А что? Возможно...А вот в комиязычных СМИ что происходит?
В.С.: - А у что у нас...»Коми му» - монополист в информационном пространстве. Русскоязычных СМИ много, есть конкурентная среда, которая так или иначе сказывается на качестве материалов. В национальной прессе этого нет...
Б.С.: - Как только г-н Чернов выучит коми язык, и у вас это будет: и соперники, и конкуренты...
В.С.: - В русскоязычных газетах давно уже нет такого понятия, как норма, а у нас до сих пор — план на количество опубликованных строк. Сначала в «Коми му» была норма - 2500 строк в месяц, потом 3200, 4800. И журналистам приходится заниматься строкогонством. С другой стороны, за коми-газетой меньше контроля. В начале 2000-х годов, когда журналисты в материалах о Путине и его политике уже начали «фильтровать базар», у нас выходили довольно смелые материалы. Просто потому, что их не замечали, резонанса не было. Помню, в одном моем материале проскочила такая фраза, что, если Медведев встанет на место Путина, то он может послать его на три буквы...Правда, спустя какое-то время у меня перестали принимать материалы...
Б.С.: - Кому-то перевели, наверное...
Л.З.: - Василий, а вот какие-то минимальные зачатки коми-интернета где-то существуют?
В.С.: - Ну, есть, скажем, такой финно-угорский портал kominarod.ru. Там часть материалов — на коми языке.
Л.З.: - А у тебя коми клавиатура есть?
Б.С.: - Ее в природе не существует.
В.С.: - Есть соответствующие программы.
Б.С.: - Хочу похвастаться. С этого месяца мы по своей инициативе в «Доме и огороде» (приложение к газете «Красное знамя» - «7х7») открыли страничку на коми языке. Уже резонанс пошел значительный. Я знаю, что к дежурному редактору «Дома и огорода» подходил министр национальной политики РК Валерий Коробов с благодарностью. Хочется сделать такую страничку и в «Красном знамени». И помещать в ней такие статьи, чтобы и у русскоязычного читателя возникал интерес: ну-ка, что они там написали...И бежали к тому же Василию Сажину за переводом.
Л.З.: - А возможно подготовить, допустим, несколько материалов для портала «7х7» на коми языке? Вот есть, что сказать для коми аудитории?
Б.С.: - А есть потребность такая у посетителей «7х7»?
Л.З.: - Я исхожу из того, что не только спрос рождает предложение, но и предложение рождает спрос. В жизни так бывает. Классический пример, когда Петр I привез табак в Россию. Ну, кому он был нужен, этот табак, и без него прекрасно жили. Но появился табак, и спрос на него появился.
Б.С.: - Хорошая аналогия...
Л.З.: - Ну, ладно, можно более здоровый пример привести — с картофелем...На самом деле, это улица с двусторонним движением.
Б.С.: - Мне кажется, спрос на коми язык будет.
Л.З.: - Я тоже так думаю. Он должен быть, в том числе, в интернете. Это - пустой спор. Я думаю, что сфера употребления коми языка будет расширяться. Между прочим, появление многочисленных национальных диаспор в Коми сказалась на коми населении интересным образом. Одна из реакций следующая: коми люди увидели, что те приезжают и продолжают без всякого стеснения говорить на своем языке, и поняли, что они зря стеснялись сами. Было ведь такое моральное давление на коми язык, я помню те времена, когда обычным явлением было услышать в каком-нибудь общественном месте: «А ну-ка, немедленно прекратите говорить по-коми, что это такое...» Так что появление этих диаспор, сохраняющих свой язык, подало пример коми сохранять свой язык, по крайней мере, как язык общения в городской среде.
Б.С.: - Есть локальные группы молодых людей — этнофутуристы, в драмтеатре, на финно-угорском отделении филологического факультета и пр., - у которых есть потребность разговаривать и их интересуют новые технологии. Они не будут читать районную газету, которую читали их прабабушки и которая до сих пор использует тот же кондовый стиль. А им нужны какие-нибудь Семен Кулешов и Илья Зубов на коми языке. Есть спрос на эти вещи. Интернет, я считаю, спасет коми язык.
В.С.: - При существовании двух государственных языков в республике сфера русского языка намного сильнее, и он просто подавляет коми. Это вот как взять, скажем, Бельгию, где есть фламандцы и валлоны. И фламандцы, чтобы защититься от французского и валлонского языков приняли на своей территории в качестве государственного нидерландский язык, на котором они говорят.
Б.С.: - Русский язык не может подавлять — он используется как язык коммуникативный.
В.С.: - Но он тем не менее подавляет, потому что сильнее. Не случайно в странах Прибалтики, в Украине, прочих постсоветских государствах приняли в качестве государственного коренные языки. Реально существует конкуренция языков. Даже Сталин говорил, что из двух государственных языков победит сильнейший. И он прав в этом случае. Чтобы сохранить коми язык, он должен обязательно получить статус единственного государственного. Это не значит, что всех надо будет заставить... Статус должен быть единственно с целью защиты. Только в таком случае язык может развиваться.
Б.С.: - Коми язык могут спасти какие-то нестандартные современные пиар-акции. Выход в интернет, флэш-мобы...
В.С.: - Это — пустяк, это не спасет...Спасет только статус единственного государственного.
Л.З.: - Я вот написал в твоем блоге историю с ивритом...
В.С.: - Это - интересная история. Было уже израильское государство, но не было своего языка. И один филолог заставил своих пятерых детей говорить только на иврите, мертвом тогда языке. Изолировал их в этом плане, и создал единую языковую среду. Потом это пространство расширялось за счет других семей. И пошло это дальше, дальше. Сейчас 6 миллионов...Вот с этого надо начинать — со среды.
Л.З.: - В Израиле существует институт иврита. Они занимаются, в частности, тем, что создают современную лексику на базе родственных языков, в первую очередь. Между прочим, то же самое происходило в Чехии после ухода немцев: приехали русские эмигранты-филологи и помогали создавать чешский язык. И с коми что-то подобное должно происходить. У нас тоже есть ИЯЛИ, но, главное, должна появиться какая-то группа подвижников, которые займутся этим.